— Побери меня Проклятый, — адмирал удивленно сверкнул глазами, — да я скорее поверю, что человек укусил собаку, чем в то, что в девочке есть какое-то зло!

— Я не говорю, что зло в ней. Оно может быть вокруг. И еще меня волнует Зенон. Куда делся целый отряд? А эти несчастные случаи…

— Случай?

— Случаи. Ведь девчонки как-то оказались в полынье.

— Но если можно «уронить» человека с коня или спустить под лед, зачем таинственное исчезновение?

— Надо, пока не поздно, получше расспросить слуг и придворных.

— Это нетрудно, но часто самое простое объяснение и есть самое верное. То есть Зенон отправился путешествовать, а Гергея сбросила перепуганная лошадь.

— А Стефан?

— Тут я молчу. Но связано ли все друг с другом?

— Связано, Рене. Ты сам это прекрасно понимаешь… И еще. Когда ты говорил мне про кого-то, от кого «разит злом», ты думал про Михая?

— Да! Я его давно ненавижу, хоть и не могу объяснить свои чувства. Годой всегда был верным союзником. Мне хотелось бы думать, что причина в том, что моряки и горцы так же чужды и неприятны друг другу, как кошки и собаки, но к другим тарскийцам я ничего подобного не испытываю…

— Дело не в том, что он горец. В нем действительно есть что-то до предела отталкивающее. Михай лжив и жесток, к тому же он кое-что смыслит в магии, уж в этом-то я не ошибаюсь. Вопрос в том, имеет ли он отношение к исчезновению Зенона и смерти Гергея, а если — да, зачем ему это нужно.

Роман поднялся, и светящийся круг погас. Тотчас же утихли и лесные шорохи и шумы. Они вновь стояли в роскошной гостиной Высокого Замка. Немного поговорили об охоте и таянских традициях. Затем эльф вытащил из потайного кармана два темно-красных шелковых шнурка и прикрепил их по обе стороны двери. Шнурки зашевелились как живые и прилепились к стене, в точности повторяя прихотливый орнамент, после чего стали менять цвет, пока не подладились полностью под обивку. Теперь даже самый внимательный наблюдатель их не заметил бы. Роман удовлетворенно оглядел дело рук своих, улыбнувшись одними глазами адмиралу:

— У Стефана я оставил такое же украшение. Теперь никто без нашего разрешения сюда не войдет и отсюда не выйдет.

— А слуги?

— Придется им исполнять свои обязанности в присутствии Димана. Я думаю, он не откажется проследить.

— Не то слово. Ему тоже не нравится происходящее в Высоком Замке. А я его суждениям верю…

— И я тоже, — подытожил молчавший до сего времени Жан-Флорентин. — Я выслушал все, что здесь говорилось, и беру на себя смелость утверждать — мы оказались в центре политического заговора. А раз так, заговорщики себя вскоре обнаружат. Кстати, я уже говорил Рене, что в вино, которое вы пили утром, были добавлены посторонние вещества. Это очень слабый яд, он вызывает общую слабость, ломоту в костях и глубокий сон с кошмарами.

— Но кому было нужно нас усыплять?

— Я считаю гадание бесполезным занятием. Это мог быть кто угодно, имевший доступ или к вину, или к отведенным вам покоям. На вашу жизнь пока не покушались, но тем не менее я привел вино в порядок.

— Мне кажется, тот, кто попытался нас усыпить, скоро появится собственной персоной, — кривовато усмехнулся Рене.

— Но пока мы вполне можем лечь, — отозвался бард, освобождаясь от серебристой парадной одежды.

— А как же наш отравитель?

— Кто бы это ни был, он вряд ли появится, пока мы подаем признаки жизни. К тому же я принял кое-какие меры… Да и Жан-Флорентин постарался.

— Уговорил, — откликнулся Рене, снимая колет, — я был бы очень благодарен этому негодяю, если б он оставил нас в покое до последней оры. Я просто с ног валюсь. — Герцог отбросил меховое покрывало и обернулся к Роману: — А как он, кстати, сюда заявится? Насколько я знаю, в этих комнатах потайных дверей нет, а в передней комнате караулят наши люди.

— Мне это тоже интересно. Я, когда ты был у Марко, все проверил — прокрасться сюда задача почти невозможная.

— Но ведь зачем-то нас решили усыпить. Раз сюда нельзя проникнуть, когда двери заперты изнутри, остается одно. — Рене вскочил с постели и принялся лихорадочно высекать огонь. — Они не хотят, чтобы мы им где-то помешали. — Эландец зажег свечу и взялся было за сапоги, но передумал. — Пойдем разутыми, а то еще услышит кому не положено. Гардани наверняка еще в городе с Маритой…

— Вот и ответ, почему понадобилось травить безобидного эркарда. Капитан «Серебряных» не мог не прийти на помощь племяннице. Нас, как они считают, усыпили. Стефан — калека. Словом, приходи и делай что хочешь…

— А вот этого не будет! — Герцог, забыв, как только что мечтал о двух орах покоя, торопливо застегивал неприметное темное платье.

— Куда и как? — Роман деловито пристроил в специальные ножны четыре метательных ножа и выжидательно глянул на друга.

— Для начала разыщем Лукиана и обойдем дворец. А потом посмотрим. — Герцог тронул было плечо расположившегося в прихожей Зенека, но передумал. — Спит мертвым сном. Ну и пусть. На твои заклятия можно положиться?

— Пока не сбоили.

— Ну и славно. Стражу я оставлю здесь, чем меньше народу, чем больше возможностей что-то найти…

Эльф и эландский вельможа, крадучись, вышли в пустой коридор. Был самый глухой час ночи, когда спят все: и утихомирившиеся ночные гуляки, и встающие задолго до света труженики; даже собаки в это время затихают. Время для злодейства было самое подходящее, но крик все равно прозвучал неожиданно. Это был даже не крик, а дикий булькающий вой, вырывающийся из глотки погибающего животного.

— Похоже, у Стефана, — лицо Рене стало жестким. — Мы должны успеть! — Они бегом промчались по лестнице, расталкивая спешащих «Серебряных». Двери были распахнуты, в комнатах принца слышались голоса, мерцало пламя светильников.

Рене и Роман были не первыми, кто прибежал на шум. Их опередили несколько гвардейцев, растерянно толпившихся посреди спальни. Стефан был невредим, но возле двери дергалась и извивалась оплетенная багровыми лозами фигура. Вероятно, именно это существо и кричало, но сейчас вопли смолкли, слышались только приглушенные хрипы. Расталкивая стражу, пришел Лукиан, замелькали перепуганные лица придворных, прибежали взлохмаченный младший принц и Илана. Наконец появился король. Марко, недолго думая, выгнал посторонних и только потом поинтересовался:

— Что это?

— Красная стража, Ваше Величество, — объяснил Роман, вовремя вспомнивший, что на «ты» он только с Рене и Стефаном, причем остальным об этом знать не обязательно. — Я полагал, что Его Высочеству грозит опасность, и с его разрешения и по просьбе герцога Арроя поставил ее охранять жизнь принца.

Король, прищурившись, рассматривал дергающийся кокон.

— Вы можете показать нам пленника?

— Разумеется, — эльф выкрикнул короткое, резкое слово, и щупальца стали разматываться и как бы таять, обнажая добычу. Это был стройный темноволосый человек, одетый в порванную, перемазанную одежду из дорогой ткани. Лицо скрывала кожаная маска, в правой руке ночной гость сжимал кинжал, который так и не смог выпустить — красные змеи намертво приторочили пальцы убийцы к рукояти. Рене обернул руку плащом и вырвал нож из скрюченных пальцев с черными обломанными ногтями.