Но как это сделать самой, без чьей-либо помощи? Любой предмет можно выучить самостоятельно, по учебникам, если в состоянии эти учебники прочесть, но грамоте всегда кто-то учит — учителя или родители, мне, например, в своё время буквы показал Кевин, а складывала их в слова я уже с мамой. В крайнем случае, это может быть закадровый голос в обучающем видео — так я уже иностранные языки учила.

Идея пришла, когда мы с парнями спускались на третий этаж, на котором находились переходы в учебные башни. На мой удивлённый вопрос — почему не на первом, и почему бы не сделать вход в каждую прямо с улицы? — парни пожали плечами и объяснили, что так было всегда, все привыкли, из каждой башни есть выход на улицу, но именно выход, а входить положено только из главного корпуса. Почему — никто из учеников особо не интересовался, к тому же, всё равно почти все идут через столовую. Так даже удобнее, чем заходить в главный корпус, завтракать, снова спускаться или даже выходить на улицу, чтобы зайти в башни. Я согласилась, что так и правда гораздо удобнее.

На третьем этаже вдоль внешней стены кольцом шёл просторный коридор, с его наружной стороны окна чередовались с широкими арочными проходами в башни, стены вокруг которых были выкрашены в нужный цвет — издалека увидишь, не перепутаешь. Наш проход, с синими стенами и серебряной аркой, оказался четвёртым слева, но я заметила, что стены возле второго прохода были выкрашены в разные цвета — тёмно-серый справа и красный слева, причём арка со стороны красного была серебряной, а со стороны серого — в серебристо-золотистую полоску.

— А почему там так… пёстренько? — не удержалась я от вопроса, тыча пальцев во вторую арку.

— А там и лекари и зельевары вместе обучаются, у них много общих профильных предметов, — пояснил Шолто. — Лекари серые, а зельевары — тоже ведьмы, как и проклятийницы, только их в разы меньше, вот и учатся в одном корпусе с лекарями. Их цвет красный с золотом.

— А нас, защитников, много, у нас своя, отдельная башня, — и Унрек зашёл в арку, показав жестом, чтобы мы следовали за ним. Мы и последовали.

За аркой было небольшое пространство, на которое выходило три двери с номерами на них, а по бокам, вдоль той стены, которой башни примыкали к главному корпусу, расходились два коридорчика.

— Там, — Унрек махнул направо, — лестница. Там — взмах в другую сторону, — туалет. Но тебе лучше ходить туда, — кивок за спину, на помещения в центре этажа, что там было, я не знала. — Здесь, у защитников, туалеты только мужские, женских нет.

— Хорошо, что раздевалки для физподготовки — общие, — «порадовал» меня Шолто. Видя моё вытянувшееся лицо, Унрек рассмеялся.

— Не пугайся, он не то имел в виду. Общие они не для парней и девушек, а для всех факультетов, находятся в главном корпусе, на первом этаже, я тебе покажу, но на мужские и женские, конечно же, разделяются.

— Это хорошо, — кивнула я, думая, будут ли у меня еще какие-нибудь проблемы из-за того, что меня впихнули в исключительно мужскую специальность?

— Здесь — порталы на верхние этажи, — Унрек ткнул в уже знакомые рамки, над которыми горели цифры «8», «13» и «18». Учитывая, что мы на третьем — логично. — А вот расписание. Тебе переписать?

Я взглянула на большую таблицу и покачала головой. Потом перевела мультибраслет с режима панорамной съёмки на обычную фотографию и сделала пару снимков. Вечером разберусь со временем, что и когда начинается. Я осознала лишь, что до обеда три урока, после тоже три, длятся они где два местных часа, где три, физподготовка вообще четыре, я всё мысленно делила на два, и сразу становилось понятней. Перерывы в полчаса, час перед физподготовкой и полтора после неё, видимо, переодеться, а после и отмыться. И три на обед, как ребята и говорили.

Потом я не удержалась, и сфоткала парней. Интересно, на фото они будут под личиной, или такими же, как я их вижу? Личина — это маска или воздействие на мозг смотрящего? Судя по тому, что на меня не подействовало, скорее всего — второе. Или некий третий принцип, который мне пока в голову не пришёл.

— Видишь номера кабинетов? Первая цифра — этаж. Завтра первым идёт спецкурс, кабинет пятьдесят два — пятый этаж, средняя дверь. А дальше мы рядом будем, покажем и раздевалку, и всё остальное. Спортивный костюм не забудь, — и Унрек кивнул на Шолто, видимо, на нём и был этот самый спортивный костюм, свободный и без всяких эполетов и прочей отделки, лишь тонкая серебристая полоска на плечах, рукавах и на штанах в виде лампасов. Сам же Унрек был одет так же, как и я — настоящий гусар, только, к счастью, не в лосинах, и «ментик» подлиннее.

— И обувь, — подняв ногу, младший принц продемонстрировал мне ботинки на шнурках.

— Обязательно. Спасибо, парни, — улыбнулась я, понимая, как же мне повезло. Сплавь меня Топорель кому-нибудь другому, очень сомневаюсь, что со мной бы так же нянчились.

— Не стоит, — улыбнулся Шолто. — Мы, особенные, должны держаться вместе.

Догадываюсь, что он имел в виду, причисляя меня к особенным, но вряд ли сам понимал, насколько попал в точку. Да, сейчас я потеряла практически все свои способности, да и внешне совсем на местных перевёртышей не похожа, но видели бы они моего папу…

Да-да, это другой мир, и мы вовсе не родственники. Буду повторять это почаще, вдруг поверю.

Когда мы вышли на улицу — знакомство со всем остальным зданием оставили на завтра, — я поинтересовалась:

— Вы, наверное, спешите, а я столько времени отняла. Εсли сегодня день самоподготовки, то у вас, наверное, какое-нибудь задание есть?

— По докладу на брата, — усмехнулся Унрек. — Но если бы не ты, то сейчас малыш драил бы очередной фонарный столб, а я торчал бы рядом. Но ты же знаешь нашу скорость — я написал бы оба доклада минут за десять.

— Всё же есть что-то приятное в том, что рядом нянь… тот, кто присматривает, — заулыбался Шолто.

Знакомо. Я сама частенько делала за Хизер письменные задания, если у нас были планы на вечер, и хотелось скорее разделаться с уроками.

— Тогда, если вы не торопитесь, может, сделаете для меня ещё кое-что?

Конечно, парни согласились. И, расположившись на скамейке, Унрек медленно и чётко прочёл мне все буквы и буквосочетания в выданном нам учебнике для малышей, водя пальцем по странице.

— Как можно уметь читать и не уметь писать? — недоумевал Шолто, когда книга была прочитана.

— Сама не понимаю, — пожала я плечами. — Когда я вижу текст, то просто знаю, что там написано. А вот если попытаюсь прочесть по буквам — не смогу. И писать — тоже.

— Уверена, что запомнила всё с одного раза? — Унрек был готов снова перечитать учебник, но я покачала головой и включила на мультибраслете воспроизведение. Прямо в воздухе перед нами появился небольшой голографический экран, на котором по открытому учебнику скользил палец Унрека и одновременно его голос зачитывал буквы и слоги.

— Обалдеть! — восхитился Шолто. — Таких крутых иллюзий я никогда не видел.