Вся троица молча пялилась на него недоуменными взглядами. Кащеев безнадежно вздохнул, потом спросил:

– Он у тебя бумажник забрал?..

– Нет, – дернул головой Бобров.

– А бандит бы забрал! В качестве штрафа! И на прощание сказал бы не «не делай так больше», а «не лезь ко мне»! Он никакой не бандюган, мать вашу!

– А кто?.. – тронул грудину Краб. – Мент?..

– Мент бы нас повязал, – сказал Бобров упавшим голосом.

– Так а кто он тогда?..

– Вот это и есть самый главный вопрос! – вытащил сигареты Кащеев. – Быстро мне опишите его. И тех, кто с ним!

Горов быстро оглянулся на перешептывающуюся с Полиной Татьяну, переступил с ноги на ногу и сказал:

– Ты это, ключ мне дай от квартиры, Лень!

– А на фига тебе ключ, Степ, если переодеться надо Татьяне?

– Так я тоже плавки хочу взять! Чтоб искупнуться с ней!

– Не дам. Ты его потеряешь по пьянке, – махнул головой Аникеев. – В трусах искупаешься, все равно темно…

– Ну что, Степа, пошли?.. – одарила Горова недвусмысленным взглядом Татьяна.

– Да, сейчас!.. – оглянувшись, изобразил улыбку Горов. Потом быстро наклонился и зашептал Аникееву: – Дай ключ, твою мать! Я что, маленький?

– Большой! Но дурак! – протянул ключ Аникеев. – Если что-то…

– Да все будет в шоколаде! – заверил Леню Горов и от полноты чувств даже приобнял. – Не скучайте тут без нас! Мы скоро!

Татьяна ухватила Горова под руку, тот ледоколом врезался в толпу танцующих. Полина с улыбкой посмотрела на Аникеева. Тот улыбнулся ей в ответ, но через силу: вид у него был озабоченный…

«А он уехал в ночь на ночной электричке! В темноте шагов ты все ждешь по привычке!» – разносилось из «СССР».

Кащеев медленно шел по аллейке. Его глаза настороженно шарили по сторонам, хотя с виду Григорий Васильевич ничем не отличался от праздношатающегося курортника. Официант какого-то кафе, торчавший на улице, чтобы завлекать клиентов, даже попытался его соблазнить шашлыком из осетрины. На что Кащеев на ходу отшутился:

– Нельзя мне, язва!

А вот приблизившись к «СССР», Григорий Васильевич изобразил заинтересованность и замедлил шаг. Сквозь распахнутую дверь была видна колышущаяся толпа, над которой по высоким красным стенам и белому потолку метались разноцветные лучи прожекторов.

Ввиду почти максимальной заполненности клуба штатные промоутеры откровенно манкировали своими обязанностями. Покинув пост у бюста Ильича, они курили на лавочке напротив. Кащеев покосился на них и шагнул к входу. Охранник посторонился.

– К вам можно?.. – спросил Кащеев.

– Конечно! Столиков уже нет, но можно за стойкой пристроиться!

Слева при входе за трибуной стояла перезрелая пионервожатая. Кащеев заплатил ей за вход и нырнул в толпу. Вскоре он увидел людей, которых ему описали Бобров с Самсоновым…

– Ладно! – кивнул Горов таксисту. – Поехали!

Будь на месте Татьяны Аникеев, Степан бы, конечно, торговался с «бомбилой» до последнего. А потом бы послал подальше. Ходу-то тут было всего ничего.

Но сейчас с Горовым была Татьяна. Которая, мягко говоря, уже «созрела», так что медлить было не с руки. И Горов поспешно распахнул перед девушкой дверцу «Дэу»:

– Прошу!

Татьяна, эротично обнажив стройные ноги по самое некуда, нырнула в салон. И тут же рванула за собой Горова так, что тот, не вписавшись в проем, чувствительно долбанулся головой о крышу машины.

Воспользовавшись моментом, девушка сграбастала Степана за грудки, повалила на себя и впилась в его губы жадным поцелуем. Башка Горова и так шла кругом от удара, а тут он «поплыл» окончательно.

Таксист, косясь в зеркало, пару раз тактично кашлянул насчет дверцы, но пассажирам на заднем сиденье было не до таких пустяков. Водитель быстро вылез, культурно запихнул торчащую ногу Горова в салон и захлопнул дверцу сам.

Когда он снова сел за руль, с заднего сиденья донеслось хриплое:

– Степ, я тебя хочу!

Таксист к непринужденному поведению отдыхающих привык, поэтому включил музычку и лихо тронулся.

Пассажиры целовались, словно последний раз в жизни. Таксист крутил баранку и вертел головой по сторонам. До автовокзала ехать было всего ничего. Несколько раз свернув, «Дэу» оказалась на Ялтинской…

Обнаружив в «СССР» двоих парней с девушками, Кащеев стал к ним приглядываться. Девушки были как девушки, а вот парни ему не понравились с первого взгляда. Как-то они друг с другом не очень сочетались.

Кащеев вдруг почувствовал, что у него засосало под ложечкой. Это был плохой знак. Взяв для маскировки стакан колы, он подобрался к четверке поближе. Парень в белой майке и льняных брюках был пьяно-весел и походил на беззаботного гуляку. Только вот этот гуляка мгновенно вычислил и без проблем в одиночку разобрался с группой Бобра. А это ведь не соплякам-малолеткам рожи начистить. Бобер, Самсон и Краб – люди опытные…

В общем Кащеев был почти уверен, что эти двое имеют отношение к спецслужбам. Каким, кадровые они сотрудники или находятся в действующем резерве, значения не имело. Главное заключалось в том, что информацию о его ближайших помощниках «снял» сотрудник спецслужбы. А значит, теперь эта спецслужба могла выйти на Кащеева.

Под ложечку Григория Васильевича словно воткнули трубку корейского пылесоса. Так по-глупому засветившихся Боброва, Самсонова и Краба нужно было «зачищать». Как можно скорее. И снова оставаться без помощников….

Но другого выхода не было.

– Дом-то этот? – остановившись, спросил водитель.

– Мы что, приехали?.. – удивленно отозвался Горов.

Быстренько расплатившись, он вышел из машины и подал руку Татьяне.

– Счастливо, шеф!

– И вам удачи! – кивнул водитель.

Прямо возле подъезда девушка впилась в Горова нетерпеливым поцелуем. Тот одной рукой обхватил ее за талию и затолкнул внутрь. Второй рукой Степан не без труда нашарил ключ.

В подъезде было темно. Горов вспомнил про хитрую подсветку и включил ее. Татьяна обхватила его сзади, сунув руки под футболку, и прошелестела на ухо:

– Ух ты!.. Быстрее, котик!

Горов торопливо открыл дверь и включил свет. Едва они ввалились в прихожую, как Татьяна начала снимать с него футболку.

– Дай дверь закрыть! – промычал Степан.