Сильвия не успела опомниться, как Гилермо, подхватил её под руку и увлёк из библиотеки.

– Надеюсь, ваш помощник учтив с молодыми девицами, – высказалась Лукреция.

– О, сударыня! Можете не сомневаться. Открою вам секрет: это я велел Гилермо отвлечь вашу компаньонку, дабы остаться с вами наедине.

Лукреция сделала вид, что смущена.

– Сударь, я – порядочная девушка из приличной семьи… – произнесла она, потупив взор, её щёки зарделись.

– Вы умеете краснеть! Что ж, это прекрасное качество для юной особы. Не волнуйтесь, дорогая, я не собираюсь покушаться на вашу честь. Я удалил Сильвию, чтобы поговорить с вами.

– Слушаю вас.

– Насколько мне известно, ваша мать – Ваноцца Катанеи, не так ли?

– Да, сударь. А в чём, собственно дело?

Ди Неро сделал предупредительный жест рукой, чтобы девушка не перебивала его далее.

– А ваш отец – купец Джорджио дела Кроче?

– Сударь, вы пригласили меня в гости для того, чтобы выяснить моё истинное происхождение?

– О, да! Вы правы, Лукреция! Именно для того, чтобы прояснить ваше истинное происхождение.

Лукреция вскинула брови от удивления: неужели графу известно, что она рождена от Борджиа, да и какое ему дело до этого?

– Вы не от Борджиа, моя дорогая, – улыбнулся ди Неро.

– Откуда… Откуда вы знаете… – Лукреция растерялась.

– Лукреция, я знаю о вас то, чего не знают другие. Например, кто ваш настоящий отец. Но об этом чуть позже. Я знаю, что вы совратили своего брата Цезаря, лишь по одной причине… – ди Неро внимательно смотрел на девушку: на её лице ни дрогнул ни один мускул. – Вы прекрасно умеете держать себя в руках и сдерживать эмоции, – заметил граф.

– Мои отношения с братом вас не касаются, сударь. Я не желаю ничего более выслушивать и покидаю ваш «гостеприимный» замок.

– Я не держу вас, – рассмеялся граф. – Уходите, если сможете.

Лукреция направилась к месту в библиотеке, где ещё недавно узкая лестница вела вниз, но там её, увы, не оказалось. Девушка растерялась.

– Кто вы?

– Хороший вопрос, я – ваш друг. Прошу вас успокойтесь и давайте побеседуем.

Лукреция, понимая, что попала в безвыходную ситуацию присела на краешек огромного дивана.

– Так-то лучше. Итак, я сказал вам, что знаю причину, по которой вы совратили брата.

– И какова же она? – Лукреция дерзко посмотрела на графа.

– Ваше неудержимое желание надругаться над Святой церковью.

– Вы что – священник? Наставления мне собираетесь читать? Не трудитесь! – дерзко заявила Лукреция.

Ди Неро посмотрел на юную особу, не скрывая восторга.

– Да, я не ошибся в тебе, дитя моё!

Лукреция замерла, постигая смысл сказанных графом слов.

– Я – ваше дитя… Что вы хотите этим сказать? – недоумевала она.

– Ты – моя дочь, Лукреция. А я – твой отец! Только и всего!

– Что за шутки, граф?

– Я не шучу. И расскажу тебе, как познакомился с твоей матерью, Ваноццой Катанеи.

* * *

После продолжительного рассказа графа ди Неро, Лукреция пришла в прекрасное расположение духа.

– Я знала! Я чувствовала, что меня сопровождает некая тайна! Теперь я многое понимаю: мать боялась меня, и я постоянно чувствовала её страх. Так вот значит, почему!

– Дорогая! Мы должны уладить с тобой одну формальность, – ди Неро вернул девушку из восторженного состояния в обыденность.

– Какую, граф? Или как мне теперь называть вас?

– Зови, как и прежде граф Асмодео ди Неро. А именно, вопрос о твоей конфирмации.

– О! Неужели так необходимо совершать этот нелепый обряд? – спросила Лукреция явно разочарованным тоном.

– Отнюдь! Я устрою так, что Ваноцца и Родриго Борджиа получат письма от настоятеля отца Адриано с подтверждением того, что такого дня и месяца Лукреция дела Кроче совершила обряд конфирмации, как того требует Святая церковь. Ты же ничего проходить не будешь. Да и сам отец Адриано сделает соответствующую запись в церковной книге.

* * *

Лукреция и Сильвия возвращались на виллу Субьяко. Их карету сопровождали два стража. Лукреция решила, что дорога, ведущая через лес безопасна, и дополнительного эскорта ей не потребуется.

Карета въехала в лес. Неожиданно Лукреция почувствовала опасность, но поздно: стражи, сопровождающие карету, упали с лошадей, сражённые болтами[35], выпущенными из арбалетов. Девушки, объятые ужасом, метались по карете, не зная, что делать. Двери кареты открылись, люди в чёрных масках схватили их и потащили в лес в неизвестном направлении.

Лукреция очнулась в тёмном каменном помещении с низким потолком, на стенах чадили факелы. К ней подошёл человек в маске и вложил кинжал в руку.

– Убей свою служанку, – приказал он.

– Нет… – вымолвила беспомощная Лукреция.

– Ты должна это сделать сама, – настаивал мужчина.

Лукреция сжимала кинжал в правой руке, стоя перед Сильвией, прикованной к стене. Она обвела блуждающим взором мужчин с чёрных масках, не в состоянии понять, что же происходит. И, вообще, не сон ли это?

– Убей её! – потребовали мужчины. – Вонзи кинжал прямо в её сердце!

– Я не могу… – пролепетала девушка.

– Можешь! – настаивали стоящие вокруг неё мужчины.

Лукреция занесла руку для удара: Сильвия издала истошный крик. Неожиданно её тело обмякло.

Один из мужчин подошёл к несчастной и вынул кинжал из груди: кровь хлынула из раны. Он извлёк золотую чашу из-под плаща и наполнил её кровью невинной девственницы.

– Пей, – протянул он чашу Лукреции.

Она, словно в бреду, взяла чашу и пригубила её. Последнее, что она отчётливо видела – рубиновый перстень на указательном пальце мужчины.

* * *

Купеческий караван сиора Орранто вошёл в лес. Проследовав немного по лесной дороге, стражи, ехавшие впереди, заметили на обочине перевёрнутую карету. Они подали каравану знак остановиться: вдруг разбойники ещё рядом. Стражи взвели крюки арбалетов, готовые выстрелить в любой момент.

Приблизившись в карете, они увидели двух убитых мужчин, судя по амуниции, guardias. Один из стражей каравана спешился и обследовал местность вокруг кареты: перед его взором предстала страшная картина – немного поодаль, в кустах лежали две растерзанные девушки, из груди одной торчал кинжал.

– Что там? – поинтересовались стражники.