Но, чтобы он всё это узнал, он должен быть очарован её внешностью настолько, чтобы ей хватило времени рассказать свою легенду. И именно этого эффекта добивалась Мила, попросившая Кравчука подстричь её длинные волосы и покрасить в чёрный цвет, хотя дядя настаивал на золотистой краске.

— А шо, в Москве нема куриных гузок? — расстроилась Настенька.

Её губы, и без того пухлые, обиженно надулись. Тофик едва удержался, чтобы не рассмеяться ей в лицо.

Они стояли перед витриной супермаркета, куда заехали, чтобы купить по требованию Насти конфеты и шампанское. Девушка при встречах с Тофиком первым делом предлагала выпить, чтобы свидание прошло удачно. Тофик такой формулировки не понимал, но послушно покупал ей дорогущие конфеты «Ферреро Роше» или «Моцарт», и бутылку «Асти Мартини» либо коньяка — и не обычного, а VSOP. Откуда украинская девушка с такой тонкостью разбиралась в марках коньяка, он не понимал, а она не рассказывала.

Обычно они покупали продукты и ехали в гостиницу — в свою квартиру Тофик предусмотрительно поостерёгся приводить Настю. Ведь он встречался с ней только по приказу Малика. И с нетерпением ждал, когда же это общение с деревенской клушей закончится, и он сможет переключиться на настоящих москвичек — тонких, циничных, умных, которые не позволят себе сесть в калошу в обществе его друзей, как это недавно получилось с Настей.

Они тогда случайно встретили пару его приятелей с девушками в одном кафе. Пришлось подсесть к ним и познакомить всех с Настенькой. Тофик изумлённо заметил, что его друзья с интересом и удовольствием поглядывают на аппетитную украинку, и расслабился. А зря: нельзя было разрешать ей открывать рот. Эта дурёха понесла какую-то чушь, а потом и вовсе опозорила его, выспрашивая у официанта, почему не подают сало в этом кафе, и расспрашивать, любят ли сало друзья Тофика. А все его приятели в массе своей были мусульманами. Так что же они должны были чувствовать к этой непроходимой дуре? Именно этот момент Тофик и рассказал дяде Малику.

С одной стороны, конечно, Тофик был рад чувствовать себя полезным и оказать услугу дяде. Жанна вообще от рук отбилась, и пора её водворить на место!

С ума сойти — она не поставила в известность отца о планируемой свадьбе, и Тофик пришёл в негодование, узнав об этом. Ему ли не знать, как дядя Малик обожает свою единственную дочь, какие планы он строит на её жизнь?! А Жанна, значит, решила отплатить своему любящему отцу такой вот монетой…

Тофик не видел ничего плохого в том, что дядя Малик следит за дочерью глазами Настеньки, пребывающей в неведении о неоценимой услуге, которую оказывает семейству Гусейновых.

Знай она об этом, то, наверное, потребовала бы не коньяка и конфет, а сразу машину, к примеру! Ещё Тофик очень хорошо понимал, почему его дядя просил никому о проделках Жанны не говорить — совсем никому, даже собственному брату, отцу Тофика Шахиду.

Племянник сдержал обещание. Он никому не рассказал о том, что собирается сделать Жанна, как она собирается отплатить отцу за любовь и воспитание. Жанна, по словам Насти, которая с удовольствием рассказывала о предстоящей свадьбе, не торопится знакомиться с будущими родственниками сама и знакомить свою семью.

Любовь Андреевна уже не раз просила Павла привести девушку в их дом, Павел же всякий раз говорил, что у Жанны на назначенный вечер смотрин оказывались неотложные дела, либо она себя неважно чувствовала, либо ещё что-то мешало встрече будущей невестки с родителями жениха. Настя, рассказывая Тофику о событиях в доме Резников, всякий раз удивлялась, что невеста сына такого человека, как Резник, отклоняется от встречи с родителями жениха. Или она думает, что они смогут сыграть свадьбу, даже если она не познакомится с будущими свёкром и свекровью?

— Да я бы ни секундочки не думала, — откровенничала Настя, лопая конфеты. — Если бы мне сделал предложение такой богатый парень, я тут же поскакала к его родителям и постаралась их очаровать!

Она с намёком посмотрела на Тофика. Его лицо оставалось непроницаемым. Знала бы дура Настя, что он встречается с ней только потому, что она любит подслушивать, что творится в доме её родственников, а потом выбалтывает это первому встречному! И знала бы она, как противна Тофику!

Он вздрогнул: в кармане кожаного пиджака зазвонил мобильный. Тофик взял его и, услышав голос Малика, вышел в гостиничный коридор. На всякий случай он перешёл на азербайджанский язык, когда передал информацию, полученную сегодня от Насти.

Тофик умело «разводил» её, она даже не подозревала, что он интересуется ею, только потому, что ему нужна информация о Резниках. Малик поблагодарил племянника и сообщил, что с сегодняшнего дня ему больше не нужны сведения о сыне олигарха. Тофик на всякий случай переспросил, действительно ли он может больше не встречаться с Настей, и, получив утвердительный ответ, чуть не взвыл от восторга. Видит аллах, как эта дурища его достала!

Он вернулся в гостиничный номер с намерением сообщить ей, что у него неотложные дела, но увидел, что Настя уже разделась и, приняв соблазнительную позу, лежит на постели. Тофик передумал и, сбрасывая с себя кожаный пиджак и пожирая девушку плотоядным взглядом, подумал, что вовсе не против побарахтаться с ней в постели на прощание.

Малик посмотрел в зеркало заднего обзора собственной машины, поправил и без того короткие волосы, захватил пакет с заднего сидения и букет цветов с переднего. Несколько дней назад, выходя из своего офиса, он столкнулся с девушкой.

Каким-то непостижимым образом она споткнулась и упала прямо на него. Малик машинально подхватил её, и невольно улыбнулся, увидев, какая она красотка. У него уже давно не было постоянной любовницы, ему приходилось пользоваться услугами дорогих проституток. Впрочем, ему это не доставляло хлопот и неприятных моментов. Но эта девушка поразила его воображение. Она была в его вкусе — с короткими чёрными волосами, уложенными в стильную стрижку, хрупкой фигурой, белозубой улыбкой и нежно — васильковыми глазами на фарфоровой коже лица. Оказалось, что она — певица, и искала офис для себя в этом здании. Она была так мила, что Малик тут же пригласил её на ужин. Девушку звали Людмилой, и она с удовольствием приняла его приглашение. После этого ужина в дорогом ресторане они поехали на одну из квартир Малика, и провели там восхитительную ночь. Это было тем более приятно, что Малику оставалось жить совсем немного. Но, кроме него, об этом никто не знал.

Он был рад, что ему представился случай в последний раз отведать прелестей любви, потому что сам он не стал бы искать такой возможности. Голова и так была занята многочисленными делами: требовалось охватить всё, ничего не упустить. Ещё и Жанна организовала для отца такую проблему. Но Малик её уже решил.

Он ликвидирует Павла — чтобы дочь оставила в покое дурацкие мысли о замужестве. Иначе Малик не сможет упокоиться с миром, ведь его будут терзать думы о бренности его империи. Он с таким трудом создавал её, объединяя земляков в общину, сделал эту общину настоящей семьёй, семьёй с большой буквы, и теперь, из-за какой-то дурацкой любви, всё будет разрушено?