– И вы из?.. – начал Джон.

– Охраны рыбных ресурсов и диких животных, – с усмешкой сказал мужчина – Гибсон.

– Так вы выставляете меня виновным в преступлениях Нимфа или тоже его преследуете? Или вообще понятия не имеете, что здесь творится? Честно говоря, если судить по опыту общения с вашей братией, любой вариант может оказаться верным.

Женщина – агент Таскер – сказала:

– Мы здесь ради информации, это все, что вам нужно знать. А теперь, чтобы исключить возможность сговора, я допрошу вас, одновременно и поодиночке.

Гибсон подошел к гробу (или что там у них стояло – к этой безликой семифутовой коробке с дверью) и открыл его. Женщина посмотрела на меня и сказала:

– Мистер Вонг, пожалуйста, пройдите внутрь. Я вас догоню.

– Вдвоем мы туда не поместимся, – ответил я.

Она промолчала. Я шагнул к двери и, подойдя достаточно близко, услышал с другой стороны стоны и вопли. Оттуда пахнуло зловонием болезни и смерти. Я почувствовал, как внутри все сжалось. Шагнув внутрь, я попаду не в коробку. Я окажусь… в другом месте.

Тот момент я тоже помню смутно.

Мы с Джоном и Эми потом согласились, что каждый переступил порог черного ящика и что по другую его сторону нас допросила одна и та же женщина-агент. Но каждый из нас помнит, что его попросили пойти первым, и никто не помнит, чтобы звали кого-то еще. Словно в тот момент, когда Таскер попросила о разговоре, наши временны́е линии тут же разделились. Если вы понимаете, как это работает, пожалуйста, запишите свое объяснение так ясно и подробно, как можете, а потом выбросьте его в мусорное ведро, потому что всем на него срать.

Я глубоко вздохнул, собрался с духом и шагнул внутрь.

Я вышел с другой стороны – не было больше ни стоянки, ни города N. Воняло там с такой силой, что я подумал, будто мозг насрал мне в носовые пазухи. Я пытался дышать ртом, но, клянусь, почувствовал этот запах на вкус.

Я стоял над умирающим человеком, лежавшим на грязной койке у моих ног. По пожелтевшим зубам, гнившим за потрескавшимися губами, ползали мухи. Живот прикрывала скомканная простыня, покрытая коркой засохшего поноса. Из-под простыни торчали две бледные палки – ноги: ступни были черными, словно от обморожения, половины пальцев не хватало. На земле вокруг валялись разбросанные тряпки, красные от брызг выкашлянной крови.

У мужчины хватило сил только на то, чтобы слегка повернуть ко мне голову и прошипеть: «Воды».

Рядом с ним лежал еще один человек в похожем состоянии. Костлявая женщина, кажется мертвая. Оказалось, что я стою между двумя рядами примерно из пятидесяти коек, забитых такими несчастными. И за каждым рядом был еще один ряд. Трава у меня под ногами была ухоженной и казалась ненастоящей – астротурф [5]. Над нами нависали ряды кресел – футбольный стадион. Между койками на газоне я разглядел выцветший логотип «Патриотов Новой Англии».

Я обернулся в поисках двери, через которую вошел, но увидел только агента Таскер.

– Я знаю, это шокирует, но вы же понимаете, что мы должны принять меры предосторожности.

– А где именно мы находимся? В нашем Бостоне ведь нет чумы, правда? Это будущее, что ли? Альтернативная временна́я линия?

– Важно то, что вы не вернетесь домой, пока мы не откроем дверь. Чтобы предотвратить ваш побег, мы просто перенесли вас в мир, в который вы, вероятно, бежать не захотите. Вы ответите на несколько наших вопросов.

– А потом что?

– Зависит от ваших ответов. Но не пытайтесь лгать мне, я все узнаю. Я вам лгать также не собираюсь.

– Воды… – прошипел умирающий рядом мужчина.

– Полагаю, мы уберемся подальше от… э-э-э… чумы? На допрос. Я бы не хотел подхватить от них эту заразу.

– В этом мире от нее не скрыться. Ваш друг спросил, на кого мы работаем, и я уверена, что вы задаетесь тем же вопросом.

– Не-а, – ответил я. – В город иногда приезжают такие, в костюмах. Шныряют вокруг, пытаются казаться умниками, задают вопросы, будто думают, что в принципе способны понять ответы. Иногда вы косите под людей из правительства, иногда под частных лиц, но, подозреваю, никто из вас даже не в курсе, кто вас финансирует. Это не имеет значения, плевать. Думаю, начинается всегда с того, что какие-то влиятельные люди за кулисами узнают о происходящем и прикатывают сюда, чтобы… даже не знаю. Попытаться как-то этим воспользоваться? Попытаться обуздать темные силы, найти способ извлечь из них выгоду? Потом все идет прахом, вы пакуете вещички и уезжаете, а местные возвращаются к своей странной, никому не нужной жизни, пытаются оставаться на плаву. Этот цикл, наверное, повторялся еще до того, как здесь город построили.

– Наша организация называется ННО. Нейтрализация неестественных организмов.

– Ну, по крайней мере одно не меняется: лучше после вас, ребятки, не становится.

– По-вашему, лучше оставить это дилетантам вроде вас? В вашем досье сказано, что однажды вас видели голым, когда вы играли у себя во дворе в регби отрубленной головой.

– Это был единичный случай.

– Вы понимаете, что подобные инциденты нельзя бросать на произвол судьбы? Ночью похищают невинных детей. Люди в ужасе. И это вполне понятно. Паника – самоподдерживающаяся цепная реакция. Порядок должен быть восстановлен.

– Хотите всё исправить – валяйте. Сим передаю это в ваши руки.

– В городе ходит слух, что вы как-то в этом замешаны.

– В этом городе знают лишь один слух: «Слух, а мет есть?»

– Почему бы вам не рассказать немного о себе?

– Вы только что сказали, что у вас есть мое досье, – вы, наверное, знаете обо мне больше, чем я сам. Пью часто.

– Я хочу услышать все от вас.

С нами поравнялся еще один человек, в грязных лохмотьях, которые когда-то, наверное, были белыми. К своему ужасу, я вдруг понял, что это врач. Он выглядел так, будто умер от истощения неделю назад и его тело пока просто не в курсе. Он даже не взглянул на нас, когда прошаркал мимо. Человек на койке закатил глаза и прохрипел: «Воды…» – но доктор и бровью не пошевелил.

– Хотите слышать все? И с чего начнем? С того, как я родился?

– С начала вашей карьеры в этой области.

– До старшей школы, э-э, моя жизнь была обычной. Попадал иногда в передряги, детей в драках калечил. Ну вы знаете, как оно. Пошел на вечеринку, там давали какой-то наркотик. С каждым, кто его принял, начала твориться стремная дичь. Из всех выжили только мы с Джоном. Теперь можем видеть монстров, и это ужасно.

– И благодаря этому вы стали знамениты в узких кругах. Как говорится, есть чем гордиться. А теперь отбросим эту часть – про ваши предполагаемые паранормальные способности и мнимый героизм – и поговорим о вас как об обычном человеке.