– Я не буду писать, — отказалась Ирина. — Это мой нож! Я ему только что подарила… на память! И никакого разбоя не было. С чего вы взяли?

– Можно, я пойду? — тихо спросил Лев Николаевич и приподнялся с пуфика.

– Сидеть! — четко приказал участковый, и профессор законопослушно плюхнулся на место. — Дело все равно уголовное. Статья… Черт, не помню!

Достав из кармана книжечку — карманный Уголовный кодекс в мягкой обложке, — уголки которой загибались верх от частого употребления, нашел нужную статью и зачитал вслух:

– Вот, пожалуйста: статья 139 — незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица. Наказывается штрафом в размере от пятидесяти до ста минимальных размеров оплаты труда или…

– Я его сама впустила. Никуда он не проникал против воли. Отпустите его, пожалуйста, — попросила Ирина, глядя снизу вверх на Петрухина. Вообще-то он был совсем не страшный. Довольно-таки тощий и, кажется, очень уставший.

– Можно, я пойду? — опять спросил ободренный ее заступничеством Лев Николаевич.

– Сидеть! Сейчас вместе пойдем. В отделение. Порядок такой.

– Меня все-таки будут судить? — упал духом профессор. — Но уважаемая Ирина Ивановна вам же объяснила…

– Действительно, оставьте человека в покое! — рассердилась наконец Ирина. — Он же ни в чем не виноват. Я сама его впустила, ему стало плохо. Вы вовремя никогда не приедете, а потом нападаете на людей!

– Погодите, гражданка Литвиненко, — примирительно поднял руки участковый. — Вы же хотите знать, кто из ваших знакомых так пошутил? Вот мы и выясним, но для этого нужно заявление от вас. А гражданин будет свидетелем. Садитесь, пишите.

Ирина принесла листок бумаги и ручку, уселась ближе к журнальному столику, любовно накрытому на две персоны, и, вздохнув, покорно принялась писать под диктовку. Участковый расхаживал взад вперед по комнате, не забывая заглядывать ей через плечо — проверял.

– Начальнику Чкаловского РОВД майору милиции Головину А. С. от Литвиненко И. И… С новой строки… Заявление… Опять с новой строки… Такого-то числа декабря месяца сего года в газете «Из рук в руки» было напечатано объявление одинокой женщины, желающей познакомиться с одиноким мужчиной. Объявление было напечатано от моего имени, с указанием моего домашнего адреса, хотя я никакого объявления не давала. Прошу установить и привлечь к уголовной ответственности лицо, давшее данное объявление…

– «Давшее данное» — это неграмотно, так писать нельзя, — вдруг заявил Лев Николаевич, и Ирина посмотрела на него с интересом.

– А как надо? — послушно поинтересовался участковый.

– Лицо, которое дало вышеуказанное объявление, — секунду подумав, сформулировал профессор.

– Хорошо, пишите так, — не стал спорить уважавший порядок участковый. — Написали? Так… Добавьте — газета прилагается. Поставьте дату. Распишитесь. Да не здесь, опять надо было с новой строчки… Эх, непорядок! Может, перепишем?.. — спросил он с надеждой в голосе, но, не встретив ответного энтузиазма, кивнул: — Ну ладно. А теперь пройдемте, гражданин. Ирина Ивановна, вы не боитесь оставаться одна? Если хотите, я вернусь, я все равно сегодня не на дежурстве.

– Нет, спасибо. Я сейчас уйду. В гости, — на ходу соврала Ирина.

– Смотрите сами. Если что — вот мой телефон, звоните немедленно.

Когда Лев Николаевич и Петрухин ушли, Ирина вернулась в комнату и долго стояла в растерянности, глядя на накрытый журнальный столик и завернутый в чистый носовой платок нож. Стало быть, дотошный участковый больше не считает его уликой и оставит бедного Льва Николаевича в покое. Интересно в таком случае — куда же он его повел? С одной стороны, Ирине нет до этого никакого дела — избавил ее от назойливого гостя, и на том спасибо. Но с другой… Льва Николаевича немного жаль. Он такой наивный. Пожалуй, даже слишком наивный для своего почтенного возраста, но, как часто говорит Марго, берясь за гиблые дела и вытягивая их, надежда умирает последней.

Вспомнив о Марго, Ирина схватила телефон и в очередной раз набрала ее номер — «абонент» опять был «временно недоступен». Домашний телефон тоже говорил голосом автоответчика, совсем не похожим на Риткин. Да куда же она делась, черт возьми, уже девять вечера, а Новый год она всегда предпочитает встречать дома, на пару со своим Буликовым. А вот с Буликовым, похоже, проблемы… Ирина покрутила головой — уж чего-чего, а такого от зависимого и, кажется, влюбленного в жену Буликова Ирина не ожидала. Правду говорят: чужая душа — потемки, а уж если это душа мужского пола, то там и с фонарем не разберешься.

Надо ехать — приняла решение Ирина. Попыталась вызвать такси, но не смогла дозвониться ни по одному из номеров. Наплевать, доедет общественным транспортом, его никто не отменял даже в новогоднюю ночь. Что, если Ритка сидит дома одна-одинешенька, как сидела она сама совсем недавно, не включает свет, смотрит в пустоту и просто не отвечает на звонки?! Приеду — достучусь, все равно откроет, скажу, что я все знаю, что я ни в чем не виновата и что ужасно глупо так думать… в общем, неважно что скажу, думала Ирина, собираясь. Зато будем вместе. Как быть, если она все же не застанет Марго дома? Об этом она думать не хотела, потому что сидеть дома и дожидаться звонка в дверь очередного чокнутого малообеспеченного претендента на ее руку и сердце все равно было еще хуже. А ведь еще пару часов назад она горевала, что впервые в жизни ей придется встречать Новый год в одиночестве! Как выяснилось позже, это был бы еще не самый плохой вариант…

Собрав сумочку, Ирина второпях накрасилась, надела относительно нарядное платье, погасила свет во всех комнатах. Но события сегодняшнего вечера ее ничему не научили, потому что, одевшись, она открыла дверь, так и не посмотрев предварительно в глазок, — и в результате едва не столкнулась со стоявшим на пороге мужчиной, который при свете фонарика от сотового телефона пытался рассмотреть номер на двери Ирининой квартиры.

От неожиданности несколько секунд они оба не могли произнести ни слова. Ирина к тому же испугалась и даже не догадалась отступить в квартиру. А что толку? Захлопнуть дверь она все равно бы не успела. И на сей раз при ней не было даже того, как выяснилось, бракованного баллончика. Гость очнулся первым. Признаться, он был не чета прежним визитерам: одет в тонкую дорогую дубленку, молод, красив, с великолепной стрижкой и модной двухдневной щетиной (Ирина как-то читала в одном журнале, что даже машинки уже такие изобрели, чтобы именно так вот и брили, хотя может, конечно, и врут). В одной руке мужчина держал шикарный кожаный портфель, в другой — телефон, а под мышкой — огромный букет редкостной красоты роз, белых с нежнейшим розовым отливом. Таким образом, гость был неправдоподобно хорош, как будто только что сошел с обложки дамского журнала, где для таких, как он, придумали специальное название — метросексуалы. Оказалось, они водятся не только в глянцевых журнальных заповедниках, но и в реальной жизни.

– Ирина Ивановна, вы сегодня выглядите просто великолепно! — Молодой человек на минуту замер, как бы не веря своим глазам и любуясь. — Вам так к лицу эта шубка! Как заметил еще Остап Бендер, женщину удивительно красят меха! Это вам — розы с мороза! — Он в одиночестве заливисто посмеялся собственной шутке. — Вы меня не узнаете? Ну как же, я недавно был у вас на приеме, я от Сергея Николаевича приходил, не помните? Впрочем, неважно! Где у вас включается свет? Позвольте…