– Прости меня, – тихо сказал он. – Я обещаю тебе, все будет по-другому. И на Лизе я не женюсь, не бойся.

– А на ком женишься? – тут же спросила мгновенно повеселевшая Василиса. – Вот хорошо бы на Эле! Пусть она бросит своего Трущева, он противный, лысый совсем и некрасивый, не то что ты. А, пап?

– Пойдем спать, Мышонок, – он заставил себя улыбнуться, поднял Васю на руки и отнес в постель.

Он сидел на краю детской кроватки до тех пор, пока дыхание девочки не стало ровным и спокойным. Потом вернулся на кухню, заварил чай, но пить не стал. Направился в ванную и встал под горячий душ. Ему казалось, что весь он с головы до ног вымазан в липкой гадости, мерзкой и зловонной, и этой вонючей массой испачкан не только он сам, но и все вокруг него – люди, работа… Дети запуганы. Ромка Дзюба обижен. Сергей Кузьмич Зарубин недоволен, хотя и виду не подает. Лиза… Да, ему нравится заниматься с ней любовью. И в первые месяцы их отношений Антон был влюблен в нее по уши, это правда. Но влюбленность прошла, остался только секс и понимание того, что надо жениться. А почему надо? Потому что она так хочет? Или потому, что детям нужна мать? Нужна, но не Лиза же…

«Господи, я ведь не люблю ее, совсем не люблю», – с ужасающей отчетливостью вдруг подумал он.

Он все тер и тер себя жесткой мочалкой, смывал пену, снова наносил гель для душа и снова тер. До тех пор, пока не испытал что-то вроде облегчения. Закутавшись в махровый халат, уселся на кухне, выпил подряд две чашки чаю, достал мобильник и отправил Лизе сообщение: «Пожалуйста, позвони, когда проснешься». Ждать недолго, Лиза – ранняя пташка, позже семи утра не поднимается, а обычно – в шесть. Вымыл посуду, погасил свет и улегся в постель, положив телефон на пол у изголовья.

Когда раздался звонок Лизы Стасовой, Антон не спал: заснуть так и не удалось.

– Мне нужно поговорить с тобой, – ровным голосом произнес он.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Лиза. – Что-то срочное?

– Да, это срочно. И очень важно. Я могу сейчас приехать?

– Что, прямо сейчас?

– Да, перед работой.

– Хорошо, приезжай, я буду дома до девяти, потом мне нужно будет…

– Я приеду, – перебил ее Антон и отключился.

Сейчас без двадцати семь, через двадцать минут придет Эля, он как раз успеет собраться.

К приходу няни он уже стоял у двери, полностью одетый.

Вероятно, выражение лица у него было пугающим, потому что Эльвира сразу спросила:

– Что, Антон? Что-то с детьми?

– Все в порядке. Мне сегодня нужно пораньше…

Он попытался улыбкой смягчить ситуацию, но получилось натужно и оттого еще более страшно.

В семь утра удалось промчаться на машине без задержек, и у дверей квартиры Лизы он стоял, когда еще не было половины восьмого. Лиза, собранная, строгая, уже успевшая сделать обязательную гимнастику и принять душ, открыла ему, одетая в джинсы и свободную футболку.

– Завтракать будешь? – спросила она, поцеловав Антона.

– Нет, спасибо. Лиза, мне нужно сказать тебе очень неприятную вещь. – Он решил, что проходить в комнату не станет, скажет все здесь, у порога. – Я виноват перед тобой. Я поступил, как последняя сволочь.

– Ты мне изменил? – Брови Лизы чуть-чуть приподнялись, губы дрогнули в насмешливой полуулыбке.

– Нет, я тебе не изменял. Но нам придется прекратить наши отношения. Они действительно не имеют перспективы, я уже говорил тебе об этом. Я не могу жениться на тебе. И не имею права продолжать встречаться с тобой, мешая тебе выстроить другие отношения, более подходящие для тебя.

– Значит, не женишься… – медленно повторила она каким-то странным тоном. – А позволь спросить: почему? Спать со мной тебе нравится, общаться тоже нравится, а жить со мной ты не хочешь? Как-то странно, тебе не кажется?

– Кажется, – кивнул Антон. – Но поскольку я уже был женат, то скажу тебе совершенно ответственно: спать и общаться – это одно, а жить – совсем другое. Совсем другое, Лиза. Особенно, если есть дети.

– Но я люблю тебя, – теперь ее голос звучал беспомощно и даже растерянно. – И я хочу быть твоей женой и матерью твоим детям. Ты думаешь, из меня не получится хорошая жена и мать?

– Из тебя – получится. – Он улыбнулся, впервые за несколько последних часов – легко и искренне. – А вот из меня хорошего мужа для тебя не получится. Твой отец прав. У нас с тобой ничего не выйдет. Если ты сейчас скажешь, что я обманул тебя и предал, я соглашусь. Ты имеешь право называть меня любыми словами, самыми жесткими, самыми нелицеприятными. Я все приму, потому что ты будешь права. Прости меня, если можешь.

Больше сказать ему было нечего. Антон молча повернулся и тихо закрыл за собой дверь.

Сев в машину, он достал телефон и позвонил Каменской. Еще нет восьми утра, звонить в столь ранний час считается неприличным, но сегодня Антону Сташису было плевать на приличия.

– Простите, если разбудил, – сказал он, услышав голос Анастасии Павловны.

– Не разбудили. Что случилось?

– Анастасия Павловна, буду валяться у вас в ногах. Я накосячил. Выручайте.

И на профессиональное самолюбие ему сегодня тоже было наплевать.

– Конечно, – ему показалось, что Каменская улыбается. – Если смогу. Приезжайте.

* * *

Начальник службы безопасности компании «Файтер-трейд», невысокий жилистый человек по фамилии Усиков, имевший среди сотрудников компании прозвище Ус, любил приходить на работу пораньше. Он был жестким поборником порядка и дисциплины, посему ни один опоздавший мимо его зоркого глаза проскочить шансов не имел. Служба безопасности крупной компании – это ведь не только и не столько охрана, сколько борьба с утечкой информации и недобросовестными партнерами, и офисных сотрудников в подчинении Уса было ничуть не меньше, чем охранников.

Но Ус был не только руководителем. Он – доверенное лицо владельца компании, Вадима Константиновича Орехова. И есть задания, которые Ус никому не перепоручает, выполняет сам. Конфиденциальность, сами понимаете.

Такие конфиденциальные поручения Орехов дает Усу регулярно. Вот послал же Бог сыночка Вадиму Константиновичу! Просто удивительно, что у такого делового и серьезного человека мог вырасти такой оболтус! Якшается невесть с кем, болтается неизвестно где, образования толком никакого не получил, учился, конечно, в каком-то институте, на платном отделении, ну и таскал преподавателям конверты, вместо того чтобы учебники читать. Диплом-то есть, а знаний – шиш с маслом. Того и гляди в какую-нибудь историю вляпается. И приходится бедолаге Орехову постоянно, как говорится, держать руку на пульсе, поручая Усу по мере возможности отслеживать, где, с кем и чем занимается Филипп. Ну и, само собой, собирать информацию обо всех его приятелях, имена которых становятся известны отцу.