Тот, кто сказал: «Первый шаг, который человек делает в жизни, приближает его к могиле», вызывает у меня столь же глубокое восхищение, сколь и тот изумительный тупица, в уста которого Анри Монье вложил великую истину: «Человек без общества есть человек одинокий!»

1833 г.

Господину Шарпантье, который выпускает в свет новое издание «Физиологии вкуса», пришла в голову удачная мысль издать к нему в пару «Физиологию брака». Сходство заглавий обязывает меня дать здесь некоторые разъяснения относительно причин, приведших к счастливому союзу моей книги с книгой Брийа-Саварена.

«Физиология брака» — первое мое произведение, оно написано в 1820 году, — в ту пору о нем знали лишь несколько друзей, каковые долго противились его публикации. В 1826 году оно было напечатано, но так и не дошло до читателей. Так что ни о каком плагиате в области формы не может быть и речи, произошло лестное для меня совпадение с одним из самых гибких, самых чистых, самых разносторонних умов этой эпохи. Еще в 1820 году я задумал объединить все свои наблюдения над жизнью общества в четырех произведениях, посвященных глубокому анализу политической морали, научным изысканиям и шутливой критике. Эти произведения уже начаты, и от них написано примерно поровну, они будут называться «Аналитические этюды» и станут венцом моего труда, включающего «Этюды о нравах» и «Философские этюды».

Название первого этюда — «Анализ образования». Он содержит философское рассмотрение всего, что оказывает влияние на человека до его зачатия, во время нахождения в материнской утробе и с рождения до двадцати пяти лет — к этому времени характер человека окончательно складывается. Он будет охватывать воспитание человека, взятое в более широком плане, нежели у моих предшественников в этом жанре. Ж.-Ж. Руссо не осветил в своем «Эмиле» и десятой доли этой обширной темы, но даже несмотря на это его книга изменила лицо цивилизации. С тех пор как женщины из высших сословий стали сами кормить грудью[229]своих детей, развились и другие чувствительные стороны. Все, что выиграла Семья, обернулось потерей для Общества. А поскольку новое законодательство разбило семью, перед злом во Франции открылось большое будущее. Я отношусь к числу тех, кто рассматривает новшества, введенные Ж.-Ж. Руссо, как большое несчастье: он как никто другой толкнул нашу страну к лицемерной системе, процветающей в Англии, которая постепенно вытесняет наши чудесные обычаи; здравомыслящие люди должны, вопреки разглагольствованиям нескольких слепых подражателей английской и женевской школы, мужественно противостоять ей. Протестантизм, развернувшийся во всю мощь, гол, как его храмы, и мерзок, как иксы в задаче.

В двадцать пять лет мужчины обычно женятся, хотя при нынешнем положении общественных познаний брачным возрастом, за редким исключением, следовало бы считать тридцать лет. Поэтому естественный порядок вещей и идей требует, чтобы вторым произведением стала «Физиология брака». Я выпустил его, дабы узнать, можно ли набраться смелости и обнародовать другие мои теории.

Третий этюд — «Патология общественной жизни, или Математические, физические, химические и трансцендентные размышления о проявлениях умственных способностей во всех формах, какие они приобретают в обществе, будь то в форме крова и пищи, будь то в форме походки и речи, и т. д.» (примерно в тридцати). Человек так или иначе вырос. Он является обособленным существом, с единственным или не единственным в своем роде нравом; он женился, начинается его двойная жизнь, он подчиняется всем прихотям, которые подсказывает ему общество, всем его негласным законам, установленным не королями и властями предержащими, не оппозицией и не министрами, и эти негласные законы неукоснительно выполняются: он носит одежду, он живет в доме, он говорит, он ходит, он ест, он ездит верхом или в карете, он курит, он пьет и протрезвляется, он подчиняется установленным незыблемым правилам; мода вносит в них незначительные изменения, усложняет или упрощает некоторые вещи, но, как правило, не отменяет их. Разве привести в систему принципы этого образа жизни, найти его философское выражение, подметить его слабые стороны не является задачей огромной важности? Название моего труда, на первый взгляд странное, основано на наблюдении, которое сделали и я, и Брийа-Саварен. Общественное мнение побуждает нас предаваться излишествам, чрезмерно увеличивая наши нужды и потребности, чересчур изощряя наши вкусы; подобная невоздержанность оборачивается ранами и болезнями, таким образом, в нас не остается ничего, что бы не было подвержено влиянию общества. Поэтому я позаимствовал заглавие своего труда из медицинской науки. Там, где нет физической болезни, есть болезнь моральная. Отсутствие той или иной вещи, невозможность достичь поставленной цели, а также незнание законов, определяющих общественное мнение, приводят к тому, что человек страдает, ибо тщеславие его уязвлено. Вы можете увидеть, как миллионер тратит двадцать тысяч франков в год на содержание конюшни и при этом ездит в жалкой развалюхе на наемных лошадях. «Патология общественной жизни» находится в печати[230]и выйдет в свет в конце 1839 года, она является полной Антропологией[231], которой так не хватает ученому и литературному миру, высшему свету и семейному очагу.

Четвертый этюд — «Монография о добродетели»; замысел этого произведения появился давно, но книга, по всей вероятности, появится не скоро; само название достаточно говорит о важности сего труда, в котором я уподобляю добродетель растению, имеющему много видов и подчиняющемуся ботаническим законам Линнея[232]. «Аналитические этюды» были бы неполными, если бы, рассмотрев, как общественный человек становится тем, что он есть, как он ведет себя в семейной жизни и как он выглядит со стороны, я не попытался определить законы нравственного сознания, которое нимало не похоже на сознание природное.

Издатель, которому из-за бельгийских контрафакций пришлось изменить цену и формат книг, способствовал тем самым успеху обеих «Физиологий» и печатает сейчас «Патологию общественной жизни», куда, дабы она не была неполной, войдет и «Трактат о современных возбуждающих средствах». Но издатель считает, что этот трактат дополняет «Физиологию вкуса», и желает присовокупить его к ней, несмотря на то, что это кусок из «Патологии общественной жизни». Несколько отрывков из нее, таких как «Теория походки» и «Трактат о нарядах»[233], уже опубликованы. Я надеюсь, эти частичные публикации нисколько не помешают скорому выходу в свет произведения, изобилующего теориями и трактатами обо всех общественных хлопотах, которые украшают или омрачают нашу жизнь; но я считаю мое произведение столь нужным, что в эпоху, когда всякий человек в той или иной степени барышник, я не отдам мои «Основы лечения лошадей» за «Коринну»[234], и в эпоху, когда слово обрело невиданную силу, я не променяю мое «Бережное отношение к голосовым связкам и перечень голосов» на «Рене»[234].