Небрежно засунув паспорт в карман, я повисла на Сашке, и мыспустилась вниз.

— Шеф, гони в «Арагви», — хлопнув таксиста по плечу, приказалая.

В ресторане Сашка почти сразу уронил голову в салат и громкозахрапел. Почему-то это меня ужасно развеселило. Схватив кувшин с водой, ястала поливать его шею, хохоча на весь зал. Сашка проснулся и, поддерживаемыйофициантом, побрел в туалет. Вернувшись в более-менее пристойном виде, онвежливо поинтересовался у меня, по какому поводу мы здесь собрались. Услышавпро собственную свадьбу, он зацепил пару бутылок шампанского, бросил на столсмятую пачку баксов и, громко горланя песни, вышел на улицу. Я выскочила следоми стала ловить такси.

Паспорта, лежавшие в кармане, приятно грели тело. Страннаявсе-таки штука — замужество. Какой-то несчастный штамп в полстранички, а какмного дает преимуществ: деньги, квартира, машина, черт побери! Какиеперспективы передо мной открываются, какие грандиозные планы можно осуществить!

В дороге мы пили шампанское прямо из горлышка. ВременамиСашка с удивлением спрашивал, кто я такая и какое событие отмечаем. «Да жена ятвоя, жена», — гордо заявляла я, не переставая хохотать.

Добравшись до Сашкиного дома, мы с трудом поднялись навторой этаж и рухнули в кровать. Не испытывая больше организм на прочность, язакрыла глаза. Проснулись мы только к обеду.

— Вот это мы с тобой вчера выдали! Я уже сто лет так ненапивался, — усмехнулся он.

— На собственной свадьбе грех не напиться!

— На какой еще свадьбе?

— На нашей с тобой. Мы вчера с тобой поженились. Ты что,разве не помнишь?

— Не помню, — ошалело посмотрел на меня Сашка.

— Ну, ты даешь… — обиженно протянула я. — Я тоже, конечно,набралась, но нашу свадьбу запомнила.

— Понимаешь, я вчера травки немножко курнул. Память напрочьотшибло. Ты уверена, что мы поженились?

— Конечно! У меня есть доказательство.

Я достала паспорта и протянула Сашке. Сашка дрожащими рукамиоткрыл соответствующую страничку и увидел штамп.

— Вот это да… — только и смог сказать он.

— Все нормально, милый, — улыбнулась я.

— Лариска, как такое могло произойти? Ну ладно, я был обкуренныйи пьяный, мне простительно, но ведь ты-то травку не употребляешь, значит, хотьчто-то должна была соображать. Почему ты не тормознула?

— Зачем?

— Как зачем?

— Такой муж, как ты, меня вполне устраивает.

— Но ведь мы ничего друг о друге не знаем!

— А что ты хочешь обо мне знать?

— Все.

Меня зовут Ларисой, — голосом примерной девочки сказала я, —но все мои знакомые называют меня Лорой. Родилась я двадцать пять лет назад всемье рабочих. Закончила десять классов обычной, ничем не примечательной школы.Училась на четверки и пятерки, хотя особо не старалась. После окончания школыпоступила в университет на факультет почвоведения.

— Что это за факультет такой?

— На этом факультете изучают почвы. Это целая наука, мойдорогой! Я и сама не представляла, что наша матушка-земля так богата почвами!Бурые, лесные, подзолистые, суглинки с валунами… У меня даже значок был:«Докучаев. Русский чернозем». Я им гордилась ужасно! Отсидев пять лет вуниверситете, я получила диплом и специальность инженера-почвоведа.

— Ты что, на селе, что ли, родилась, выбрав такой факультет?— перебил меня Саня.

— Нет. Просто там с улицы набирали, клянусь! На юридический— давка, на иностранные языки — целое нашествие. На журналистику то же самое. Ана почвоведение — никого нет. Я пришла с документами и не знаю, куда их сунуть.Хотела на филологический, но там тоже не протолкнешься. Прохожу мимо и слышу:«Кто хочет стать почвоведом? Есть свободные места!» Я отдала документы, и менясразу приняли.

— Ну а почему ты юбками стала торговать — суниверситетским-то дипломом? Ты что, на рынке изучала почву, на которой твояпалатка стоит?

— Ничего я не изучала! Просто мой диплом оказался на фигникому не нужен. Сейчас время такое. Студентов учат, а работы потом никакой недают. Кому сейчас почвоведы нужны, если в стране зарплату месяцами не платят?Не могу же я почвой питаться! Вот и пришлось на рынке торговать, а диплом я вкачестве сувенира храню. У нас на рынке кого только не встретишь! И учителя, икандидаты наук, и юристы… Всех жизнь заставила профиль сменить. Это за границейспециалистов ценят, а у нас им под зад коленом дают! — Потянувшись засигаретой, я вздохнула: — Вот и вся биография. Такая же, как у всех. Я всегдазнала, что никогда не буду великим почвоведом и своей профессией не заработаюна достойную жизнь. Для женщины самое главное — удачно выйти замуж. Всеостальное мелочи. Мне всегда нравились мужчины, имеющие собственное дело ипрочно стоящие на ногах. Знаешь, чем они пахнут?

— Дорогим одеколоном?

— Не угадал.

— Хорошими сигаретами?

— Тоже не правильно. Они пахнут деньгами. Это особый запах,но я умею улавливать его даже на большом расстоянии. Они настолько пропиталисьэтим запахом, что не могут заглушить его ни одеколоном, ни куревом. Иногда онтак резко бьет в лицо, что просто невозможно устоять. Это запах больших денег.Иногда он еле уловим, и мне приходилось долго принюхиваться., Так пахнутмаленькие деньги. Это означает, что его носитель или банкрот, или скатывается вэту бездну. У меня своеобразный талант. Когда мужчина заходит в помещение ивстречается со мной нос к носу, то я буквально за считанные секунды могуучуять, какими деньгами он пахнет.

— Тебе надо дегустатором работать, — засмеялся Сашка.

— Может быть. Но такой должности нет. Мне приходитсявнюхиваться просто так, для себя. Я обожаю запах кожаных кресел, дорогихкабинетов с современной мебелью. Мне всегда хотелось подойти к богатому мужчинепоближе, поправить галстук, уткнуться в шею и вдоволь надышаться этимсумасшедшим запахом. Я бы с удовольствием отдалась такому мужчине прямо нарабочем столе, наплевав на приличия…

— Хватит болтать, — перебил меня Сашка. — Мы вчера узаконилинаши отношения, хотя я этого, честно говоря, не помню. Тем не менее штамп впаспорте стоит. Значит, ты должна вести себя подобающим образом. Будешь, милая,отдаваться на рабочем столе мне, и давай закроем эту тему!

— Ты хочешь взять меня секретаршей?