ицука). Такую припевку поет одна группа, хлопая в ладоши и пританцовывая. Противоположная группа, делая вид, что ее участники смущены, отвечает: «Не знаю, не знаю» (ува, ува). На что их партнеры противоположной стороны отвечают: «Похоже, это правда» (хэянпэка сооторо фун фун). При этом они размахивают руками (кулаками) и поют: «Здесь это упало, не с неба ли?» (хээ, ранна фуэто ранто). Когда одна сторона наступает, другая отступает. Затем стороны сходятся и борются. Выигрывает та сторона, участники которой больше противников опрокинут на землю. Такая игра известна и по р. Мукава и в Других местах с различными вариантами.

В Чикафуни припев состоит почти из таких же слов, но участники обеих групп держат в руках доки (стаканы с сакэ) и пасюй (палочки). Сакэ из стаканов разбрызгивают по сторонам для духов. Затем пустые стаканы ставят на голову и бросаются вперед. Если у кого-либо стакан падает, участники схватываются в борьбе. Если стакан остается стоять, то это считается покровительством духов. Выигрывает та сторона, у которой больше осталось стаканов. Такого рода игры могут служить средством решения мелких спорных вопросов и претензий.

В Еяку при расследовании преступления шаманка раскуривает трубку, поместив ее в деревянную чашу, затем отбрасывает чашу назад, и участвующие в гадании докуривают табак. Если отброшенная шаманкой чаша стала ровно, подозреваемый считается невиновным. Такой вид гадания имеет свои разновидности в разных местах.

В Мукава каждый делает по шесть глубоких затяжек из большой трубки, плотно набитой табаком. Если курильщик закашляется, это является доказательством его вины. В Абута испытывали водой, огнем. В старинных хрониках есть записи о таких испытаниях. В котел с кипятком бросали три маленьких камешка, а подозреваемый должен был их вынуть. Если ему это удавалось, то он считался невиновным. При этом считалось, что невиновному помогает богиня, огня.

В тех случаях, когда подозревалась группа людей, все садились в круг, а в середине крутили бутылку из-под сакэ. Тот человек, к которому бутылка поворачивалась горлышком, считался виновным. Однако этот обычай, по всей вероятности, заимствован у японцев.

Еще в XIX в. среди айнов бытовали достаточно суровые наказания. В «Путевых записках Осинта» Хида Хосэй, напечатанных в «Антропологическом журнале» за.1913 г., есть такая запись: «Сегодня я разговаривал на мосту Хотару с мужчиной, у которого были подрезаны сухожилия на ногах, и женщиной с обрезанным кончиком носа».

В. районе Кусиро, по рассказам, мужчинам, обманувшим девушку или обещавшим жениться многим женщинам, обрезали нос и уши. Обрезание кончика носа называют эдо ранкэ, а обрезание ушей — киса-pa ранкэ. В Сэцунай, говорят, случалось, что девушке обрезали кончик носа, если она отказывалась выйти замуж за жениха, предназначенного ей родителями. В некоторых местах девушку, отвергнувшую выбранного ей родителями жениха, привязывали за волосы к верхушке дерева.

В деревне Котару на побережье Японского моря есть место под названием Эдоранкэ, где среди песчаного берега только одна скала выдается в море. Когда-то от скалы откололся кусок, и теперь этот камень омывается волнами моря. Вероятно, сходство этой скалы с носом, у которого обрезали кончик, и подсказало ее название.

У человека, совершившего кражу, подрезали сухожилия на ногах. В Нидзибецу (Кусиро) в случае неясности в определении вора жители селения в складчину возмещали ущерб, причиненный пострадавшему.

Грабитель передавался в распоряжение пострадавшего. Если у грабителя было имущество, оно конфисковалось, и какой-то срок, но не более года, он работал в качестве раба. Если же грабитель не имел никакого имущества, то он немедленно становился рабом пострадавшего, работал на него ряд лет и затем освобождался.

Хищение (исока) влекло за собой различные санкции — предупреждение, возмещение, стрижка волос, отрубание пальца. В различных деревнях имелись свои отклонения в санкциях. Лишение пальцев являлось одной из обычных форм возмездия. Впервые совершивший преступление теряет указательный палец (икэмонпэ), вторично — средний (танэмонпэ), а третий раз — безымянный (ототамонпэ).

Выкуп за нанесение легкого телесного повреждения назывался пирисуна, что означает плата за лекарство. Предметами выкупа могут служить ножи, чашки, пряжа из луба бумажного дерева, лезвия. Разрешается наказывать путем взыскания более крупного выкупа, если телесное повреждение привело к более тяжелым последствиям.

За изнасилование родственники или муж потерпевшей обычно требуют очень крупного вознаграждения. Рецидив наказывается путем лишения большого, пальца (руэмонпэ). За соблазнительство, если соблазненная возвращается домой, требуется вознаграждение. Однако впервые совершивший такое преступление не несет наказания, если соблазненная возвращается с подарками. Если соблазнитель женится на женщине, то, хотя и требуется вознаграждение, оно будет одновременно свадебным выкупом.

Лицо, в отношении которого будет установлено, что оно проявило неуважение к богам или могилам, обязано сделать инау и замаливать грехи путем преподнесения сакэ. Если такое преступление совершено в тяжкой форме святотатства, то преступник должен заколоть для богов самую ценную свою собаку, используемую как коренная в санной упряжке, и принести в жертву.

Одной из самых важных функций старейшины ко-тана было следить за тем, чтобы живущие в поселке чужаки, т. е. не относящиеся к коренной для данного поселка экаси-итохпа (тамге) семье, не нарушали бы местных религиозных запретов. Это ставило такие семьи в еще более зависимое от старейшины положение и, по существу, было одним из механизмов, способствовавших их скрытой эксплуатации.

Любое судебное разбирательство или правовой спор, чяранкэ, предполагает, как правило, наличие двух тяжущихся сторон, истца и ответчика, виновника и пострадавшего (или их семей) и третейскую сторону, т. е. судей. В мелких случаях тяжущиеся могли выбрать в качестве третейского судьи шамана, шаманку, просто любого почтенного пожилого человека, но в более или менее серьезных случаях роль судьи выполнял всегда старейшина котана, причем обязательно в присутствии других пожилых мужчин поселка. Тяжущиеся из разных или мелких поселков могли обращаться за судейским решением к старейшине крупнейшего поселка в данной долине или к тому старейшине, который считался самым старшим по возрасту и авторитетным. Старейшина поселка разбирал споры и дела о преступлениях, присутствовал на брачных церемониях и подтверждал договор о заключении брака; следил за соблюдением ритуалов; возглавлял похороны; распределял рыболовные участки и землю под огороды; мирил спорящие стороны; контролировал выполнение приговоров.

Судили преступников всегда гласно и открыто. Если собравшиеся старики опротестовывают приговор старейшины, то он не имеет юридической силы. У айнов существовал, таким образом, своего рода суд «присяжных», пользовавшийся редким доверием. В старину значительное место в айнском судопроизводстве занимали различные ордалии (пытки). Вот основные из них.

Ордалия в большом котле. В большой котел наливают дополна воды, и, как только она начинает нагреваться, в котел опускают наказуемого и продолжают кипятить до тех пор, пока от него не получат признания в содеянном. Однако этот