Я влетел в замок одним из первых и, пока шли мелкие разборки из-за трофеев, обшарил все комнаты замка в поисках Илонеи или каких-то следов её пребывания. Но ничего, напоминающего мне мою будущую жену, не было, разве что опустевшая клетка, которая бесполезной рухлядью валялась на полу.

Сказать, что я был расстроен, нельзя, но я уже несколько раз корил себя за то, что не вернулся в замок сразу же. К тому же у меня была прекрасная возможность перехватить беглецов и взять их тёпленькими. Но не в моих правилах долго страдать над тем, чего уже не вернуть. В голове возникали новые планы, и тело рвалось выполнять их.

Подошёл Пьер Абан. Рукой указал на лежащую на боку клетку, поинтересовался:

– Здесь?

Я молча кивнул головой. За последние дни мы близко сошлись с великаном. И не потому, что он был, как и я, варрканом. Пьер оказался весьма интересным парнем, у которого в голове, кроме серебра, меча и нелюдей, оставалось достаточно много места для серьёзных разговоров и просто весёлого трёпа.

– Ты не хочешь спуститься посмотреть на одну очень занятную комнату, король уже там.

Я нехотя согласился. День близился к концу, и до следующего утра нечего было и думать выходить из замка. Холодные ветры с гор принесли дождь, и за стенами замка начался настоящий потоп. Двигаться по горным дорогам в темноте было настоящим безумием.

Догнав удаляющуюся спину Пьера, я поинтересовался:

– Когда Аматия собирается выступить к Черным Болотам?

Пьер на ходу отдавая распоряжения, направленные на охрану короля, неопределённо помахал рукой.

– Аматия хочет переждать сезон ветров в замке.

– Но это займёт много времени!

– Файон! В конце концов, Аматия – король, а мы всего лишь можем дать ему тот или иной совет.

– Тогда нам нужно настоять на том, чтобы выступить завтрашним утром.

Пьер замедлил шаг и повернулся ко мне.

– Я знаю, что служит причиной твоей спешки, и искренне хочу помочь тебе, но ты забываешь, что Аматия и его люди – всего лишь простые солдаты. Они не такие выносливые, и если мы выступим завтра же, то недосчитаемся многих воинов. Горы не любят суетливых.

В чём-то Пьер был, конечно, прав. Горы убили бы многих, а король слишком хорошо относился к своим солдатам.

– Но я не могу сидеть сложа руки.

Пьер Абан почесал переносицу:

– У меня есть идейка, но боюсь, что некому будет охранять жизнь короля.

Интересно, о чём это он?

– Кстати, мы уже пришли, – Пьер распахнул передо мной двери.

Я протиснулся в узкие двери и оказался в комнате, где уже находились Аматия и несколько воинов из его личной охраны.

– А, Файон! Я давно уже жду вас!

Подойдя к королю, я без тени улыбки пожал его руку.

– Пьер заинтриговал меня. Он сказал, что это очень интересная комната. Не вижу в ней ничего необычного.

– Пьер немного преувеличивает, но, в основном, он прав. В этой неинтересной комнате есть место, на которое стоит посмотреть.

Аматия ухватился за наши ручищи и потянул к совсем маленькой дверце, которой я не заметил с самого начала. Мне пришлось согнуться пополам, прежде чем втиснуться в маленькую каморку. Пьер беспросветно застрял и теперь старался втиснуться с помощью своих солдат.

Глаза быстро привыкли к полумраку, и я действительно заинтересовался каморкой.

– Пьер сказал, что ты гораздо лучше него разбираешься в подобных вещах? – маленький король старался зажечь факел, но у него ничего не получалось. Всё-таки король, да к тому же ещё и ребёнок.

Я отобрал у него факел.

– Спички – это не игрушка! Зачем делать то, что не умеешь?

Аматия совершенно равнодушно отнёсся к моим подковыркам. И вообще, после того как я вернулся из-за Края Света, мой авторитет поднялся слишком высоко. Даже Пьер все чаще называл меня Вашим Величеством. А Аматия принимал меня как равного, а иногда даже считал себя ниже, так как:

– Я не совершил столько подвигов, как ты, и мой народ относится ко мне просто как к королю, а не как к герою.

Я успокоил его самой банальной фразой:

– Какие твои годы!

Комнатушка представляла собой помещение для занятий оккультизмом. Стены были задрапированы белым материалом. Кроме нескольких шкафов для хранения амулетов и разной гадости, в углу стоял жертвенник, в данный момент покрытый засохшей кровью.

Посередине был нарисован круг диаметром примерно в два метра.

– Что это? – король склонился к кругу.

– Это пентаграмма Агриппы, своеобразный магический круг, который предохраняет от того, что, возможно, происходило в этой комнате.

Я присел на корточки и внимательно посмотрел на рисунок. В пятиконечной звезде стоял человек. Центр круга приходился как раз на его пупок.

У меня, как и у всякого варркана, были коекакие знания по этому предмету, но заниматься этим никогда не приходилось. Это занятие скорее подходило ведьмам и магам-самоучкам.

– Для чего Шимес было всё это нужно?

О, маленький король! Как мне ответить тебе на этот вопрос? Зачем людям власть и богатство? Зачем людям власть над духами?

– Здесь Шимес разговаривала с потусторонними силами.

– С нелюдями? – глаза Аматия распахнулись.

Нелюди – лишь малая часть скрытого Зла.

Существует целая компания потусторонних сил, которых по желанию человека можно вытащить на свет и заставить повиноваться. Но для этого нужно многое знать и уметь. Иначе вызванный дух просто уничтожит того, кто его вызвал.

– Они похожи на Повелителей Мрака, о которых ты рассказывал?

– Кто знает! Может быть, да. А может быть, и нет. С тех пор как я в этом мире, я ни разу не слышал, чтобы кто-то занимался подобной чепухой. Духи слишком непредсказуемы, и, чтобы удержать их, нужны не только знания, но и что-то большее.

– Что?

– Внутренняя сила. Если хочешь, называй её внутренней злостью. Духи понимают только её. Слабый не заставит вызванного духа принести даже стакан газировки.

– А что такое стакан газировки?

Мальчик слишком любопытен, а я слишком болтлив.

– Это не нужно знать маленьким мальчикам, забудь! В данный момент меня больше интересует, чья кровь пролилась на жертвенный стол, – несколько секунд тишины. – Аматия, завтра я уйду один, Пьеру ничего не говори. И не удерживай меня. Когда-нибудь ты поймёшь, что чувствует влюблённый человек.

Раздался треск ломающегося дерева, и Пьер ввалился в комнату с дверной коробкой на плечах.

– Какого дьявола в этом замке такие маленькие двери!