Однако теперь, когда они знали что к чему, открытие оказалось довольно пугающим: судя по тому, что сообщил Коллен, за пределами известных им земель людей куда больше, чем предполагала Шана. Раз уж существует целый клан — и не единственный, — который живет исключительно тем, что торгует с другими дикими.

Клан Коплена не смог ничего сообщить волшебникам о степях к югу от Цитадели и о том, кто там живет. Люди Коллена жили на реке и редко удалялись от нее. Коллен сказал только, что по равнинам кочуют несколько пастушеских племен и некоторые из этих племен иногда высылают своих представителей к реке торговать с его людьми, но такое случается чрезвычайно редко.

Шана сочла этот недостаток информации достаточной причиной, чтобы удрать из Цитадели на разведку. Меро, Кеман и Каламадеа отправились с ней не менее охотно.

Перенос личных вещей из старой Цитадели был более или менее налажен, но Каэллах Гвайн и его приспешники все равно были недовольны. Они не стеснялись то и дело являться к молодым волшебникам с требованием немедленно добыть ту или иную вещь. При этом, несмотря на все советы молодых, сами старики не желали снизойти до использования камней, чтобы увеличить свою магическую силу или объединить силы, как это делали молодые. У них всегда находились дела поважнее, а «добывать вещи — это работа для учеников». Шана слышала это каждый день.

Что это за «дела поважнее», Шане пока что узнать не удалось. Будем надеяться на лучшее — предположим, что старички трудятся над укреплением обороны Цитадели или над тем, как сделать, чтобы эльфы не могли засечь применение магии внутри Цитадели. Однако на это непохоже. Во всяком случае, ни сама Шана, ни те, с кем она разговаривала, признаков подобной деятельности не замечали. Так что, увы, вероятнее всего, все их «важные дела» состояли в том, чтобы обустраивать собственные жилища по своему вкусу и подбивать драконов на то, чтобы вносить разные мелкие изменения.

Сам Каэллах прочел Шане длинную лекцию об обязанностях ученика по отношению к своим наставникам и долго бубнил что-то насчет того, что, мол, ученица, которая своими руками поломала жизнь стольким мудрым волшебникам, должна быть благодарна уже за то, что ей позволяют находиться в их обществе. Шана тут же решила, что и у нее найдутся дела поважнее, чем таскать барахло.

Например, выяснить, нет ли на юге еще каких-нибудь диких людей. В конце концов, степь велика, и сколько там этих «пастушеских племен» — неизвестно. А ведь в каком-нибудь из этих племен могла сохраниться память о древней людской магии — еще с тех времен, когда эльфов не было и в помине. Эльфы — отнюдь не хозяева этого мира, что бы они там ни думали. И то, что им известно о нем, вероятно, составляет лишь малую часть от всего, что следовало бы знать.

У Шаны была и еще одна причина отправиться в разведку, хотя о ней девушка предпочитала помалкивать.

Будем смотреть правде в глаза: если торговцы Коплена оказались дружелюбными, это еще не значит, что очередной людской клан, который набредет на Цитадель, не будет настроен враждебно. Если верить старым хроникам, люди воевали друг с другом задолго до прихода эльфов.

А чистокровные люди могут счесть волшебников-полукровок такими же врагами, как и эльфов, если не хуже.

Отсутствие Шаны даст молодым волшебникам законный повод не выполнять несуразных требований Каэллаха Гвайна, если они сами того не захотят. Если ее, самой могущественной из молодых магов, не будет, их возможности, естественно, сделаются весьма ограниченными. Каэллах уже и так отнял у них слишком много времени и сил.

Если сказать ему, что ради очередной безделушки ему и прочим волшебникам придется есть овсянку вместо вкусной свежей дичины — и что они постараются довести до всеобщего сведения, кому они обязаны столь скудным ужином, — Каэллах скорее всего отвяжется.

Возможно, старым нытикам и не понравится такой ответ, но оспорить его они не смогут: старики ведь так и не потрудились узнать пределы возможностей «новой» магии. И, что самое приятное, в этой ситуации они ничего не выиграют от того, что сошлются на свое невежество: если бы они научились пользоваться камнями и работать в кругу, то прекрасно могли бы и сами добыть себе все, что надо. Денелор обещал им так и сказать. И даже Парт Агон пообещал поддержать его: главный волшебник смертельно устал от постоянного нытья стариков. Парт Агон сильно переменился в последнее время

— и, по мнению Шаны, в лучшую сторону. Девушка от него такого не ожидала: наоборот, она рассчитывала, что главный волшебник сделается похож скорее на Каэллаха, чем на Денелора. То, что Парт Агон был на стороне Шаны, делало ее положение несколько устойчивее.

— Я скажу им, что раз они доказали свою готовность учиться «новой» магии, значит, им нужно как можно больше упражняться, — говорил Парт Агон без тени улыбки на лице. — В качестве главы и старшего среди волшебников я, разумеется, обязан указать на это тем, кто младше меня.

А лучший способ упражняться — это добывать свои собственные вещи, разве не так?

Молодые волшебники горячо согласились с Партом Агоном и вздохнули с облегчением. Они представили себе, как Каэллах Гвайн будет упрашивать их научить его работать с камнями… Мысль эта позабавила всех, даже старого Денелора.

Все самое необходимое было уже в Цитадели. К зиме у них будет достаточно припасов, чтобы продержаться до нового урожая. Через несколько недель должен вернуться Коллен с плодами своей торговли. Это тоже пополнит их кладовые. Волшебники начали потихоньку учиться определять съедобные растения: они ходили по следам диких кабанов и приносили на пробу все, что едят кабаны. Здесь помощь Шаны не требовалась. Так что, если она отправится на поиски союзников или возможной опасности, никто не сможет сказать, что она уклоняется от своих обязанностей. Когда Шана покинула новую Цитадель, у нее было такое ощущение, точно она вырвалась на свободу.

Уж слишком тяжек был груз ответственности, лежащий на ее плечах, — груз власти, к которой Шана никогда не стремилась и от которой только была рада избавиться.

И вот они вчетвером отправились на юг. Через некоторое время леса кончились и потянулась степь, где на много миль не было ни единого деревца. Кеман и Каламадеа предпочли не превращаться в полукровок, а путешествовать в своем истинном обличье. Летать на драконе не очень-то удобно, но это все же лучше, чем тащиться пешком за много лиг да еще по жаре. К тому же сверху все видно куда лучше. Степь идеально подходила для разведки с воздуха: зоркие глаза драконов не упускали ни единой мелочи, и земля была как на ладони. Дичи здесь была прорва: табуны диких лошадей, стада других жвачных животных, даже единорогов. Драконы ели до отвала и решили непременно рассказать своим собратьям по Логову о том, как тут много непуганой еды.

Однако пока что они никого не нашли, если не считать дичи. Горы давно остались позади, а никаких кочевников не было и в помине.

В середине дня все четверо отдыхали у небольшого озерка с чистой водой. Шане и Меро не хотелось лететь в самую жару: на такой скорости любая шляпа слетает с головы, а полуденное солнце злое. Драконам жара нравилась. Так что они с удовольствием распростерли крылья, устроив тень для двуногих, а сами нежились на солнышке.