из королевских. И ты мне очень помогла. Мне говорили, что за них можно получить неплохую цену в Глазе.

— Я помогаю тебе не из-за… денег.

— Знаю. И хочу, чтобы он был у тебя по куда большим причинам, а не только потому, что ты мне помогала в последнее время. Сохрани. Продай. Мне всё равно, что ты будешь с ним делать, но пожалуйста, возьми его.

— Я не могу. Это слишком. А что, если он понадобится тебе?

Аврора слабо рассмеялась.

— Не понадобится.

Когда Нова посмотрела на принцессу, та сморгнула слёзы. Крепко сжав Сердце Бури в руке, Рора глубоко вздохнула и прошептала:

— Во мне нет никакой магии.

Нова помолчала. Несколько ночей почти без сна довели её до исступления.

— Что ты имеешь в виду?

На этот раз голос Роры был твёрже, но всё ещё тихим.

— Магии Бурь. У меня нет её. Когда я прикасаюсь к Сердцу Бури… — она подняла камень небесного огня, который держала в руке, — я вообще ничего не чувствую.

— Но… но я слышала…

— Слухи. Враньё. Я отстранилась от тебя, от всех, когда мы узнали об этом. Мама боялась, что я потеряю корону. Всё то, что мы делали последние несколько лет, делалось для защиты этой тайны.

Нова откинулась на спинку кровати, а её мысли понеслись галопом, вырывая старые воспоминания и воспринимая их в новом свете. И тут её осенило.

— Свадьба. Вот почему ты выходишь замуж за другого Бурерождённого.

Рора кивнула.

— Мы держались сколько могли, но наступил сезон Гнева… — она умолкла, ей не нужно было объяснять остальное.

— А теперь с завтрашней свадьбой… — Нова поморщилась, как только слова слетели с её губ.

— Я не выйду за него замуж. Я уезжаю на рассвете.

С благоговением страхом и ужасом Нова слушала, как принцесса Павана рассказывала ей о предательстве Кассия и жестоком манипулировании её чувствами, а также о своих планах сбежать с группой охотников за бурями.

Жар кипел под кожей Новы. Рора не могла всерьёз раздумывать об этом. Она не уйдёт и не будет рисковать своей жизнью таким образом. Нова понимала, что Рора отчаянно пытается взять контроль. Нова жила с этим каждый день. Но должен же быть иной способ, кроме бегства. Нова тоже сделала бы это, но не по своей воле.

— А что будет, когда Локи узнают, что ты нарушила королевский контракт? — спросила Нова. — Соглашению, за которое так упорно боролась твоя мать, придёт конец.

Рора упёрлась руками в колени, медленно вздохнула и подняла глаза на Нову.

— Вот почему я должна сделать вид, что не по своей воле нарушила брачный контракт.

— Рора, — предупредила Нова. — О чём бы ты ни думала…

— Возможно, это гениально. А может и ужасно. Но, надеюсь, в основном гениально.

Рора неуверенно улыбнулась, и Нова не могла не ответить ей тем же. Она вспомнила все грандиозные, возмутительные идеи, которые были у них в детстве. Тогда Нова всегда говорила «да», и хотя это приводило к немалым неприятностям, она не могла припомнить другого случая, когда была бы так счастлива. Когда её дар или проклятие, или что бы это ни было, было так легко контролировать.

Рора изложила свой план и роль, которую должна была сыграть Нова. Как всегда принцесса поступала дерзко.

— Я знаю, о чём прошу тебя, — сказала Рора. — Если ты не можешь помочь, я пойму.

Нова хотела сказать «да», быть такой бесстрашной, но она так долго была во власти своей тревоги. Рора вложила Сердце небесного огня в ладонь Новы, сжав обе её руки вокруг кулака Новы.

— В любом случае, пожалуйста, возьми это. Это моя благодарность за твою помощь, мои извинения за все те годы, что я держала нас порознь, и моё обещание, что всё будет по-другому, когда я вернусь.

Теперь уже Нова боролась со слезами. Они застряли у неё в горле, и ей стало трудно говорить. Она чуть было не рассказала Роре о своём секрете. Она так сильно хотела поделиться этим, но годы молчания сковали слова на её языке. Вместо этого она взяла Сердце Бури и сказала:

— Что произойдёт, когда солдаты начнут рыскать по округе в поисках тебя? Как ты сможешь остаться в безопасности?

Рора протянула руку и коснулась шарфа, скрывавшего её волосы.

— Возможно, мне нужна ещё одна услуга.

* * *

Когда небо всё ещё было багряным, Рора нашла свою лошадь, Хани, в конюшне и подарила ей яблоко в качестве упреждающего извинения за всё, что должно было измениться. Бурая лошадь уткнулась носом в руку Роры, а затем понюхала шарф, обернутый вокруг её головы. Наверное, она унюхала запах пасты, которую Нова смешала, чтобы покрасить волосы Роры в тёмно-каштановый цвет.

— Шшш, девочка. Мы отправляемся в маленькое путешествие. Тебе же нравится путешествовать, не так ли?

Хани прикусила пальцы Роры в манере, которую ей нравилось считать, как «да». Она была слишком занята, чтобы ездить верхом на этой неделе, и она соскучилась. Когда Рора запускала пальцы в грубую белую гриву Хани, а тело прижималась к спине лошади, ничто не могло поймать её. Ни стражи замка, ни её мать, ни буря в небе, ни вихрь мыслей в её голове. Теперь им предстояло бежать намного дольше, чем на несколько часов покоя.

Она подвязала лошадь самым старым седлом и уздечкой, какие смогла найти, и направилась к дворцовым воротам. Там она повстречала одного из рядовых охранников.

— Элмонт, это я, — приблизившись, сказала Рора.

Она должна была быть уставшей от недосыпа, но быстрое биение её сердца качало адреналин по всему телу. Охранник не отпустил рукоять меча, висевшего у него на бедре, вглядываясь в темноту.

— Принцесса?

Она съёжилась от упоминания её титула и напоминания, которое оно принесло обо всём, что Рора вот-вот оставит в прошлом.

— Куда вы направляетесь?

— Просто прогуляться, хочу успокоить нервы.

Рора не позволила своей улыбке дрогнуть, подойдя ближе, в свет фонаря у его поста. Она не могла просто так расхаживать с только что перекрашенными волосами. Иначе все узнают правду о том, что должно было произойти. Он посмотрел на её шарф, но ничего не сказал.

Он весело улыбнулся ей.

— Нервничаете? Я бы не стал слишком беспокоиться. Я ещё не видел ничего, с чем бы вы не смогли справиться. Свадьба должна быть для вас пустяковым делом.

При её появлении его лицо приобрело свой обычный красный оттенок. Она почувствовала укол вины за ту долю обвинения, которую он возьмёт на себя за то, что выпустил её этим утром.

— Элмонт, ты всегда