Мы — новые гладиаторы. Ты и я. Старых гладиаторов больше нет, и их войны закончились. Их проблемы — не твои проблемы. Твоя жизнь принадлежит тебе. Мои идеи не радикальны, и я не сверхчеловек, но у меня есть твердая вера в то, что мы способны изменить мир. Я верю в это, потому что каждый день вижу силу Метода в реальной жизни. Я живу этим. Я живу ради этого. С каждым экспериментом, с каждой публикацией мы переписываем книги, делаем свое дело. Мы действуем за пределами известных науке границ.

Я помню, как однажды встретился с профессором Марией Хопман в библиотеке после того, как она экспериментировала со мной. У меня были разные смелые предположения о том, как изменить науку, и она сказала: «Вим, посмотри вокруг, ты видишь все эти книги? Если то, что ты говоришь, правда, нам придется их все переписать!» И знаешь что? Теперь им приходится переписывать книги, потому что они устарели. Наука эволюционировала. Содержание изменилось. Мы изменились.

Но все это внешнее. Холод и дыхание не изменились. Люди боролись с холодом с самой первой зимы, а тибетские монахи практиковали сознательные дыхательные техники более тысячи лет. Ты дышишь более двадцати трех тысяч раз в день, даже не думая об этом. Но когда ты дышишь с определенной целью, это разжигает инстинкт, который, сознательно или бессознательно, усиливает опыт.

После нашего триумфа в Университете Неймегена мы увидели некоторый всплеск интереса к тому, что мы делаем, но в основном среди журналистов. Было несколько телевизионных выступлений и статей, но намного меньше, чем я ожидал. Некоторые продолжали рассматривать нашу историю как курьез, а меня как какую-то генетическую аномалию, но исследование было опубликовано, и вместе с этим появилась определенная степень достоверности. Всегда найдутся циники и скептики, которые будут давить на тебя, когда ты бросаешь вызов установленному порядку вещей. Эти циники высмеивают то, чего не понимают, потому что боятся. Они боятся правды. Я воспользовался моментом и занялся новыми исследованиями.

Еще в 2009 году под наблюдением доктора Ваутера Ван Маркена Лихтенбельта и его команды на кафедре ядерной медицины Маастрихтского университета в Нидерландах я показал, что в пятьдесят два года у меня в организме было такое же количество бурого жира (или бурой жировой ткани), как и у молодых людей, хотя в то время было распространено мнение, что этот жир отсутствует у взрослых[50]. Более того, я усваивал в четыре с половиной раза больше энергии из своего бурого жира, чем другие, гораздо более молодые испытуемые.

У младенцев бурый жир играет ключевую роль как в терморегуляции, так и в термогенезе, создавая тепло, когда маленькие дети охлаждаются, потому что они не могут двигаться так же, как мы. Вместо того чтобы откладывать энергию, как это делает белый жир, бурый жир способен сжигать энергию. С возрастом количество бурого жира в нашем организме резко уменьшается. Отчасти это происходит из-за того, что мы постоянно носим одежду и живем в капсулах с климат-контролем. Но дело еще и вот в чем: как мышцы без движения атрофируются, так и наши запасы бурого жира уменьшаются, если тело не стимулировать холодом. Вот почему считалось, что в телах пожилых людей недостаточно бурого жира.

Но сейчас вы уже знаете, что я не такой, как большинство людей моего возраста. Или любого возраста. А поскольку я много лет регулярно подвергал себя воздействию холода и стимулировал свое тело, исследователи из Маастрихта обнаружили в моем теле такое же количество бурого жира, какое присуще подросткам. Но что было для них интереснее, чем присутствие бурого жира в моем теле, так это то, как я мог использовать его для выработки тепла. Активность бурого жира наблюдалась у двадцати трех из двадцати четырех испытуемых (96 %) во время воздействия холода, но я был единственным испытуемым, который смог активировать свой бурый жир, чтобы генерировать достаточно тепла для поддержания постоянной внутренней температуры тела в течение всего времени воздействия холода без дрожи.

Профессора в Маастрихте сочли, что они открыли секрет Ледяного Человека, и опубликовали свои открытия в TVew England Journal of Medicine, старейшем непрерывно издающемся и рецензируемом медицинском журнале мира. Хотя воспроизводство бурого жира играет определенную роль в моей способности переносить холод, это еще не все. Потому что, как я позже показал в Университете Уэйна, я могу генерировать тепло через межреберную мышцу, но могу также и силой разума, без дыхательных упражнений. Профессор Ван Маркен Лихтенбельт предположил, что мышечное сокращение, возможно, играло определенную роль в выработке тепла, но сама идея воли была неизведанной территорией[51].

Поскольку они не могли понять, как я могу делать то, что делаю, они пригласили меня и моего брата-близнеца Андре для сравнительного исследования несколько лет спустя[52]. Они хотели окончательно определить, действительно ли мы были генетическими аномалиями, о которых они подозревали, или же мои способности были результатом обучения. Андре по профессии водитель грузовика, то есть ведет сидячий образ жизни. Тогда он не практиковал мой Метод (сейчас практикует), хотя и осознавал его пользу. Он еще не принимал ледяных ванн и не занимался специальными дыхательными техниками, которые я разработал, но был довольно активным вне своей работы и часто плавал в открытой воде, что могло объяснить запасы бурого жира, обнаруженные в нем командой профессора Ван Маркена Лихтенбельта. Так или иначе, генетически, биологически мы с ним одинаковы. Мы, по сути, генетические копии друг друга без видимых фенотипических различий.

К большому ужасу исследователей в Маастрихте, именно это они и обнаружили. Сообщая о своих выводах в рецензируемом открытом научном журнале PLOS One, они писали «никаких существенных различий между двумя испытуемыми обнаружено не было»[53]. Как же тогда может быть, что я могу делать то, что могу, а Андре не может? Если после всех испытаний мы окажемся одинаковыми, то единственным логичным ответом будет то, что это должна быть интенсивность моих тренировок, и то, как мое тело справляется с ними.