— И как это понимать? — недоверчиво спросил он.

— Долгая история. В общем, я рада, что вы наконец-то вместе, — подытожила я.

— София, я не понимаю, чему ты рада? Тому, что я всю ночь держал ее волосы, пока ей было плохо, хотя не должен был этого делать?! — возмутился Алекс.

— Спасибо тебе. Ты отличный друг, — остановила я его. — А можно спрошу о личном? У вас с Линой серьезно?

На том конце повисла пауза.

— Знаешь, можешь не отвечать. Скажу, пока Ева спит. Она действительно любит тебя. И ей больно смотреть на то, как ты флиртуешь и уж тем более целуешься с другими! — выпалила я на одном дыхании.

— Но она же говорила, что у нас ничего не выйдет… — растерялся Алекс.

— Она сама не хотела в это верить, а когда осознала свои чувства, стало слишком поздно! — грустно усмехнулась я. — В общем, надеюсь, ты не причинишь ей боль. Извини, что вот так, по телефону, говорю тебе это.

— Спасибо за откровенность, София. Жаль, что ты не сказала этого раньше, — с искренним сожалением ответил Алекс.

— Увидимся позже, — попрощалась я и сбросила вызов.

Что ж, Ева мне ничем не поможет! Придется заказывать еду прямо сюда — мне ведь нечего надеть. Хотя все равно нужно забрать чемодан из номера Филиппа. А если он вообще не ночевал в отеле?!

Мысль о том, что Фил мог провести ночь с кем-то, не давала покоя. Чтобы отвлечься, я сделала заказ, и уже через двадцать минут уплетала круассан, запивая свежесваренным кофе. Надо же, раньше я совсем не любила этот напиток! А Филипп так быстро приучил меня к нему… Да и не только к кофе. Мне было необходимо видеть его, знать, что с ним все хорошо. И я намеревалась удостовериться, что он один. Но идти к нему я боялась… Да и не могла сделать это в одном халате.

Вдруг в дверь постучали. Надеясь, что это Филипп, я побежала открывать, но на пороге обнаружила… Еву. Вид у нее был болезненным.

— Привет, я зайду? — неуверенно спросила она.

— Конечно, будешь кофе?

— Я даже думать о еде не могу! — скривилась она. — А это что? — Ева указала на остатки платья, лежащие на полу.

— Ты не помнишь, как порвала мне платье? — изумилась я.

— Ты шутишь?! Мы что подрались? — Подруга еще больше побледнела.

— Подрались, но не мы, — вздохнула я.

Ева удивленно округлила глаза,

— Я ничего не помню, кроме того, как Алекс пытался уложить меня спать, а я спорила с ним. Представляешь, он был со мной всю ночь! — казалось, Ева сама не верит в то, что говорит. — А утром, когда я проснулась, он так странно смотрел на меня… Как раньше. На прощание поцеловал в щеку…. Мне так стыдно за то, что вчера произошло! — покраснев, в сердцах воскликнула она. — Особенно за платье! Ты простишь меня?

— Попробую, — я картинно надула губы. — Но теперь мне нечего надеть.

— Где твои вещи? — Подруга непонимающе огляделась по сторонам. — А почему ты не с Филиппом? И кто с кем подрался?!

— Вещи остались в его номере…

Я поведала ей вкратце о ночном происшествии.

— Вот уж не ожидала такого поведения от Артура! — Ева схватилась за голову. — А Филипп молодец, постоял за тебя! Кстати, я была у него сейчас, думала, ты там… Он спрашивал о тебе.

Мне было приятно это услышать.

— Он один? — стоило озвучить волнующий вопрос, как сердце зашлось в бешеном ритме.

— Вроде да… Что между вами вообще происходит? Может, пора определиться? — Ева с укоризной посмотрела на меня. — Если ты что-то чувствуешь к нему, почему не попробовать?

Ее слова не на шутку задели меня, и глаза снова застелила влажная пелена.

— Не могу… — Я отвернулась, пытаясь остановить слезы. — Я… я же замужем…

— То есть, ты хочешь сказать, что любишь своего мужа, но спишь с Филиппом? — не жалея меня, продолжила допрос Ева.

— Я не знаю. Все зашло слишком далеко, — всхлипнула я, понимая, что запуталась в собственных чувствах. Окончательно.

— Вам с Эриком нужно поговорить. Уверена, он поймет и не станет портить тебе жизнь.

— Я боюсь… — с дрожью в голосе призналась я.

— Нужно взять себя в руки и попытаться. Иначе ты загубишь и свою судьбу, и его, — настаивала Ева.

— А если Филипп бросит меня?! — я уже не сдерживала рыдания.

Подруга посмотрела на меня, как на дурочку.

— Мы никогда не узнаем, что будет дальше. Ты и сама можешь когда-нибудь разлюбить его.

Эта мысль показалась мне настолько бредовой, что я замотала головой.

— Нет, я уверена, что хочу быть с ним. До конца. — Немного помолчав, я выпалила: — А вдруг я беременна? Что он скажет на это? Решит, что ребенок не его?

— Что ты сказала? — переспросила Ева, от удивления раскрыв рот.

— Мы не предохранялись.

Она молча уставилась в окно и какое-то время обдумывала услышанное в гнетущей тишине.

— Я бы предложила прямо сейчас позвонить мужу, но такие вопросы по телефону не решаются, — развела руками подруга. — Ты должна поговорить с ним как можно скорее. Если у вас с Филиппом и правда будет малыш, он должен родиться без скандалов и недопониманий.

— Думаешь, я ненормальная?! — еще больше рассердилась я.

Ева обняла меня и с нежностью произнесла:

— Мы все иногда ошибаемся. Но любовь не может быть ошибкой. Отпусти свою прошлую жизнь и будь счастлива в настоящем. Я видела, как Филипп смотрит на тебя. Это не просто увлечение. Такие чувства невозможно скрыть.

Мне вдруг полегчало. Я обняла ее в ответ, и мы просидели так несколько минут.

— Собирайся, пойдем мириться. А за Артура не волнуйся. Я узнаю, как он, и сообщу тебе, — успокаивала меня Ева, поглаживая по спине.

— У меня из одежды только халат… — растерялась я.

— Есть идея!

С хитрой улыбкой Ева выбежала за дверь, а через несколько минут появилась передо мной с пеньюаром в руках.

— Что это? — Я уставилась на полупрозрачную накидку, украшенную кружевом.

— Примерь и поймешь.

Пеньюар сел идеально, несмотря на то, что у нас с Евой был разный размер.

— Думаешь, я могу пройтись в этом по отелю? — спросила я, с сомнением глядя на откровенный наряд.

— Накинь сверху халат, а когда он откроет дверь, распахнешь его. Филипп не сможет устоять — гарантирую! — игриво ущипнув меня за бедро, хохотнула Ева.

— А в халате, значит, можно ходить по отелю? — усмехнулась я. — Может, принесешь что-нибудь более подходящее?

— Это — самое подходящее! — заверила она. — Я прослежу за тем, чтобы тебя никто не заметил.