Нет, он не сказал бы, что сердит. А почему он должен сердиться? Она вполне последовательна в своем требовании соблюдения правил, и ему это только облегчает жизнь. Во всяком случае, должно облегчать. Она не выдвигает никаких требований, но и не примет никаких с его стороны. При других обстоятельствах он сам настаивал бы на том же. Она не желала, чтобы чувства вторгались в ее или его деловую жизнь. Когда-то, в прошлом, он и сам поступал так же.

Проблема в том, что теперь все складывается по-другому. Однако раз уж он это принял, надо следовать условиям. Иначе перемен не избежать.

Дэвид смотрел, как Эй Джи пересекает комнату, направляясь навстречу Алексу. У нее был быстрый шаг и спокойные глаза. Именно так она выглядела в обычной ситуации — успешная деловая дама, которая знает, что и как может здесь получить. Он вспомнил, как она выглядела, когда они занимались любовью: изящная, раскаленная и опасная, как нейтронная бомба.

Дэвид вынул сигарету и со сдержанным раздражением чиркнул спичкой. Придется выработать план номер два.

Эй Джи была готова даже к острому разговору. Алекс с кем-то беседовал. Почти дружески улыбаясь, она прервала их разговор:

— Мистер Маршалл, можно вас на минутку?

Алекс ждал этого. В присущей ему старомодной манере он взял ее за руку:

— Конечно. Похоже, у нас есть время выпить по чашечке кофе?

Они вместе вернулись в комнату, в которой еще несколько минут назад Эй Джи разговаривала с Дэвидом. На этот раз она налила и подала кофе, но начать отрепетированную речь не успела. Ее опередил Алекс.

— Вы хотите поговорить о Клариссе? — Он вытащил сигарету. — Не возражаете?

— Нет. Мистер Маршалл, я и в самом деле очень хотела бы поговорить с вами о Клариссе.

— Она говорила мне, что вы встревожены нашими брачными планами. — Он со смаком попыхтел сигаретой, пока та не разгорелась. — Сначала я удивился, но потом она мне объяснила, что вы не только ее агент, но и дочь. Не хотите присесть?

Эй Джи хмуро взглянула на диван, потом на него. Вообще-то это не входило в ее планы. Все-таки она села. Алекс устроился на другом конце.

— Я рада, что Кларисса все вам объяснила. Это упрощает дело. Теперь вы понимаете, почему я беспокоюсь. Моя мать — очень важный для меня человек.

— Для меня тоже. — Он картинно откинулся на спинку дивана, показав Эй Джи безупречный профиль. Немудрено, что у матери закружилась голова. — Вы как никто другой можете понять, насколько легко увлечься Клариссой.

— Да. — Эй Джи отхлебнула кофе. Что тут можно было сказать? Она не без труда и со вздохом нащупала нить разговора. — Кларисса — очень теплый, особенный человек. Но вы знакомы слишком мало времени.

— Потребовалось всего пять минут, — сказал он так просто, что Эй Джи перестала подыскивать слова. Он улыбнулся. — Мисс Филдс. — И тут же поправился: — Эй Джи, мне кажется, не совсем правильно называть вас мисс Филдс, тем более что вскоре я намерен стать вашим отчимом!

— Отчимом?

Почему-то до сих пор эта простая мысль не приходила ей в голову. Она даже выпрямилась и уставилась на него, не успев проглотить кофе.

Он продолжил:

— У меня сын вашего возраста. И дочь. Немногим моложе. Думаю, мне понятны ваши чувства.

— Да разве дело в моих чувствах!

— Конечно, конечно. Вы дороги Клариссе так же, как мне дороги мои дети. Мы с Клариссой поженимся, но она была бы счастливее, если б и вы были этому рады!

Эй Джи хмуро рассматривала кофе. Потом поставила чашку.

— Не знаю, что и сказать. Мистер Маршалл, Алекс, вы журналист более четверти века. Вы объездили весь свет и видели самые невероятные вещи. Кларисса же, при всех ее способностях и интуиции, очень простая женщина.

— Удивительно уютная женщина! Особенно для мужчины, который долгое время жил одиноко. Возможно, слишком долго. Я уже подумывал о пенсии. — Он рассмеялся, припомнив свое потрясение, когда Кларисса взяла его руку и рассказала о том, что там увидела. — Я ни с кем об этом не говорил. Даже с детьми. Я ждал чего-то большего, чем просто рассказа о линиях жизни и историях разрывов. Но после нескольких часов, проведенных с Клариссой, я понял, что она именно та, кого я искал. И остаток моей жизни я хочу провести с ней.

Эй Джи сидела молча, разглядывая ладони. О чем еще мечтать женщине, как не о мужчине, который любил бы ее с такой откровенной преданностью? Разве может раздумывать женщина, когда ее полюбили такой, какая она есть, и несмотря ни на что? Напряжение, владевшее Эй Джи, немного спало. Она подняла на него глаза и даже смогла улыбнуться.

— Алекс, моя мать приглашала вас на обед?

— Ну а как же! Несколько раз.

Он сказал это очень сдержанно, но она уловила веселый блеск в его глазах.

— Она сегодня сказала, что поставила на медленный огонь соус для вечерних спагетти. Думаю, Кларисса — самый уникальный повар в мире!

Эй Джи рассмеялась:

— Думаю, мама сорвет банк! — Она протянула руку.

Он принял ее, а потом, немало удивив девушку, наклонился и поцеловал в щеку:

— Спасибо!

— Не обижайте ее, — прошептала Эй Джи. Она на мгновение задержала его руку, потом поднялась. — Нам пора вернуться. Она, наверное, уже удивляется, куда мы делись.

— Кларисса? Уверен, у нее есть занятия гораздо интереснее.

Эй Джи остановилась возле двери и опять взглянула на него.

— Вас не беспокоит, что она экстрасенс?

— А почему меня должно это беспокоить? Именно ее способности делают ее такой, какая она есть.

— Да. — Она старалась не думать о себе, но не удержалась и вздохнула. — Да, пожалуй.

Когда они вернулись в студию, Кларисса бросила на них быстрый взгляд и уже в следующий момент, по обыкновению, улыбнулась.

Эй Джи расцеловала ее в обе щеки:

— Есть одно условие, на котором я настаиваю.

— Что за условие?

— Твою свадьбу устраиваю я!

Щеки Клариссы порозовели от удовольствия.

— Ах, дорогая, как мило! Но это же такие хлопоты!

— Для невесты, конечно, хлопоты. Ведь надо подобрать платье и прочее приданое, чтобы выглядеть потрясающе. А я займусь остальным. — Она опять поцеловала мать в щеку. — Ну пожалуйста!

— Только если ты действительно этого хочешь.

— Я действительно хочу. Подготовь мне список гостей, а я займусь деталями. У меня это лучше всего получается. Похоже, тебя уже ждут. — Она на мгновение стиснула руку матери и отпустила ее к съемочной группе, а сама села в сторонке.

— Вам лучше? — пробормотал за ее спиной Дэвид.

— В какой-то мере. — Не могла же она признаться, что ей хочется плакать, потому что ее оттесняют на второй план. — Как только закончится съемка, я займусь приготовлениями к свадьбе.