– Меня зовут майор Фатима Саид, и скоро ты войдешь в реальный мир. Ислам.

Когда такси остановилось у билетной кассы, она заплатила водителю и вышла. Рэйвен снова стала упираться, и Фатима вытащила ее за волосы.

– Я не терплю капризных нахалок.

– Я скажу Алексию, когда вернусь в Афины.

– Алексий хочет убить тебя. Я спасаю тебе жизнь.

– Вы спятили. Он меня любит.

– Ты уверена, что тебя, а не Никки?

– О чем вы говорите?

– Твоя мертвая близняшка вернулась из могилы в твой разум. Я подозревай, что Алексий любит ее больше, чем бережет тебя.

– Ты пытаешься настроить меня против самой себя.

– Аллах может спасти тебя, если объединит с тем существом, которое то и дело завладей твой разум. Если не будешь противься, ислам поможет тебе найти твою суть. Но ты должна следовать мои указания. Помни, это для твоего блага.

– Ну, хорошо. Как скажете.

Подошла их очередь в кассу.

– Два СВ до Салоников. А дальше в Пифион.

Билетер спросил:

– Зачем вы едете к турецкой границе?

– Посмотреть красоты Стамбула.

– В Греции тоже немало красот.

– В Греции я видела достаточно. Билеты, пожалуйста.

Она заметила его ехидную усмешку.

– Экспресс Флилия – Достлук отбывает через десять минут.

Рэйвен встревожилась:

– Зачем мы едем в Турцию?

– Мы проедем через Турция по пути в Ирак.

– Это же сто лет займет. А почему не самолетом?

– Ты отлично знаешь, Рэйвен, что Никки боится летать.

– Но меня высота не пугает.

– Все равно самолет не годится – лишние сложности на досмотре. Долгая поездка на поезде покажет тебе страну, и ты будешь лучше подготовься.

Они сели в поезд. Последний спальный вагон перед вагоном-рестораном был приятнее, чем повозка, в которой она впервые приехала из Багдада в Афины.

– Усаживайся, Рэйвен. Я должна сказать салят аль-зухр, дневную молитву.

В купе была раковина, и Фатима сполоснулась перед молитвой. Поезд двигался на север, поэтому она повернулась вправо, к Каабе.

– Почему ты смотришь туда?

– Там священная мечеть в Мекка. Мусульмане молятся туда.

– Я думала, тебе нужен молитвенный коврик.

– Во время путешествий можно так.

Она заметила, что Рэйвен внимательно ее рассматривает.

– А можно спросить, что это за молитвы?

– Главы Корана, суры.

– И все могут читать их?

– Только обращенные в ислам, кто сказал шахада – признание веры. Тебе интересно?

– Даже не знаю. Мне нужно больше об этом узнать.

– Когда мы приедем на место, я буду наставлять тебя.

Ей было приятно видеть, что Рэйвен сохраняла спокойствие во время молитвы. Это будет благим делом, если она сумеет обратить в ислам эту внушаемую девчонку. Голубоглазая светловолосая джихадка принесет пользу МЕК в грядущей атаке на Запад. Но сперва нужно будет определиться с ее раздвоением личности. Рэйвен или Никки? Разделяй и властвуй.

– Ислам распространен на весь Ближний Восток. Скоро мы захвати весь мир.

– Но я слышала, с исламскими женщинами обращаются, как с животными. Паранджа, закрытые лица и все такое…

– В Ашрафе ты увидишь, что мы другие. Мы мусульмане, но мы боремся против мулла с их средневековые понятия и шариат. Мы очень уважай женщины. Да, мы шииты, но мы сражались с иракский сунниты против Иран. Мы адаптируем.

– Ваши террористы убивали невинных детей.

– Дети наших врагов растут, чтобы убивать мусульман. Дети неверных – это будущие враги. Зачем ждать, пока они будут брать оружие?

– А террористы-смертники?

– Ты часто говорила о самоубийство, Рэйвен.

– Ну да. Чтобы покончить с этим жалким существованием, как сделала мама. Но у меня другие причины, не как у вас.

– Те, кто решай пожертвовать собой во имя Аллах, – это святые мученики.

– Я слышала, что парни-мученики получают семьдесят две девственницы в раю. А что получают женщины-мученицы?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– А если в раю кончатся девственницы?

– Не богохульствуй, а то попадай в геенна огненная. Ты ведь боишься огонь, а?

– Боюсь, вы же знаете. Но если Никки боится высоты, она ни за что не пойдет на небо.

– Когда мы приедем в Ашраф, ты обратись в ислам.

– А если я не захочу?

– Я понимаю, тебе не по себе. Мы разберемся с этим, когда придет время. Давай говорить о другом.

– О чем?

– Когда ты была у Тедеску, я слышала, как ты произносила строчки о безликая богиня. Он когда-нибудь упоминал ее на свои лекции?

– Я не помню.

Память Рэйвен была, очевидно, заблокирована. Можно было попробовать обратиться к Никки, вызвав у Рэйвен поверхностный наркоз с помощью успокоительного, но это было бы слишком рискованно. Фатиме требовалось, чтобы Рэйвен находилась в сознании во время проверок на обоих границах. Лучше не трогать ее, пока они не окажутся в Турции.

Она смотрела, как Рэйвен прислушивалась всякий раз, как громкоговоритель объявлял очередную узловую станцию. И наконец: «Пифион! Конечная станция Греции! Приготовьте паспорта для проверки. Пассажиры, следующие в Стамбул, должны пересечь границу, оформив визы в турецком визовом центре Узункёпрю!»

Фатима открыла багажное отделение, достала из сумки свою чадру и надела ее.

– …за каким чертом вы няпялили этот ведьмовской наряд? мы что – идем на маскарад?..

– Порядочные мусульманские женщины носят чадру.

Она открыла сумку Рэйвен, достала подшитую чадру и протянула ей.

– …я не стану надевать этот паршивый саван…

Значит, это снова была Никки.

– Никки, мы не можем ехать через Турция в Иран и Ирак, одетые в западный открытая одежда. Чадра защитит нас от хищных взгляды мужчин.

– …я не против, чтобы мужчины глазели на меня…

Она схватила Никки за шею и сдавила.

– Ты станешь мусульманка. Начинай вести себя как следует.

– …что вы такое несете?..

– Если хочешь жить, Никки, делай, как я говорю.

– …окей, просто чтобы угодить вашей больной фантазии…

Фатима помогла Никки облачиться в чадру. Когда поезд остановился, она вытолкнула ее из купе. Глупая девчонка запуталась ногой в подоле и споткнулась.