— Тебе будет сложно в Мексике.

— Я знаю, — еле слышно ответила она.

И вновь её глаза, пытающиеся заглянуть в самую душу собеседника. И вновь это умильное лицо, вызывающее желание положить самую жизнь, но решить проблему этой милой девчули. И разум напрочь отказывается воспринимать её как бездушный набор нулей и единиц.

— Эми, я ничего тебе сегодня не скажу. Иди спать.

— Но Джек… Я думала…

— Иди. Спать. Мы обо всём поговорим завтра.

Амалия поднялась, и Жора только сейчас обратил внимание, что она пришла в нижней юбке и тонкой кружевной сорочке. Встала так, чтобы лунный свет, падающий сквозь дверь, просвечивал её бельё. Минуту покачала плечами. Молча. И, не дождавшись реакции мужчины, ушуршала к себе, еле слышно при этом фыркнув. А Джек, с трудом переборов требования разгорячённой плоти, ещё минуту покрутился под одеялом. Потом лёг «по стойке смирно» и постарался вызвать перед глазами кнопку выхода. Срочно нужно было посетить реальный мир, иначе сознание станет считать реальным этот.

На этот раз зафиксировать кнопку «Выход» никак не получалось. Сначала она рассыпалась в мелкие дребезги, стоило чуть ослабить внимание. Затем стала деформироваться. Сицкий пробовал придавать ей разные формы, стараясь упростить конструкцию до самого примитива, писал на кнопке по-английски, в надежде, что хоть так подействует. Но кнопка не подавала признаков жизни. Итогом стал огромный воображаемый молот, которым Жора долбил и добил по непослушной надписи. Наконец, Георгий пришёл к выводу, что слишком насыщенный день не позволяет ему переключиться на другую реальность, поэтому решил просто отдохнуть.

Так что, когда в балконной двери вновь послышались тихие шаги, Жора не стал отвлекаться. Пусть она думает, что он уснул. Перетопчется, поймёт, что спутнику не до женской ласки, и спать пойдёт. Так что глаза закрыть до щелчка…

Тяжёлый удар по голове помог Джеку погрузиться в темноту.

Правда, очнулся он почти мгновенно. Как раз в тот момент, когда четверо архаровцев вытащили его из постели и теперь пытались связать ему руки за спиной. Ну, здесь приёмы наработаны. Падение рывком на спину, перекат, одновременно удары двумя ногами по коленям. Рывок, и руки свободны. Комнату наполнило сдерживаемое шипение на два голоса. Хорошо он заехал. Остальные, сопя, кинулись сверху. Это вы, граждане, зря. Подкат одному под ноги, рывок за пояс, и вот противник валится на своего же. Ещё и, дурак, вцепился, чтобы не упасть. Все четверо на пару секунд обезврежены, как раз хватит времени вскочить и провести серию по двум корпусам. Обнявшиеся тут же отпустили друг друга. Не до того. Заново учатся дышать после ударов в солнечное сплетение. А в Джека уже летит кулачище. Увернулся неудачно, как раз под другой попал. Хорошо ребята работают, слаженно.

В балконной двери образовалась нездоровая возня и тут же стало не до драки. В проёме отлично видны двое ганфайтеров. Один держит руки Амалии у неё за спиной, второй прижимает к животу нож. Бедная девушка боится даже дыхнуть, видимо плотно прижал.

— Хорош, — наглым тоном говорит один, тот что с ножом. — руки вперёд.

Делать нечего. Джек молча протягивает руки и позволяет обмотать их кожаным ремнём. Похоже, раньше это была уздечка. Ничего. Сейчас главное — не допустить ранения девушки. Поквитаться с похитителями можно будет позже. Они же не убили ни его, ни её. Значит, кому-то зачем-то нужны Джек и Амалия. Так что, живы будем — не помрём.

— Пошли с нами, иначе я твою шлюху на ленточки порежу.

Джек смотрит на наглеца ненавидящим взглядом, но делает шаг вперёд.

— Зря ты назвал порядочную девушку шлюхой, кусок коровьего навоза, — зло говорит он. — За это я тебя убью.

Было бы неплохо, если бы этот наглец убрал ножик от бедняжки и попытался, например, избить Джека. Тогда, глядишь, удалось бы положить всех шестерых. В принципе, именно для этого и были сказаны обидные слова. Но не получилось. Вместо поединщика в затылок упирается ствол, в спину подталкивают сразу две руки.

— Нечего болтать, идём, — безо всякой ненависти говорит кто-то сзади.

С балкона его спустили на верёвке, как и девушку. Пока спускали Аиалию, в неё снизу целилось сразу двое. Поняли, что единственное, что сейчас сдерживает Джека, опасение навредить своей спутнице. Поэтому под конвоем довели обоих по залитой лунным светом улице до Каса Леоне, свернули куда-то в темноту, потом резко двинули Рэда в спину, так что он крепко приложился лбом к стене, и в секунды закинули в неприметную подвальную комнату.

Голова перестала кружиться, глаза понемногу привыкли к темноте, и пленник осмотрелся. Комната глухая, скорее не комната, а камера. Каменный пол, стены. Даже потолок из длинных известняковых брусьев на толстых балках. Размер где-то три на три метра. В углу широкие нары, на них куча тряпья… которая вдруг зашевелилась, и в темноте мелькнули два глаза. Ещё несколько секунд, из-под рванья показалась заросшая растрёпанная голова, блеснула щербатая улыбка. Ещё минута шевеления, и обитатель камеры уселся, чуть не доставая ногами до пола. Тощий, голый, очень похожий на пособие по анатомии, он весело смотрел на Джека, то и дело почёсывая запущенные патлы. Наконец, раздался сиплый голос.

— О! Кого я вижу! Гладко выбрит и наглажен, к жопе пистолет прилажен. Не какой-то штатский хер, а советский офицер. Что, майор, и тебя затянул чудесный дикий запад?

Джек долго всматривался в собеседника, наконец, помотал головой. Тот понял без слов.

— Ну да. Меня в таком виде трудно узнать. Не парься, через месяц и ты будешь выглядеть не лучше.

Джек лишь вопросительно дёрнул подбородком.

— Ну, майор! Вспоминай. Я-а-а вызываю капитана…

— «Африка»? Капитан Воронин?

— А кто ещё тебе тогда коридор обеспечивал? Только бери выше. Майор. Впрочем, какая теперь разница.

— Стой, Африка. А какого ты вообще тут делаешь? Чего из игры-то не выходишь?

Глаза Воронина блеснули совсем по-другому. Теперь в них светилась бесшабашная надежда. Он улыбнулся, показав пару новых дырок на месте зубов. Встал, сделал пару размашистых движений, разгоняя кровь, затем с минуту хромал взад-вперёд по камере, пока не остановился прямо перед Джеком. Молча протянул ему руки за спину и развязал ремень. Рэд про него, честно говоря, почти забыл за новыми впечатлениями. Наконец, старожил вновь опустился на нары.

— Только не говори, что у тебя не появилось проблем с выходом, Рэд.

— Откуда знаешь? — Джек сделал шаг вперёд от волнения.

— От верблюда. Сам такой. Ты что же, наивный чукотский юноша, до сих пор думаешь, что ВВВ — это отдушина для ветеранов?

Воронин грустно улыбнулся, и Жора только сейчас вспомнил, как его зовут. Как Гагарина. Юрий Алексеевич. Сицкий молча неуверенно кивнул.

— А вот хрен тебе, майор! Это такой способ утилизации наиболее пассионарной части общества. Вот ты. Опытный разведчик. Диверсант со стажем. Не дурак. Дуракам майоров не дают. Опять же, на пенсию вышел… во сколько?