– Попробовать сбежать, конечно, никто не догадался? – спросил Горда.

– Нас из клеток даже в туалет не выпускают, – огрызнулся Барс. – Есть рабочие варианты? С удовольствием выслушаю.

Николай закрыл лицо ладонями, стараясь дышать как можно ровнее. Сохранять сознание ясным, зная, что жить осталось меньше суток, было невыносимо сложно. А сидеть на месте и того хуже. Организм требовал немедленного действия, мысли метались в поисках решения проблемы, но вопреки всем попыткам не находили его.

– Что, так и будешь молчать?

Следующие пятнадцать минут все увлеченно слушали подробный рассказ сталкера. В то, что Николай вывел из пространственной аномалии отряд Бражника, Аз не особо поверил, упрямо твердя, что из временных ловушек выхода нет. А история о наймитах, что так же, как и ходоки с Гордеевым, чудом спаслись из «пузыря», не больше чем банальная байка.

– Это правда, – вдруг сказал наемник, до этого вообще никак не реагировавший на разговор. – Тот отряд действительно выбрался из временной аномалии у моста в Деснянск.

– Откуда тебе знать? – продолжал настаивать на своем Аз.

– Я был в том отряде, – повернул к собеседнику голову наемник. – Меня зовут Ян.

– Не слышал о таком, – задумчиво почесывая подбородок, изрек Барс.

– И впредь не вспоминай, – наемник обернулся к Горде: – Так ты что же, на самом деле ничего не помнишь?

– Да ладно, неужели дошло? – съязвил сталкер. – Почти ничего. Из прошлой жизни лишь немногое, что давно было: свою школу в Припяти, как вместе с матерью эвакуировались. Как из учебки турнули вспомнил вот недавно…

– Коля, это все-таки ты… – послышался тихий женский голос из дальней клетки.

Барс с Азом так и замерли, раскрыв рты. Ходоки недоуменно переводили взгляд с девушки на Горду. Первым пришел в себя Барс.

– Ох-ре-неть, – ошарашенно выпалил он. – Мы-то думали, что она немая. За три недели вообще ни слова не произнесла.

– Откуда ты меня знаешь? – Гордеев вскочил и ухватился за решетку.

В тусклом пятне света возникло худое, всё в ссадинах, измождённое тело, еле прикрытое изодранным платьем. Смотреть на её искромсанное лицо было страшно: глубокая, ещё кровоточащая царапина пересекала левую щеку, заканчиваясь где-то за ухом; под остекленевшими глазами наливались багровым свежие синяки; распухшие, потрескавшиеся губы были прокушены. Глядя на гноящиеся раны на груди и конечностях, в которые уже наверняка попала инфекция, Горда мысленно содрогнулся… Что за нелюди могли сотворить такое?..

Девушка, стесняясь своих увечий, вновь отошла вглубь клетки.

– Не узнаешь, значит… – пленница всхлипнула. – А я вот тебя вспомнила. По голосу твоему вспомнила, представляешь? Его ведь раньше часами слушала, на диктофон тайком записывала, когда ты мне под гитару пел.

– Кто ты?! – до боли в суставах сжав прутья, вскрикнул сталкер. – Не молчи, умоляю…

Пленница опустилась на колючий пол и уткнулась лицом в колени. Воцарилась тягостная тишина, и когда Горда совсем было отчаялся услышать от незнакомки хоть слово, она заговорила:

– Вы когда с мамой в Киев переехали, ты к нам в класс попал. Мы сразу подружились, а в десятом классе… Ну, понимаешь… После выпускного я поступила в медицинский университет, а ты в высшее общевойсковое подался. Но когда ты избил какого-то офицера, тебя отчислили. А потом напился, сказал, что нам нужно расстаться, и уехал в… Зону. Больше я тебя не видела, до этого самого момента.

– В Зону? – хрипло переспросил Николай. – Я уже бывал здесь? Но зачем я сюда уехал? Я ведь говорил, да?

– Ты сказал, что тебе все надоело. И я надоела тоже.

– И это все?.. – простонал Гордеев, тяжело дыша от волнения. – Еще что-нибудь, прошу тебя.

Девушка говорила минут пять. Часто всхлипывала, плакала тихо, но не умолкала, рассказывая дрожащему Николаю о том, каким замечательным он был, каким смелым и заботливым. Какие планы строил на будущее и как все бросил в одночасье…

Когда пленница замолчала и отвернулась ото всех, он, пожираемый тремя парами глаз, уселся в дальнем углу клетки, откинул голову и закрыл глаза. Нужно было хорошенько подумать, упорядочить мысли, расставить по полочкам.

Горда крепко зажмурился, перед взором заскакали разноцветные пятна. Судя по снам и словам девушки, имя которой выскользнуло из памяти, детство он провел в Припяти, после аварии на АЭС уехав… Как выяснилось, в Киев. Дальше военное училище, Зона. А что он здесь делал тогда? И что делает в ней сейчас? О каких документах выпытывал у него Боров? На это ответов нет…

– Эй, девчонка… Слышь?.. Раз, говоришь, медичка ты, то как думаешь, к нему вернется память? – спросил Ян.

– У него амнезия, от сильного удара, скорее всего, – не обернувшись, тихо ответила девушка. – Вспомнить все он может в любой момент… или никогда. Как повезет.

– Тебе нужна помощь, – стараясь не выдавать своего безразличия, сказал ей наемник. – Раны слишком запущены, если пойдет инфекция…

– Кому ты объясняешь? – перебила она. – Где взять эту помощь? Да и зачем? Сегодня вечером нас всех убьют…

Дверь распахнулась так резко, что задремавший Горда вздрогнул и вскочил. В помещение вошли трое: один из них пьяно покачивался, а второй дымил сигаретой. Окинув насмешливым взглядом пленников, они направились к клетке девушки.

– Что, сучка, познакомилась уже? – подойдя вплотную, поинтересовался один из бандитов. – Давай, поднимайся, мужики отдохнуть хотят.

Вскочив на ноги, пленница забилась в угол и зашлась слезами, сотрясаясь от предстоящего кошмара. Смотреть на нее Николаю было по-настоящему страшно. В груди все сжималось от жалости и бессильной злобы, от осознания факта, что помочь он ничем не мог.

Заржав во весь голос, один из бандитов лязгнул замком, отпер клетку и шагнул внутрь.

Собрав остаток сил и вложив их в отчаянную попытку спастись, девушка набросилась на урода, но это его, казалось, раззадорило еще сильнее. Дав себя несколько раз ударить, бандит скрутил несчастной руки, схватил ее за волосы и выволок наружу, бросив под ноги своих дружков, стоявших поодаль.

– Тащите шлюху наверх, я за вами.

Те кивнули и, грубо подняв пленницу, потянули за собой, к выходу. А потом произошло то, чего Горда сам от себя не ожидал…

В один миг оказавшись рядом с прутьями, сталкер схватил ублюдка за шиворот, притянул к себе и, обхватив шею одной рукой, пальцы второй воткнул прямо в глаза. По ладони потекло теплое, но Николай не остановился, а наоборот, надавил еще сильнее. Мгновенно ослепший бандит зашелся неистовым воплем, извернулся ужом и вырвался из хватки, упал на колени и покатился по полу, суча ногами и закрывая ладонями окровавленное лицо. Однако его дружки в себя пришли быстро. Швырнув девушку об стену так, что та мигом потеряла сознание, отморозки ворвались в клетку Горды и взяли на прицел замершего в шаге от них наемника. Тот, сжав зубы, молча отошел в сторону.