Полагая, что момент прозрения для Горго уже наступил, Дафна дала об этом знать Павсанию. Тот как бы мимоходом зашел в гости к Горго, направляясь на пир к Леотихиду.

Вступив в покои вдовствующей царицы, Павсаний узрел там и Дафну, по взгляду которой он сразу понял, как ему надлежит действовать.

Произнося приветствие, Павсаний заметил, как смутилась Горго, ее щеки зарделись, руки беспокойно задвигались. Горго явно не ждала гостей. Она была одета с той легкой небрежностью, какую позволяла себе только в присутствии Дафны. Наготу Горго скрывал химатион из тонкой голубой ткани с длинными разрезами на бедрах, закрепленный двумя застежками на ее белых округлых плечах и стянутый в талии поясом. Черные вьющиеся волосы Горго были собраны в небрежный узел на затылке, перетянутый голубой лентой. Темные локоны, выбиваясь из-под ленты, ниспадали на лоб и шею царицы, змеились вдоль ее щек, закрывая уши.

Сидевшая на стуле Горго порывисто встала, отвечая на приветствие Павсания, который с хозяйским видом скинул с плеч теплый шерстяной плащ, повесив его на крючок возле двери.

– Сегодня знать пирует в доме Леотихида, чествуя Еврибиада и афинских послов, – промолвил Павсаний, сделав несколько шагов по роскошному персидскому ковру, расстеленному посреди комнаты. Этот ковер достался Филохару в качестве военной добычи, а он подарил его Горго. – Я тоже приглашен на это застолье. Спеша туда, я вдруг подумал, что самое почетное место на этом пиру должна занимать вдова Леонида, подвиг которого ныне у всех на устах. Собирайся, Горго! Порадуй гостей Леотихида своим присутствием. Воистину, ты заслужила эту честь! Представляешь, как позеленеют от досады эфоры!

– Нет-нет, Павсаний, я не пойду туда! – решительно запротестовала Горго, безуспешно пытаясь прикрыть одной рукой свою полуобнаженную грудь, а другой рукой одергивая нижний край химатиона, свисавший чуть ниже колен. – Я совсем не настроена появляться на мужском застолье. Понимаю, что знатным спартанкам это дозволяется, но…

– И впрямь, нечего там делать! – поддержала царицу Дафна. – Не к лицу Горго внимать пьяной мужской болтовне! Лучше присядь, Павсаний. – Дафна указала гостю на скамью. – И порадуй нас свежими новостями.

Павсаний прошел мимо скамьи и уселся на ложе со спинкой, удобно откинувшись на подушки. На Павсании был короткий хитон, подчеркивающий рельефную мускулатуру его статного тела. На ногах у него были короткие кожаные сапоги-крепиды с плоской подошвой.

В лице Павсания светился жадный интерес ко всему окружающему, который обычно так заметен в детских глазах. Светло-каштановые волнистые волосы Павсания свешивались до плеч. Усов он не носил, по тогдашней спартанской моде, зато имел короткую бородку, которая густо обрамляла его скулы и властный подбородок. Крупная голова Павсания сидела на мощной бычьей шее. Его высокий лоб был заметно светлее загорелых щек, поскольку постоянно был скрыт от солнца густыми волосами, ровно подрезанными чуть выше бровей. В больших голубых глазах Павсания светился дерзкий ум и еще что-то такое, отчего женщины часто смущались, встречаясь с ним взглядом.

– Я ненадолго оставлю вас, – торопливо обронила Горго, собираясь удалиться. – Мне нужно переодеться.

– Ни к чему тебе переодеваться, милая. – Дафна схватила Горго за руку, силой усадив ее на стул. – Неужели ты стесняешься Павсания? Когда-то ты нагая купалась с ним в реке. Не забыла?

– Это было в детстве, – смутилась Горго. – К чему вспоминать об этом?

– Правильно, ни к чему, – с невозмутимым видом отрезала Дафна. – Детство давно миновало. Теперь мы взрослые люди и нам нужно преодолевать отнюдь не детские трудности. Я потеряла мужа и брата по вине эфоров. Осталась с маленьким сыном на руках. Однако люди, погубившие самых близких мне мужчин, не хотят оставить меня в покое. Они уже подыскивают мне супруга, словно я племенная кобылица, обязанная приносить добротное потомство. На мои чувства и скорбь этим людям наплевать, ибо они привыкли объяснять все свои действия радением о благе Лакедемона. – Дафна многозначительно взглянула на Горго, выгнув дугой длинную бровь. – Тебя ожидает та же участь, подруга. Не надейся, что эфоры станут долго церемониться с тобой. Они ведь помнят, что ты – дочь Клеомена! Хоть ты и царица, но и тебя взнуздают и поставят в стойло, дай срок!

– Зачем ты мне все это говоришь? – побледнев, пробормотала Горго.

Она уже не пыталась прикрывать свою грудь от взглядов Павсания, скованная мрачным выражением лица Дафны, глядя в ее пронзительные пугающие глаза. Дафна сидела напротив нее, небрежно закинув ногу на ногу. Складки темно-серого пеплоса струились по ее великолепно сложенной фигуре, подчеркивая нежную белизну обнаженных рук.

– За тем, что пришло время сделать выбор, – твердо промолвила Дафна, – пока за тебя это не сделали эфоры. Я думаю, Горго, тебе нужно выйти замуж за Павсания.

По спине Горго пробежала холодная дрожь, вырвавшая ее из оцепенения. Изумленные, широко раскрытые глаза ее вперились в Дафну. «Как может она молвить такое?!» Во вновь повисшей паузе Горго почудилось что-то гнетущее, словно между ней и Дафной возникла какая-то недомолвка, словно какое-то зло должно было встать между ними.

Сделав над собой усилие, Горго негромко вымолвила:

– Дафна, ты хорошо подумала, предлагая мне такое?…

– И думать нечего, подруга! – отрезала Дафна, сверля Горго взглядом цинично прищуренных глаз. – Без сильного заступника тебе никак не обойтись, иначе ты станешь игрушкой в руках эфоров. С Павсанием же эфоры вынуждены считаться, как и с его отцом Клеомбротом. Павсаний сможет оградить тебя от любых нападок со стороны эфоров, пойми же это!

– Но… мы с Павсанием двоюродные брат и сестра, – продолжала возражать Горго. – К тому же я старше Павсания на один год.

– Все это ерунда! – раздраженно воскликнула Дафна. – Ты доводилась Леониду родной племянницей, но эфоры все-таки сделали тебя его женой. Не помеха для брака и двоюродное родство. Разве нет тому примеров хоть в Спарте, хоть в соседних эллинских городах. То, что ты старше Павсания, тоже не причина для отказа сочетаться с ним браком. Один год разницы – это пустяк, милая. – Дафна насмешливо скривила губы. – Ты же не старуха, в конце концов!

– Горго, поверь, ты будешь счастлива со мной, – промолвил Павсаний. Голос у него был тихий и ровный, как шорох дождя за окном. – Я смогу уберечь тебя и твоего сына от любых напастей. Эфоры мне самому в тягость. Если ты намерена отомстить эфорам за смерть своего отца, за гибель Леонида, то я готов стать твоим карающим мечом!

Последние слова Павсаний произнес со стальными нотками в голосе.

Горго овладел нервный смех.

– Это уже не смотрины, но, скорее, заговор… – вырвалось у нее.

Тревожный взгляд Павсания метнулся к Дафне.

Та с каменным лицом поднялась со стула, взяла с низкого стола изящный черно-лаковый сосуд и вылила его содержимое на голову Горго. В сосуде было вино, на три четверти разбавленное водой, по обычаю эллинов.