Да они тут все убогие!

Слепая медленно подняла руку к лицу, провела пальцами по глазам. И тут же ее зрачки опустились на уровень моих глаз. Девочка отвернулась, шагнула к батарее.

«Помоги!» — прошептала я последним падающим с лица Морковиной каплям.

А вокруг меня уже метались возмущенные крики, компания заволновалась. Шеремет недвусмысленно сжал кулаки. Из рук блондинки выпала бутылка. Один Алеша Соколов смотрел на меня так, будто понимал, что произошло.

Меня трясло, сгибало пополам. Пульсировала в голове тревожная жилка. Опасность. Надо уходить.

— Извините, — пробормотала я, не поднимая глаз.

Как же больно. Больно и неприятно. Словно кто-то запустил руку в душу и ковыряет там острым ногтем.

Беспокойство гнало меня на улицу. Холодный комок в груди ширился, мешая дышать, в руках появилась странная дрожь. На крыльце меня вдруг накрыла дикая усталость, так что захотелось немного посидеть на обледенелых ступеньках. Из кафе неслись громкие голоса, безостановочные Танины «Ой!» и «Как она могла!».

— Она из Москвы. Там все дикие, — зло произнес Шеремет.

Под ребрами засосало от голода. Я сгребла с перил снег, сунула в рот.

— Ты со всеми так можешь?

Что-то у меня стало со слухом… Я не заметила, как рядом со мной присел Алеша. Отрицательно мотнула головой. День передо мной стал медленно тускнеть. Я потянула из-за пазухи гранатовый крестик. Красные камешки были теплее моей ладони.

Белая точка появилась на крае сознания. Лицо обдал холод, заставив меня замерзнуть окончательно.

— Добрый день! — Знакомый голос накрыл меня сверху защитным колпаком. — Фокусы, иллюзии, магия… Выступления на праздниках… Следите за рекламой.

Я не поняла ни слова. Но Алеше, видимо, было достаточно одного взгляда, чтобы захотеть уйти обратно в кафе, где народ стал заметно успокаиваться.

— Иллюзионисткой заделалась?

Я почувствовала, как меня подхватывают под локоть. Хорошо, что пришел Макс и что больше не кричат. Любимый наверняка успел поработать с памятью присутствующих.

— Есть хочу. — Так и тянуло пожаловаться на тяжелую жизнь. Все вокруг плохие, один он хороший.

— Значит, будем есть. — Он обхватил меня за талию, повел прочь. — Приглядела кого? Этого светленького?

— Не смешно. — Я почти не переставляла ноги, просто прислонилась к его надежному плечу и закрыла глаза.

— Тогда выберем что-нибудь посъедобней.

Макс понесся вперед.

— Как ты меня нашел?

— По горам трупов у тебя за спиной.

Шутящий вампир — что может быть страшнее?

— Дракон умер своей смертью, — буркнула я. Других трупов за моей душой не числилось. — Сторожев успел нажаловаться?

— Позвонил мне с твоего сотового, сказал, что хозяйка сего чудного аппарата оседлала взбесившегося мустанга и умчалась в метель.

— Метель кончилась.

Макс бежал по улице, явно что-то разыскивая.

— Следы остались. Ты забываешь, что мы вместе. Я тебя всегда найду.

Мы вместе… Я закрыла глаза, чувствуя некую обреченность в его словах. И в то же время облегчение. Мы вместе. Этого и правда достаточно. Сторожев позвонил…

— Разве твой телефон не лежит под подушкой? — Как же Дракон ему позвонил, если оба мобильника остались дома?

— Я знал, что тебе понадобится помощь, поэтому прихватил его с собой.

Прихватил с собой? Значит, он связался с Лео. Но это сейчас было неважно.

Мне было плохо. Голова, руки, ноги — все казалось чужим, непослушным. Словно после трехчасовой тренировки по фехтованию я два часа плыла вплавь через Гибралтар и потом еще сколько-то там бежала через пустыню Сахара. На самом деле ничего ведь не делала. Всего-то облила человека талой водой.

Глаза стали закрываться. Не нравится мне этот город. Улицы пустые, гулкие, люди неприветливые, погода отвратительная, дома деревянные…

Холодные губы коснулись век, не давая уснуть. Меня давно несли на руках, и ощущение было чудесное. От Маши Гурьевой ничего не зависело. Взявший меня на руки Макс забирал с собой мои тревоги, тяжесть моей усталости.

В лицо пахнуло едой, теплом, пылью растоптанного коврика перед дверью.

— Встаем!

Макс присел, ставя меня на землю.

— Мы где?

— На вывеске было написано «Бистро». Немного перекусим.

Я глянула сквозь замерзшее стекло. Автобусная станция, забегаловка при ней.

— Можно добраться до Архангельска, там есть рестораны. А здесь тебе сделают яичницу с

беконом и кофе.

Яичница с беконом. Что-то в этом словосочетании было знакомое. Словно волшебница опустилась на приоткрытую форточку, качнула ногой и спросила, не хочу ли я на бал к принцу. К принцу не хочу, мне нужна яичница с беконом.

В крошечной комнатке было накурено. В ряд стояли три длинных дубовых стола с лавками. Макс усадил меня в дальний темный угол. На секунду повернулся в сторону девушки, появившейся над прилавком.

— Сейчас тебе все приготовят.

Любимый опустился напротив меня. Его холодные ладони взяли мои, я слабо улыбнулась и легла лицом на руки.

— Зачем ты это сделала?

— Захотелось ей помочь.

— Дима сказал, что ты поехала к лесу.

Я вспомнила «березку». Улыбнулась:

— В лесу хорошо…

Я не знала, как описать то, что там происходило. Виделось все это не человеческими глазами — птичьими. В лесу не было людских понятий. Не каркать же мне ему.

Макс опустил глаза, принимая мое объяснение.

— А потом отправилась сюда испытать свои силы?

Я кивнула, удобней устраиваясь щекой на сложенных ладонях.

— И у тебя получилось?

Кажется, я засыпала. И, как всегда во сне, слышала голос любимого. Очень приятно.

— И что дальше? Откроешь здесь пункт по спасению людей, пока кто-нибудь особо ретивый не сожжет тебя на костре за колдовство?

— Если мечтаешь о радуге, будь готов попасть под дождь, — откликнулась я сонно. Откуда цитата? Не помню.

— Раз уж ты демонстрировала чудеса этим милым людям, они могли тебя хотя бы горячим чаем с сахаром угостить. Или еда в гонорар не входила?

— Мы едва познакомились. — Я вдохнула запах перегоревшего сала. Прекрасно, яичница скоро будет.

— Познакомились, и ты на них сразу с водой набросилась?