Вот гад! Видит же, какое впечатление производит на меня! Но лишь многообещающе улыбнулся в ответ и проговорил:

— Замечательная маечка, — блуждая жарким взглядом по моему телу.

И только сейчас я поняла, что вчера одела совсем короткую ночнушку. Она еле попу прикрывала.

— Ой! — выпалила я, убегая в ванную.

— Хорошо, уговорила, совместный душ пока отложим ненадолго, — раздался мужской смех из-за закрытой двери.

Быстро приняла душ и поняла, что одежда у меня в комнате. Мысленно поругала себя за это. Но понадеялась, что маг уже ушел к себе. Так и есть. В спальне пусто.

Когда заправляла постель, увидела примятую подушку, на которой спал Мирослав. Подушка сильно им пропахла. Минуты на три я зависла в обнимку с ней.

Вот и пригодилась мне широкая кровать. Хихикнула от этой мысли и начала одеваться. Как всегда, брюки, сегодня темно-серые. Юбки почти не носила. Желтая футболка длинным рукавом и сверху черный жилет с парой пуговиц на талии.

Когда я вышла из коридора, ведущего из моей комнаты, то увидела Мирослава, спускающегося со второго этажа. Он был полностью одет. На этот раз маг, видимо, решил не смущать полуголым телом.

Но мне хватило и того, что зеленая рубашка была слегка расстегнута. Даже видя этот кусочек загорелого тела, я с трудом откинула мысли прикоснуться к Миру.

Что со мной такое? Надеюсь, это не происки Милены?

“И не надейся! Это уже только твои мысли и чувства!” — услышала веселый голос АсДоулин.

“Я влюбилась?” — спросила пернатую.

“Не знаю, это мне неведомо”, — хихикнула птица.

В кухню мы зашли почти вместе.

— Чем сегодня завтракать будем? — поинтересовался Мирослав, подходя к стазисному шкафу.

— Выбери на свой вкус, я пока поставлю чайник, — ответила я.

Завтрак прошел в милой почти семейной обстановке. От осознания этого у меня волосы вставали дыбом. Но мужчина за моим столом вел себя так, будто тут ему самое место. То, о котором он всегда мечтал.

Когда подъехал Эван с Олией я вышла на крыльцо встречать ученицу.

Селянин показался мне мрачным и чересчур задумчивым.

— Госпожа Злата, можно поговорить с вами.

— Конечно, но как же Оли?

Я была не против разговора с Эваном. Но и нас с его дочерью ждали занятия. Спас ситуацию Мирослав, предложив:

— Давайте с Олией пока позанимаюсь я. Как раз хотел узнать, как она поняла заданное на дом. Ты не против, кроха? — это он уже у Олии спросил.

— Нет. Я вчера все прочитала, что вы сказали, — важно ответила девочка.

Стоило магу и Оли зайти в дом, я поинтересовалась у Эвана:

— Может быть, зайдете? Напою вас отваром из собственноручно собранных трав.

— Не могу отказаться от такого предложения, — улыбнулся селянин.

В кухне я достала из стазисного шкафа кувшин с отваром, разогрела его до нужной температуры и налила в две кружки.

— Что вы хотели сказать?

— Совета думал попросить. Не знаю, что делать с Белисой, — поделился Эван.

— Но разве можно тут что-то советовать? Вам самому нужно решать. А что вы сейчас чувствуете после снятия приворота?

— Пустоту… Никаких чувств к жене нет. Ни любви, ни ненависти. Будто и не было этих совместно прожитых лет. Магия приворота все съела. Не знаю теперь, что делать. Как все сложно стало…

Я молчала, хотела дать мужчине выговориться.

— Недавно я узнал, что Каторина вдомвая. Живет в соседнем селе, в Липасики боится возвращаться из-за меня. У нее маленький сын пяти лет. А мужа нет уже года четыре. Вот к ней сердце рвется. Хочу увидеть, забрать к себе. Женой сделать. Ее сына как своего растить. Но тут Белиса…

— Вы же можете разойтись? Мирослав вроде говорил, что это возможно.

— Верно. Процесс уже запущен. После приворота препятствий к разводу нет.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Тогда в чем дело?

— Куда я ее дену? Она хоть и плохая, но мать детям.

— Вот именно что плохая! Не мое это дело. Но я бы таким матерям детей не доверяла! — выпалила я, возможно, получилось слишком резко.

— Да согласен я с вами. Но куда мне ее девать? Не на улицу же выставить? Не могу я так!

— Как же все сложно, — задумалась я. — А родители у нее живы?

— Живы, старые совсем. В другом конце села живут.

— И как они без помощи справляются?

— Мы иногда помогаем им. Но не каждый день. Мне физически не справится с еще и этим.

— Значит, им нужна дополнительная помощь…

— Это так… — Вопросительно посмотрел на меня Эван.

— А почему тогда им дочь не поможет? Ведь в доме, кроме мужской, и женской работы хватает.

— Что?.. А это же выход! — подскочил со стула селянин.

— А насчет мужской помощи, попросим Тимония. Может, кто найдется, — предложила я.

— Как же это я сам не догадался? — расплылся в улыбке Эван. — Как гора с плеч! Переселю Белису к родителям прямо сегодня. А как только бумаги о разводе из города придут, то всему селу расскажу правду. Чтобы потом на Катюшу не смотрели косо.

Мужчина уже наверняка мыслями был рядом с любимой.

— Я пойду? — очнулся гость.

— Конечно, если что я сама приведу Олию. Мне все равно нужно Василя проведать.

— Что вы, я сыновей пришлю. Им только через несколько дней в школу. Так что пока они помогут. Спасибо вам за подсказку, — быстро произнеся все это, мужчина выбежал на улицу.

Стоило за Эваном закрыться двери, как я почувствовала на голове венок из лесных веток. Было странно, но за эти дни я о нем почему-то забыла. Сейчас же мне показалось, будто украшение на голове что-то хочет сказать. По привычке отмахнулась от ненужных пока мыслей.

— И когда же госпожа ведьма соизволит ответить на зов? — раздраженно спросила АсДоулин, появившись в кухне.

— Ты о чем?

— Да прислушайся ты! Сама же говорила Силавии, что нужно уметь слышать магических существ. Так почему блокируешь зов?!

— АсДолли, кажется, ты забываешь, что мне приходится полностью закрываться от чужих мыслей и чувств? Это, конечно, у меня получается не так хорошо. Допустим, сейчас я слышу ту же Сили, она играет с котенком. Дух АсДола Начевых уже немного вырос со вчерашнего дня. Я слышу ведьму в соседнем селе, она ругается с мельником из-за плохого зерна. Слышу маленькую ведьмочку в столице, ей запрещают использовать магию. Кто-то плачет от отчаяния, кто-то занимается любовью и кричит в экстазе... И так бесконечно. У меня голова пухнет от их мыслей и чувств. Да, ты права, я как могу, закрываюсь от всего этого. Иначе это больно!