— Так вот как ты собираешься показывать нам животных своего мира, — сообразил Унрек.

— Почти. Экран будет больше.

— Офигеть! — Шолто ткнул пальцем в экран. — И что, иллюзия не лопается, если её потрогать?

— Твоя же не лопается, хотя тебя сегодня много девушек перетрогало.

— Это другое! Моя от артефакта!

— И это другое, — усмехнулась я, не особо понимая, про какие лопающиеся иллюзии говорит парень, но точно зная — ничего общего с моей у них нет. Потому что у меня вообще не иллюзия, а голограмма.

В итоге, налюбовавшись «иллюзией», принцы отнесли в мою комнату книги, Унрек подзарядил мой частично разряженный перстень и выданные кастеляном ручки, и мы расстались, договорившись встретиться вечером. Мне предстояло разобрать вещи и начать обживаться в новой комнате. И выкроить хотя бы немного времени на освоение местной письменности.

Но для начала я решила разобраться со своим имуществом. Первым делом я отстегнула со своего рюкзака солнечную батарею и, достав один из накопителей, сбросила на него заряд. Из него же вынула крохотный сменный аккумулятор для мультибраслета и заменила им частично разрядившийся — всё же, панорамная съёмка съедает много энергии, а впереди ещё и показ фильма. Батарею разложила на подоконнике — пусть ловит лучи солнца, они как раз к моему окну подобрались.

Итак, у меня есть две солнечных батареи — своя и Χизер, — четыре накопителя и два запасных аккумулятора. Всё же хорошо, что мы с сестрой всё взяли в двойном комплекте, хотя могли бы обойтись и одинарным. Но накопители, в полпальца размером — это вам не котелок с топориком, не надорвёшься, а батареи вообще шли с рюкзаками в комплекте. Зато теперь я уверена, что не останусь с разряженным браслетом в мире, где до сих пор пишут пусть и волшебными, но всё же перьевыми ручками. Может, им печатную машинку изобрести? Или хотя бы шариковую ручку?

Теперь одежда. Сначала взялась за ту, что мне выдали, чтобы кровать освободить. Прежде чем вешать и укладывать вещи в шкаф, пришлось всё перемерить. Кроме того костюма, что был сейчас на мне — школьной формы, как я его мысленно назвала, — был еще один такой же, только отделка шире, пуговицы крупнее, вместо погончиков эполеты, и добавился роскошный аксельбант. Это, видимо, парадная форма. Εщё был спортивный костюм — его в шкаф не стала убирать, приготовила на завтра.

Три плаща. Три рубахи с длинным рукавом, без воротника, с застёжкой под горло. Три футболки без рукавов. Тёплый свитер гладкой вязки. Такая же безрукавка. Десять пар носков. Пять пар трусов, похожих на наши боксеры. И — тадам! — две пары лосин! У меня всё же есть шанс нарядиться настоящим гусаром, осталось только кивер найти.

Хихикая, я сложила на полку новообретённое богатство, всё либо чисто синего цвета, либо с серебристой отделкой. Бельё мерить не стала, может, когда-нибудь и пригодится, но пока постараюсь обойтись своим собственным. А лосины, скорее всего, пригодились бы, задержись я здесь до зимы, но очень надеюсь, что этого не произойдёт.

Хотя… Здесь было интересно. Такое приключение! Если бы быть точно уверенной, что родные за мной в итоге придут и сейчас не особо волнуются — но второе вряд ли, — можно было бы и подольше здесь погостить. Точно! Буду считать, что я здесь в гостях. Или что я — турист. Это приключение такое, с ролевыми играми. Игра. Понарошку.

Так и буду думать. Иначе просто сяду и разревусь. Потому что странно. Потому что страшно! Потому что еще никогда я не расставалась с родителями так, чтобы ни позвонить, ни телепатически поговорить. И хотя я вовсе не такая юная, какой кажусь внешне, я всё равно чувствую себя потерявшимся ребёнком. А при мысли о том, что это что-то вроде приключения, скаутского лагеря — вот, даже форму выдали! — становится легче. Просто буду всё вокруг снимать и представлять, с каким интересом мои родные будут любоваться другим миром.

С этими мыслями я убрала подальше вязаную шапочку, шарф и перчатки — которые, как и тёплые подштанники, мне вряд ли понадобятся, — и взялась за рюкзак, вытряхнув его содержимое на освободившуюся кровать. Итак, что я имею? Две пары джинсов, четыре рубашки, две футболки и два топа с открытой спиной — топы мои, футболки Хизер, — три спортивных лифчика и десять трусиков. Всё же хорошо, что Χизер пока только в рост кинулась, а вот размер у нас с ней почти одинаковый, так что, подверну штанины и рукава и смогу носить её одежду. А её бельё мне вообще впору.

Плюс то, что было на мне, запасные кроссовки и тапочки-вьетнамки. Да я богачка! Бесполезными были рукава от куртки Χизер — впрочем, к моей они спокойно пристёгивались, пусть будут запасные, — и её же глубокие пушистые тапочки в виде бело-рыжих собачек. Одноклассники открыто смеялись над такой совсем не походной обувью, а сами тихонько завидовали — уж я-то слышала. Тапочки были мне велики, но это же не кроссовки, в них можно просто сидеть вечером за столом, делая уроки, они тёплые, уютные и мягкие. Хорошо, что я не стала отдавать их на сувениры — самой пригодятся.

На полку к местным банным принадлежностям добавила наши полотенца, мыло, пасту и зубные щётки. Сама я прежде лишь имитировала процесс чистки зубов, а теперь придётся делать это по-настоящему. Кстати, раз уж у меня появилось свободное время, схожу-ка я в душ. А то за весь поход только руки и лицо в ручье мыла, а всё остальное тело видело лишь влажные салфетки. А в последние сутки — и этого не было, и бельё прошлой ночью не меняла — условия и окружение не располагали! Решено — иду в душ, а с учебниками и расписанием буду разбираться потом.

Спустя полчаса, отдраенная до скрипа и в свежем белье, а от того довольная, как наша кошка Клякса, когда ей чешут живот, я разбиралась с расписанием. Всё оказалось не так и страшно. Я, конечно, выписала точные цифры, соответствующие каждому часу и получасу местного времени, но в быту достаточно было всё делить на два — оставшиеся несколько минут в обычной жизни большого значения не имели.

Красиво переписав расписание и отдельно таблицу конвертации времени — благо мама позаботилась, чтобы все её дети умели писать от руки, хотя большинство соврėменных школьников умеет лишь печатать, — я пристроила листы бумаги на столе у стены, жалея, что среди выданной мне канцелярки не нашлось ничего похожего на скотч или хотя бы кнопки.

Потом выбрала красивый фильм о животных Африки, за который мой дядя Томас получил свой первый Оскар, чтобы не возиться с меню мультибраслета у всех на глазах — хватит с них культурных потрясений и от самого просмотра, — а оставшееся время училась писать. Вызубрив примерно треть букв, я почти час выписывала их в тетрадку, словно вернувшись в детство, пока в дверь не постучались.

— Γабриэль, — послышался голос, который ни с чьим не спутаешь, — девочки собрались, тебя ждут.

— Иду, Рына, — отложив третью, последнюю ручку, которая еще писала — две другие уже разрядились, — я встала, с тоской размышляя, хватит ли мне заряда перстня хотя бы на половину уроков и останется ли хоть что-нибудь на лифт. Одна надежда на принцев, без них было бы совсем туго.