Глубокая вмятина на доспехе никуда не делась. Пушечный выстрел колдуна сломал лоду Гвэйдеону половину ребер и серьезно повредил внутренности. Но он все-таки поднялся. Поднялся и снова ворвался в битву — на одной лишь силе воли, призвав остатки сил.

Руорк Машинист с лязгом шевельнул челюстью. Торопливо обратился к бесчисленному арсеналу артефактов, ища то, что можно применить вот сейчас, сию минуту…

Но Белый Меч уже взмыл над головой. Ослепительная полоса керефа с силой ударила в плечо, разрубая колдуна наискось. Металлическая половина торса заискрилась, из нее потекло машинное масло, а из живой — вонючая темная кровь.

Руорк упал и страшно закричал, корчась от непереносимой боли. Он не умер мгновенно только по своей природе полуавтомата.

— Я… я же уже почти… уже почти бессмертен!… - отчаянно прохрипел Руорк.

Но лод Гвэйдеон уже заносит меч для нового удара. За пластинками горного кристалла поблескивают холодные голубые глаза.

— Я… не уйду… один!… - прорычал Руорк Машинист, посылая в спинную часть последний сигнал.

Многофункциональный накопитель маны завибрировал, испуская яркий оранжевый свет. Лод Гвэйдеон нахмурился…

— Ложись, быстро!!! - прорычал Креол.

— Повинуюсь! — без раздумий бросился на землю паладин.

Ладонь мага с силой сжалась, активируя Купол Небес. Очень мощное защитное заклинание, имеющее форму сплюснутой полусферы. Его можно использовать только в сидячем или лежачем положении.

Лода Гвэйдеона накрыло голубым переливающимся куполом. А в следующий миг раненый Руорк Машинист просто… взорвался.

Над холмом взметнулся гриб колдовского огня. Креол покатился по земле, опаленный краешком взрывной волны, болезненно застонал и потерял сознание.

Сил не осталось совершенно — для Купола Небес он использовал уже прану.

Лишенный крыши и половины второго этажа коцебу медленно плывет к реке Земляйке. Туда, где сконцентрировалась заключительная фаза сражения.

Серых все плотнее прижимают к реке. Паладины и эйнхерии расправляются с колдунами. Рокушские войска под предводительством маршала Хобокена замыкают противника в кольцо.

А в лаборатории Креола тем временем вздрогнуло и свалилось с полки склизкое яйцо размером с человеческую голову. Треугольные лепестки разошлись в стороны, и из отверстия высунулась рука — бурая, мускулистая, с шестью гибкими пальцами о кривых когтях.

Вслед за рукой вылезло и все остальное. Голова, вросшая в плечи помимо всякой шеи, широкий торс, довольно короткие ноги. Глаз всего один, изо лба торчит длинный изогнутый рог. Удивительно, как этот детина помещался в столь крохотном сосуде — выбравшись, он оказался почти двухметрового роста.

Покинув яйцо, новорожденный с хрустом потянулся и сглотнул, шаря вокруг голодным взглядом. Единственной условно-съедобной вещью оказалась сморщенная кожистая скорлупа под ногами.

Ее Хубаксис и сожрал.

— Я не наелся… — грустно пробасил он, глядя на собственные пальцы. — Я теперь такой крупный… а где это я?…

Помещение выглядит незнакомо. Вот если б добавить потолок — получится лаборатория хозяина, а так непонятно что.

— У-у-у, я опять все проспал… — вздохнул переродившийся джинн, шумно сопя огромными ноздрями. — Хозяин точно меня убьет…

Лопатки странно задергались, едва не прорываясь сквозь бурую кожу. Хубаксис, привыкший во время полета помогать крыльями, не сразу сообразил, что этих детских рудиментов больше нет.

А сообразив — просто с силой оттолкнулся от пола и взмыл в небеса. Ноги на лету срослись, образуя нечто вроде дымного хвоста.

В этот мир явился взрослый воздушный джинн — марид.

Зависнув над парящим коцебу, Хубаксис пораженно разинул пасть и почесал лысую башку. Теперь понятно, почему последние часы были такими шумными. Попробуй, поспи нормально, когда вокруг сплошь людской гвалт и пушечный грохот!

— Ничего себе… — философски поковырял в носу Хубаксис. — Хозяин все-таки устроил большую войну… Присоединиться, что ли, или ну его кутрубам в задницу?…

Вода в Земляйке бурлит и клокочет. По дну неглубокой, но довольно широкой речушки идут сотни стальных громадин. Автоматы Империи Гор, прошедшие от Аррандраха до самой Ларии, наконец-то вступают в сражение.

На переднем Стальном Солдате восседает промокшая и обозленная девушка. Ванесса Ли минуту назад свалилась в воду — ее ездового автомата задело пушечным ядром. Легонько, по касательной, даже не поцарапав. Но всадницу тряхнуло, так уж тряхнуло!

Опасное это дело — война.

— Кто меня искупал?! - скрежетнула зубами Ванесса, выводя на сушу полк трехногих истуканов. — Из-за кого у меня пошла к чертям вся прическа?!

Дэвкаци, оказавшиеся первыми на пути, вначале подобрались, приняв стальных чудищ за подкрепление к врагу. Но потом кто-то узнал ученицу великого шамана — и волосатые гиганты приветственно загомонили, расступаясь перед автоматами.

— Враги — все, кто с серой кожей и волосами! — скомандовала Ванесса.

— ОР-ЩАРУ ТОРЕНИ, — прогремело из пятисот стальных торсов.

— А вот интересно, каким все-таки местом они видят?… - задумалась Вон.

–

— Где у них глаза?

Подкрепление, явившееся к Рокушу, стало последней гирькой на весах бога войны. В воздухе замелькали тысячи вращающихся дисков, с бешеной скоростью застучали тяжелые руки-отбойники. Вытянувшись длинной цепью вдоль берега, Стальные Солдаты приняли серых в смертельные объятья, перекрыв им единственный путь к отступлению.

Западнее слышны крики и рев мамонтов. Огромные звери впали в панику — Тивилдорм Призрак, скопивший в Сфере Жажды настоящее море маны, использовал чары Призрачного Огня. Колоссальная лавина, похожая на лесной пожар, охватила половину войска.

Это не настоящий огонь — лишь морок, жуткая тень, едва-едва щекочущая кожу. Но мамонты не понимают разницы. Страшно напуганные, они топчут своих же солдат, не обращая внимания на вопли и крючки махутов.

Многие серые тоже поддались страху, пустившись в беспорядочное бегство. Рокушцы же, предупрежденные заранее, только посмеиваются, бесстрашно бросаясь в колдовской морок.

Все это — тоже часть плана Бокаверде Хобокена.

Йоганц Изменяющий открыл глаза. Голова гудит набатным колоколом. Проклятый эйнхерий едва не расколол череп на кусочки…

— Вы очнулись, повелитель Йоганц? — легла на лоб прохладная ладонь.

Глаза чуть повернулись. Колдунья в зеленом плаще. На груди нашивка — красная змея, свернувшаяся в гексаграмме. Медицинский символ. Значит, он в санчасти.

Да, это несомненно санчасть. Кругом раненые и фельдшеры. Колдуны трудятся не покладая рук, у всех усталые лица. По полу течет кровь — только что доставили очередную партию пострадавших.