другого проявления эмоций на моё заявление от него не последовало. Разве что:

– Или он просто усыпляет бдительность, чтобы не спугнуть. Возможно, что и опасается, потому осторожничает.

И снова я усмехнулась.

– А ты? Сам? – спросила встречно. – Почему? – склонила голову, заинтересованно уставившись на него.

– А я жадный. Мне мало только тела. От тебя я хочу всё вместе и сразу, – подмигнул, залпом допил остатки кофе и поднялся на ноги. – Ты наелась?

Кофе я так и не допила.

– Допустим, – улыбнулась.

– Тогда идём, займёмся твоим образованием, – протянул мне ладонь в приглашении.

И снова я улыбнулась.

– Умеешь ты заинтересовать девушку, – немного помедлила, но руку в его ладонь всё же вложила, оказываясь рядом.

Николас коварно улыбнулся, а затем уже привычно поднял меня на руки и понёс на палубу, где поднялся наверх. Отпустил он меня только на капитанском мостике.

– И чему ты меня учить будешь? – не удержалась от вопроса.

– Как правильно угонять чужие яхты, конечно, – сделал неожиданное заявление. – Чтоб в следующий раз точно обошлось без всяких штормов и прочих опасностей для твоей шикарной задницы, – съехидничал.

– У меня было мало времени, – проворчала себе в оправдание, закатив глаза. – Ты быстро управился с пожаром.

– Так и скажи, что ты просто даже не подумала просмотреть погодную сводку, – ухмыльнулся Ник, что-то нажимая на главном дисплее.

Так и сказала бы. Если бы у меня спросил кто-нибудь другой. Но не он. Тут, даже если бы он был миллион раз прав, я бы всё равно не признала.

– Может, моей шикарной заднице просто захотелось новых приключений? – фыркнула встречно.

В ответ меня одарили таким многозначительным взглядом…

– Ну-у… если ты так настаиваешь, – хмыкнул оборотень. – Так и быть, будут у твоей шикарной задницы чуть позже новые впечатления.

Не трудно догадаться, что именно имелось ввиду. И не то чтоб я очень прям жаждала чего-то подобного, но… вмиг жарко стало.

– А пока иди сюда, – велел альфа, сам же ухватил меня за руку и притянул к себе.

Я оказалась зажата между ним и штурвалом, в который я вцепилась обеими руками, стараясь не отвлекаться на то, как ощутимо упирается в спину мужской стояк. И не то чтоб я опять стала слишком озабоченной, но вторая сущность активизировалась, так и подталкивая забить на все условности и запреты, вспомнить, каково это – когда без разницы на весь мир, важно только то, что прямо здесь и сейчас. Все чувства враз обострились, словно нервные окончания обрели чувствительность в тысячекратном эквиваленте. Неудивительно, что в итоге меня никак не отпускала мысль о том, что достаточно всего лишь податься вперёд, лечь грудью на панель управления, а затем отставить ту же задницу, о которой недавно шла речь, чуть назад, чтобы вновь ощутить его в себе…

Нет, я однозначно становлюсь нимфоманкой!

– Слушай внимательно, повторять не буду, – донеслось, будто издалека, с такой силой стучал в ушах собственный пульс.

Если Николас и заметил это моё состояние, то вида не подал, разве что задышал чаще и глубже. И только. Пришлось и мне сосредотачиваться на его инструктаже, а не своих внезапно вспыхнувших низменных желаниях.

Дальнейшие два часа мне дотошно объясняли все тонкости управления яхтами. И не только парусными, но и моторными. Зачем мне последнее, не очень понятно, но слушала я внимательно, стараясь честно запоминая всё от и до. Уж не знаю, с чего вдруг Оливейра стал таким великодушным, но раз уж представилась такая возможность, я решила использовать её по максимуму. Если бы ещё не вспоминалось о его стояке, было бы вообще замечательно…

Кажется, я стала в самом деле слишком озабоченной.

Очень-очень озабоченной!

И с этим определённо надо что-то делать…

Пойти, утопиться, что ли?

А то тот же Рио – всё ближе и ближе!

– Аделия, – вернул к настоящему голос Оливейра на повышенных тонах.

И кажется, не в первый раз он меня звал, судя по соответствующей насмешке в глазах.

– Ладно, идём отсюда. Всё равно не слушаешь меня.

Он нажал пару кнопок на панели, блокируя систему управления, а затем вновь поднял на руки и понёс прочь с мостика. Вокруг стемнело и палубу освещали редкие фонари, благодаря которым мы без проблем добрались до спальной каюты, где Ник аккуратно опустил меня на кровать. Навис сверху, внимательно глядя на меня своим синим взором.

– Если ты меня когда-нибудь оставишь, я сдохну, рыжик, так и знай, – прошептал едва слышно. – Хотя я и без того готов сдохнуть за одно только прикосновение к тебе, – принялся выводить пальцами невидимые узоры на моём плече.

И если бы только это. К пальцам прибавились губы, пробуждая дрожь по моей коже. У меня от такого его неожиданного откровения и без того дыхание перехватило, от действий и вовсе разум поплыл.

А то, о чём он говорил…

Никакое не преувеличение. Даже такая как я, та, кому это вроде как не должно быть ведомо, и та знает.

Всем известно, истинность – это навсегда. Говорят, сопротивляться ему невозможно. Пара – она одна-единственная. Другой быть не может. Хоть что поделай, тебя всегда будет тянуть к своей половине. И если один из них погибает, другой уходит следом. Именно поэтому каждому из окружения баронов Карибского побережья ещё в детстве или же по принятию в семью вводили сыворотку, заглушающую напрочь все инстинкты, которые активизировали парное притяжение. Чтоб не быть настолько зависимым.

Вот только, судя по всему, в случае со мной, довольно хреново эта сыворотка срабатывала. С каждым уходящим мгновением всё хуже и хуже. Настолько, что я сама впилась в его губы жадным поцелуем, сама подалась навстречу, выгибаясь в жарких объятиях на грани мольбы.

– Это какое-то сумасшествие, – выдохнула полушёпотом вслух, как отражение своих же мыслей.

– Да и похрен, – отозвался мой огненный альфа, отвечая на мои действия со всей присущей ему ненасытностью.

А происходящее и в самом деле – полнейшее помешательство, никак иначе. С первого прикосновения, что проникает под кожу ядовитым пеклом, течёт по венам пламенем самой преисподней. Я выгибаюсь в его руках. Старательно сдерживаю рвущиеся наружу стоны. И всё равно не могу быть достаточно тихой. Первый же толчок выбивает особенно громкий вскрик с моих уст, прежде чем я окончательно отдаюсь на волю огненного альфы. Никогда бы не подумала прежде, что поза полнейшей покорности, когда я – на четвереньках, полностью раскрытая перед ним, абсолютно беззащитна и беспомощна, может казаться чем-то столь естественным, даже необходимым, как тот же кислород. Ведь его в самом деле не хватает. Я жадно хватаю ртом воздух. Выгибаюсь вновь и