и рабы бегали взад и вперед по коридорам и комнатам, передавая приказания и отыскивая следы убийцы.

Эта бестолковая суета была для меня чрезвычайно удобным случаем. Воспользовавшись шумихой, я присоединился к группе солдат, прошел через лабиринт дворцовых коридоров и наконец увидел благословенный свет дня, проникающий через ряд больших окон.

Здесь я скользнул к ближайшему окну, ища удобного для побега места. Большой балкон выходил на одну из широких улиц Зоданги. Прыгать было высоко, около тридцати футов, и на таком же расстоянии от дворца виднелась стеклянная стена футов в двадцать. Марсианин такой дорогой спуститься не мог бы, но мне это показалось выполнимым. Правда, сейчас, при свете дня, я не мог перепрыгнуть на стену, поскольку сквер и улицы запружены горожанами. Надо было дождаться наступления темноты.

Я начал искать, где бы спрятаться, и наконец мой взгляд упал на огромную напольную вазу. Я с легкостью запрыгнул в нее и только успел усесться, как группа марсиан вошла в зал и остановилась рядом с моей вазой, так что я ясно слышал каждое слово.

– Это работа гелиумцев, – сказал один из вошедших.

– Да, о джеддак, но как они проникли во дворец? Я не могу поверить, что королевская стража пропустила во дворец даже одного подозрительного воина, а тем более мне непонятно, каким образом пять или шесть могли пройти незамеченными. Но мы скоро узнаем правду – вот идет астролог!

Еще один марсианин присоединился к группе и, приветствовав правителя, сказал:

– О могущественнейший джеддак, я прочел странную историю в душах твоих мертвых воинов. Они были убиты всего одним человеком.

Он сделал театральную паузу, чтобы слушатели как следует оценили его сообщение. Но его словам мало поверили, это было ясно по нетерпеливому возгласу Тзэна Козиса:

– Что за сказки ты мне рассказываешь, Нотам?

– Это правда, мой джеддак! – ответил астролог. – В мозгу каждого из четырех убитых образ убийцы отпечатался ясно. Их враг был высокого роста и носил знак вашего собственного телохранителя. Он дрался в одиночку против четверых и победил их своей огромной хитростью и немарсианской силой и выносливостью. Хотя он и носит знак Зоданги, мой джеддак, такого воина еще не было на Барсуме. Я говорил также с душой принцессы Гелиума, но она для меня закрыта – Дея Торис прекрасно владеет собой. Она сказала, что видела воина, который боролся со стражей, но он ей не знаком.

– А где мой спаситель? – воскликнул другой голос, в котором я узнал голос кузена Тзэна Козиса. – Клянусь знаком моих предков, описание очень подходит к нему!

– Где он?! – закричал Тзэн Козис. – Разыскать и привести! Что вы знаете о нем, брат мой? Это странно, что в Зоданге был такой незаурядный боец, а мы до сегодняшнего дня не знали о его существовании. Да и имя у него необычное – Джон Картер! Кто слышал когда-нибудь такое имя на Барсуме?!

Скоро сообщили, что меня нигде нет: ни во дворце, ни в казармах воздушных разведчиков. Нашли Кантоса Кана и стали расспрашивать его обо мне, но он ничего не знал, так как познакомился со мной совсем недавно, в плену у варунов.

– Следите и за ним, – приказал Тзэн Козис. – Он тоже иностранец, похоже, они оба из Гелиума. Где один, там и второй. Усильте воздушные патрули и подвергайте каждого пересекающего границу самому строгому допросу!

Вошел еще один курьер с известием, что я, несомненно, нахожусь во дворце:

– Портреты всех, кто вошел во дворец или вышел из него сегодня днем, были тщательно изучены, ни один из них не похож на описание астролога…

– Тогда мы его скоро поймаем, – удовлетворенно сказал Тзэн Козис. – А пока расспросим хорошенько принцессу Гелиума. Она, возможно, знает больше, чем сказала тебе, Нотам! Идемте!

Они покинули зал.

Когда стемнело, я незаметно выбрался из моего тайника и поспешил на балкон. Внизу народа было мало, удалось улучить момент, когда поблизости не было никого. Я быстро прыгнул на вершину стеклянной стены, а с нее на улицу, находящуюся по ту сторону дворца.

23. Заблудился в пространстве

Я поспешил к казармам разведчиков, где надеялся встретить Кантоса Кана. Я предполагал, что здание охраняется, и оказался прав: несколько офицеров из дворца бродили у входа. Наши комнаты помещались в верхнем этаже, и попасть туда было можно через смежное здание. После сложных маневров мне удалось взобраться на крышу находившегося неподалеку магазина.

Перепрыгивая с крыши на крышу, я вскоре добрался до открытого окна и через минуту уже стоял в комнате перед Кантосом Каном. Он был один и не удивился моему приходу.

Я понял, что он еще ничего не знает о последних событиях. После моего рассказа Кан пришел в большое волнение. Известие, что Дея Торис обещала свою руку Сабу Тзэну, наполнило его негодованием.

– Этого не может быть, – воскликнул он, – это невозможно! Во всем Гелиуме не найдется никого, кто одобрил бы такой союз! Она, видно, совсем растерялась, что дала согласие на эту отвратительную сделку. Вы, Джон, не можете понять, как мы преданы правящему роду и с каким ужасом я думаю о таком недостойном союзе. Как спасти Гелиум от унижения?

– Если бы мне удалось добраться до Саба Тзэна, – ответил я, – то мой меч разом разрешил бы затруднения Гелиума, но я предпочел бы, чтобы этот удар нанес другой.

Прежде чем ответить, Кантос Кан поглядел на меня.

– Вы любите ее! Знает ли она об этом?

– Она знает об этом, Кантос Кан, и отказывает мне только потому, что дала обещание Сабу Тзэну.

Он вскочил и, схватив меня за плечо, поднял свой меч:

– Вы достойны, Джон Картер, стать мужем принцессы Барсума, и нет никого достойнее вас. Вот я кладу свою руку на ваше плечо и клянусь, что острие моего меча поразит Саба Тзэна во имя моей любви к Гелиуму, во имя Деи Торис и вас. Сегодня же ночью я попытаюсь проникнуть к нему во дворец.

– Каким образом? – спросил я. – Его охраняют четырехкратно усиленные патрули.

Он задумался только на миг:

– Мне известен тайный вход во дворец через башню. Я открыл его случайно, когда патрулировал дворец с воздуха. На этой службе мы должны обращать внимание на все необычное, и мне показалось странным, когда в окне самой высокой башни я заметил чье-то лицо. Оказалось, что это был сам Саб Тзэн. Он смутился, что я заметил его, и приказал держать увиденное в тайне, объяснив, что проход с башни ведет прямо в его апартаменты и известен ему одному. Если бы мне удалось