Итак, если рассматривать с наиболее общих биологических позиций, половое влечение предполагает именно два пола, соединение которых есть проявление надличностного полового чувства, укоренённого в области инстинктов. «По природе мужское» присутствует в нём точно так же, как по природе женское, вопреки мнению Фрейда.

В социуме обычно, хотя и не всегда, доминирует мужчина в отношениях с женщиной. Конечно, не это имел в виду Фрейд, но, возможно, на его взгляды влияла, хотя и вне сознания, идеология буржуазного общества потребления, где система рыночных отношений и в сексе. Возникла прибыльная «секс-индустрия», эксплуатирующая либидо. Одно уже это показывает, что в условиях цивилизации следует обращать пристальное внимание на социальные факторы, которые нередко подавляют, искажают, извращают биологические природные инстинкты.

Фрейд чрезмерно увлекается биологизмом, излагая проблему «мужчина и женщина». В его изложении мужской половой член приобретает вид монументального обелиска, идола, центральной сакральной фигуры сексуальной м истерии:

«Известно, насколько большая доля унижения женщины, жуткого чувства перед ней, предрасположения к гомосексуальности проистекает из окончательного убеждения в отсутствии penis’а у женщины. Ференци недавно совершенно правильно объяснил символ ужаса в мифологии – голову Медузы – впечатлением от лишённых penis’а женских гениталий».

Он так заканчивает «Очерки по психологии сексуальности»:

«Только с окончанием развития во время половой зрелости сексуальная полярность совпадает с мужским и женским. Мужское включает субъект, активность и обладание penis’ом, за женским остаются объект и пассивность. Вагина приобретает ценность как вместилище для penis’а, ей достаётся в наследство значение материнской утробы».

Поневоле задумаешься: здесь говорится о мужском и женском, но почему не сказано о человеческом? Впрочем, об этом сказано так: «На первом месте находится дифференцированное уже благодаря половому притяжению сексуальное стремление ребёнка к родителям, сына к матери и дочери к отцу». Да, такого нет у прочих животных. Пояснение Фрейда:

«Правильно утверждают, что Эдипов комплекс составляет комплексное ядро неврозов, представляя собой существенную часть содержания их. В нём завершается инфантильная сексуальность, оказывающая решающее влияние своим действием на сексуальность взрослых. Каждому новорождённому предстоит задача одолеть Эдипов комплекс; кто не в состоянии это сделать, заболевает неврозом».

Об этой навязчивой идее творца психоанализа, похожей на психоз, мы уже говорили. Утверждая её, Фрейд ссылался главным образом на сновидения. Они уподобляются вестникам из глубин подсознания. Во сне, оставаясь наедине с собой, мы можем проникнуть в потаённые области своего разума. В тишине и покое мозг, если даже он отдыхает, не только бессмысленно перебирает образы прошлого, но и вырабатывает нечто новое, оставшееся вне нашего осознанного дневного восприятия.

Сновидение – явление мистическое по сути своей. Оно возникает в безвременье, при дремлющем сознании. То ли образы сновидений дарованы свыше, то ли всплывают из неведомых глубин разума, то ли это загадочная смесь реальных воспоминаний, фантазий, а то и прозрений.

По мнению Ф.М. Достоевского, во сне обретаешь возможность «перескакивать через пространство и время, через законы бытия и рассудка», останавливаясь «лишь на точках, о которых грезит сердце». Примерно то же в разных формах позже повторяло большинство философов и учёных, изучавших сновидения.

Никто из них не осмелился заявить, как это сделал Фрейд, что тайна сновидений разгадана. То, что пишут в многочисленных «Сонниках», не выдерживает критики, но в них есть рациональное зерно: сновидение проявляется в образах не простых, а символических. Чтобы разгадать их потаённую сущность, Фрейд использовал психоанализ.

Основные положения его теории изложены в цикле лекций «Сновидения» (1915—1916). По его словам, «искажение, которое мешает нам понять сновидение, является следствием деятельности цензуры, направленной против неприемлемых, бессознательных желаний».

Так он распространил представления о вреде цензуры в общественной жизни на сферу психики, полагая (не без оснований) , что духовная цензура навязана личности обществом, традициями, запретами. Они призваны подавлять либидо, энергия которого уходит в глубины бессознательного, вызывая психические аномалии.

На основе толкования сновидений, как заверил Фрейд, можно узнать причину невроза. Такой диагноз позволит перевести навязчивый комплекс, обычно детскую сексуальную моральную травму, на свет сознания. Скрытая энергия разрядится или в виде острого катарсиса, или постепенно угаснет.

…Такая основа концепции Фрейда напоминает мне теорию сейсмической и вулканической активности. В земной коре или подкорке накапливаются напряжения. Причины их обычно связаны с процессами, происходящими миллионы лет. В какой-то момент эти напряжения достигают критической величины, и происходит тектоническая катастрофа.

Аналогия имеет в виду физиологические процессы в организме. Но у Фрейда толкование неврозов остаётся вне физиологии (в отличие от теории И.П. Павлова); оно сугубо психологическое или даже философское, основанное на толковании сновидений, комплексах Эдипа и вины, детской сексуальности и подавленного либидо.

…Блаженный Августин (354—430) в своей «Исповеди» признался, что и после принятия христианства (не формально, а по сути – стремясь следовать учению Христа) в его памяти живут грешные «образы, прочно врезанные в неё привычкой». Бодрствуя, он борется с искушениями, «во сне же доходит не только до наслаждения, но до согласия на него».

Он отметил важную закономерность: человек меняется, погружаясь в сон. Едва ли не первым Августин подчеркнул «распутную тревогу» некоторых сновидений. Он молил Бога, чтобы обрести силу противостоять им; «даже во сне не только совершать под влиянием скотских образов этих мерзостей, но и соглашаться на них».

Его подавляемые волей сексуальные желания в недвусмысленных образах проявлялись в сновидениях, что он честно признал, не вдаваясь в скабрёзные подробности. Неужели у некоторых людей даже вольные фантазии сновидений подвержены жёсткой внутренней цензуре? Ведь именно во сне воображение человека менее всего подвластно его воле (что и отметил Августин).

Приняв принципиальную установку Фрейда, остаётся расшифровывать то, что было явлено в образах сновидений. Он использовал эту возможность с шокирующими откровениями. Признал такой приём «ненадежным и спорным»; сослался на личный опыт философа К. Шернера как на своего предшественника. И предложил принимать на веру его взгляды.

По мнению Фрейда, сновидение выражает в символах скрытые мысли и желания. Число предметов, изображаемых во сне символически, невелико. Родители появляются в виде императора и императрицы или других представительных лиц, вызывающих почтение. Дети, братья и сестры символизируются зверёнышами или паразитами (!). Умирание заменяется во сне отъездом, поездкой по железной дороге, нагота – одеждой.