Но сознания Горов не терял. Наоборот, испытывал благодаря ему жуткую боль. И это тоже было неправильно. Потому что умирающий человек боли уже не чувствует…

И тут Горова вдруг осенило. Превозмогая боль, он приготовился. Ведь по правилам киллер должен был подойти и сделать контрольный выстрел в голову. В упор.

Степан старался не выдать себя ни единым звуком. Киллер тоже замер. Прошло несколько томительных секунд. Наконец киллер пошевелился. Горов расслышал гудок вызова в трубке мобильного, потом приглушенную фразу:

– Порядок! Давай в темпе!

Степан осторожно вздохнул и прикрыл глаза. Он понимал, что сейчас киллер наконец поднимется к нему…

В этот момент откуда-то из двора донеслись голоса. Киллер быстро развернулся. Секунду спустя его силуэт вдруг исчез из проема двери…

Это был подарок судьбы. Горов тут же вскочил. Но грудь отозвалась такой жуткой болью, что в следующий миг Степан уже невольно согнулся напополам, едва сдержав стон.

В таком состоянии вылетать из подъезда «сносить» киллера, а потом еще и разбираться с его напарником было бы самоубийством. Поэтому Горов сделал единственное, что ему оставалось: бесшумно метнулся к лестнице и начал быстро подниматься.

С ушибом грудной клетки делать это было непросто. Но и умирать Степану как-то не хотелось. На втором этаже Горов остановился передохнуть и прислушался. Снизу донеслись приглушенные голоса.

Горов стал подниматься дальше. Он понимал, что несколько мгновений спустя за ним бросятся в погоню, чтобы закончить начатое. И тогда уже никакой кошелек его не спасет…

Кащеев на миг даже задохнулся от возмущения. Потом свистящим шепотом произнес:

– На первой, твою мать!

– Так там нету ниче! – растерянно тряхнул головой Краб. – Ваще!

И Кащеев ему поверил. Рука Григория Васильевича автоматически потянулась к пистолету. Он бесшумно подался в темный подъезд. Там не раздавалось ни звука.

– Посветить?.. – прошептал рядом Краб.

– Давай! – одними губами ответил Кащеев, сдвигаясь в сторону и вскидывая пистолет.

Краб включил фонарик-брелок. Тонкий луч света пронзил темноту подъезда, быстро скользнул по истертым ступенькам вверх и осветил площадку первого этажа. Кащеева словно обухом по голове огрели. На площадке было пусто. Абсолютно. Ни тела, ни пуль, ни даже крови…

На миг Кащееву показалось, что он спит. Или сошел с ума. Но тут Григорий Васильевич вдруг увидел скользнувшие слева-сверху в луче света пылинки. Их беспокойный танец сказал Кащееву обо всем…

– Туши! – выдохнул он.

Краб выключил фонарь. Кащеев прислушался. Шагов он не слышал, но уже не сомневался, что парень в льняных штанах быстро уходит вверх по лестнице. Именно его ноги подняли в воздух пылинки…

Как ему удалось остаться в живых, было абсолютно непонятно. Но сейчас это уже не имело значения. В любой момент парень мог позвонить в милицию, так что медлить было нельзя.

И Кащеев рванулся в подъезд. Он здорово рисковал, но это был единственный шанс благополучно разрулить всю эту идиотскую историю. Кто бы ни был этот паренек, его нужно было стереть с лица земли…

Боль в груди заметно поутихла. Дойдя до площадки третьего этажа, Горов по очереди ткнул пальцем во все четыре звонка. Один не работал, два других выдали простуженные трели, а последний запиликал «Подмосковные вечера».

Горов же быстро поднимался дальше. На четвертом этаже он повторил процедуру и тут же бросился на пятый. Здесь Горов никуда звонить не стал, поскольку вдруг почувствовал сквозняк. В отличие от Москвы, чердаки в Алуште никто не заваривал, на гаражные замки не запирал и не опечатывал…

Горов, несмотря на боль, быстро взлетел по металлической лесенке к открытому люку. Оказавшись на чердаке, он тут же подался в сторону, но крышки люка не обнаружил. Она отсутствовала как класс. Но и без крышки добраться до Горова и пристрелить его было теперь большой проблемой. Не говоря уже о том, что снизу уже доносились возмущенные голоса:

– Кто?..

– Что надо?..

– Чего хулиганим?.. Милицию вызвать?!

Кащеев взлетел на площадку между первым и вторым этажами и с разворота вскинул пистолет. В этот момент сверху явственно донеслось дребезжание звонка. Кащеев понял, что паренек решил спрятаться в какой-то квартире, и устремился по пролету…

Однако почти тут же задребезжал еще один звонок – с несколько другим тембром. А потом в подъезде вдруг запиликали «Подмосковные вечера». По инерции Кащеев еще продолжал двигаться вперед, но лицо его буквально перекосилось от досады…

Несколько мгновений спустя звонки раздались на следующем этаже. Кащеев остановился. Сверху послышался голос:

– Кто?..

Следом шаркающие шаги приблизились к двери другой квартиры.

Старушечий голос проблеял:

– К каму? Чаво нада?..

Кащеев понял, что проиграл. Этот чертов парень в льняных штанах не только каким-то чудом остался в живых, но и сделал дальнейшее преследование невозможным. Теперь, гоняясь за одним свидетелем, Кащеев рисковал приобрести десяток новых. Или даже нарваться на вызванную кем-то из жильцов милицию.

– С-скотина!.. – обреченно прошипел Григорий Васильевич.

Но поделать ничего было нельзя. Подъезд превратился в потревоженный улей. Кащеев спрятал пистолет и бросился вниз. В дверном проеме подъезда возник силуэт Краба.

– Чего?!

Кащеев бросил:

– Уходим! Быстро!

Компания подростков все еще прощалась под фонарями. Кащеев и Краб тенями вынырнули из подъезда и тут же свернули вправо. Под домом они бесшумно прошли к джипу. Краб нырнул за руль, Кащеев прыгнул назад. Движок заработал.

– Так что случилось?.. – спросил Краб, включая скорость.

– Ушел он!.. Поехали! Только тихо, не шуми! – бросил Кащеев, оглянувшись на дом.

Джип тронулся с места и покатился под горку к выезду из двора. Краб, как и приказал Кащеев, сильно не газовал. Джип уже приблизился к узкому арочному проезду, когда кузов вдруг содрогнулся от удара.

Кащеев мгновенно оглянулся и увидел сеточку трещин на заднем стекле. Мгновенно повалившись на сиденье, он заорал:

– Гони! Стреляют!

– Кто?!

– Семеныч, это ты?

– Я!

– К тебе тоже позвонили?

– Ну да! – послышалось с четвертого этажа, и дверь распахнулась.