После этого она глянула на дверь, ведущую на чердак. Через него наверняка можно перебраться на другую сторону дома. Ту, которая выходит на недостроенный коровник или свинарник. Там наверняка есть слуховое окно. Надо будет посмотреть и оценить ситуацию.

Дверь Даша открывала осторожно и сумела не дать ей заскрипеть. Затем, включив фонарик, осторожно ступила ногой на смесь песка и шлака, которой был засыпан пол, и двинулась в глубь чердака.

Похоже, что на чердак свалили весь хлам, оставшийся еще с тех времен, когда дом только строился. Тут лежали крафт-мешки с цементом, несколько ведер с известкой, обляпанные штукатуркой дощатые подмости, мастерки, лопаты без черенков, веревки и еще черт-те что. Даша вовсе не хотела пропороть защищенные только носками ножки битым стеклом или доской с гвоздями, а потому шла очень осторожно, все время посвечивая фонариком под ноги.

В общем, она благополучно добралась до противоположной стороны чердака и действительно нашла слуховое окно. В нем не было рамы со стеклом, и Даша смогла вполне спокойно выглянуть из него, высунувшись по плечи.

Признаться, она рассчитывала на лучшее. Во-первых, ей казалось, будто с задней стороны дома до забора гораздо ближе. Во-вторых, она почему-то думала, что к дому с этой стороны будут вплотную примыкать хозяйственные постройки, которые она видела, еще находясь за забором. Однако темнота ее обманула. Оказалось, что постройки, стоящие на заднем дворе, находятся метрах в двадцати от стены дома, а между ними и забором располагается еще полоса земли, шириной примерно метров десять, где валяются какие-то доски, бревна, кучки битого кирпича и прочее. То есть Дашина задумка спуститься с чердака на крышу какой-нибудь пристройки, примыкающей к забору, а потом перебраться через забор и удрать оказалась неосуществимой.

Потом ее внимание привлекла длинная приставная лестница, лежавшая на земле у стены. Если бы ее удалось подцепить чем-то за верхнюю ступеньку, подтянуть вверх и привести в вертикальное положение, то она вполне достала бы до слухового окна. Только вот чем дотянуться? С чердака до лестницы было метров шесть высоты…

Но тут Даша приметила, что совсем рядом со слуховым окном в кирпичную стену вцементировано толстое кованое кольцо, к которому привязан стальной тросик, а снизу вдоль тросика при помощи металлических обойм-зажимов прикреплен какой-то нетолстый обрезиненный кабель — воздушная линия-времянка. Сам кабель уходил от тросика вниз по стене, куда-то на первый этаж, второй его конец, должно быть, был подведен к местной ЛЭП-220, а тросик другим концом прикреплен к деревянному Л-образному столбу этой самой ЛЭП.

Наверное, даже ловкий и спортивный Таран десять раз подумал бы, прежде чем рискнуть проделать то, что проделала склонная к авантюрам Даша. Он бы посомневался, по крайней мере. Прикинул бы крепость колец, на которых держался тросик, крепость и степень его ржавости, высоту тросика над землей и так далее. А Даша, едва увидев тросик, уже все решила, озаботившись лишь тем, чтоб вернуться в мансарду за кроссовками. Затем она решила найти брезентовые перчатки, чтоб ухватиться за тросик и не поранить руки. Ей почему-то казалось, что среди строительного хлама ей будет легко их отыскать.

Однако ей попалась только одна перчатка, к тому же уже разодранная порядочно. Зато, когда она стала искать вторую, то наткнулась на трехметровый обрывок веревки со стальным крюком на конце — с помощью таких веревок и блоков строители небось поднимали на второй этаж ведра с раствором или еще какие-нибудь небольшие тяжести. Должно быть, эта веревка перетерлась, но тот отрезок, что остался около крюка, выглядел прочным.

Когда Даша увидела крюк с веревкой, то поначалу снова вспомнила о лестнице. Но, когда размотала веревку, поняла — не хватит. И еще раз на ходу поменяла свое решение. Ни один мужик так делать не стал бы.

Опять же наверняка ни один мужик не стал бы так безоглядно набрасывать крюк на тросик. Потому что мог бы посомневаться, а не пробило ли изоляцию воздушки, не оторвется ли крюк от веревки, не лопнет ли сама веревка и, наконец, хватит ли у самого сил не соскользнуть с этой веревки.

Но Даша ни о чем таком не подумала. Она просто набросила крюк на тросик, натянула веревку, ухватившись за нее руками и ногами, как ведьма за помело, и бесстрашно вывалилась из слухового окна. Ж-ж-жих! Крюк не так уж и громко скрежетнул по тросику, у Даши в ушах прошелестел ветерок, а еще через несколько секунд она мягко приземлилась, соскользнув с веревки, не доехав нескольких метров до Л-образного столба. Уже по ту сторону забора. Видимо, успех Дашиного полета был неожиданным даже для нее самой. Она с минуту постояла, покрутила головой, но потом собралась с духом и побежала от фермы к дороге. Собаки не залаяли! То ли знакомый им запах шел от ее халатика, то ли ветерок был Даше в спину, но не учуяли они ее. И она, быстро миновав можжевеловый куст, возле которого прятали ружья, вбежала по дороге в лес. Запыхалась, перешла на шаг, но тем не менее довольно быстро добралась до мостика. И остановилась.

Вдруг ее клюнула идея. А что, если выкатить «уазик»? Правда, бензина в нем мало, но до того, как Даша расконтачила проводки, мотор работал. Вдруг проедет хоть пять километров из пятнадцати?! Все-таки час с лишним удастся сэкономить. И Даша свернула на просеку. До того места, где они оставили машину, и километра не было. Правда, вполне могло быть так, что этот вездеход только его и проедет, но Даша опять об этом не подумала. Просто завела машину и покатила к насыпи. Вывернула направо и погнала по гравийной дороге вперед. Километр проехала, два, пять. Стрелка уже давно лежала на нуле, а мотор работал. То ли бензомер был не шибко точный, то ли мотор нечистым духом питался — фиг его знает! Но только Даша благополучно проехала до поворота на шоссе и даже докатила до Кузнецовки. Вот только тут бензин действительно кончился, и мотор заглох. Но и тут какая-то сила — опять же скорее всего нечистая — Даше подыграла. Едва она вылезла из кабины и захлопнула дверцу, как появилась попутка — в третьем часу ночи удача великая!

И Даша в белом халатике, как маленькое, но симпатичное привидение без мотора, отважно выскочила на дорогу. И — куда там Максу из старой телерекламы! — не сделав ни глотка «Фанты», тормознула «КамАЗ» с прицепом. Прикинь?!

— Дяденьки! — вскочив на подножку, взмолилась Даша, самым отчаянным голоском, а слезы, которые она отлично умела делать по заказу, уже струились по щекам. — У меня мама в больнице умирает! Ради Бога, подвезите! Если я ее не увижу, я сама умру!

Разве откажешь девчушке в таком полуистерическом состоянии? Да ни шиша! И матерый сорокалетний «дальнобойщик», и его более молодой напарник, дремавший на полке позади сиденья, однозначно поверили всхлипывающему и заливающемуся слезами существу. Даже не стали никаких дурацких вопросов задавать насчет того, отчего мама помирает и почему дочке в три утра надо до больницы добираться. Более того, «КамАЗ» прибавил скорости, и уже через полчаса Даша выскочила из машины на Леоновской, пообещав шоферам, что будет вечно за них Бога молить — она в церковь вообще-то ходила, но только в тех случаях, когда опасалась налететь или заразиться чем-нибудь типа ВИЧ или сифилиса.