Ведущие слушаний не позволили экологам озвучить все претензии к ОВОС, ограничив время каждого выступления несколькими минутами. Несмотря на то, что в конечном итоге количество выступивших «за» и «против» проекта было примерно равным, в итоговых документах слушаний было указано, что участники поддержали проект. Ни на один вопрос о недостатках подготовленного проекта так и не последовало конкретных ответов, а представитель «Росатома» заявил, что проект будет доработан в связи с пожеланиями участников слушаний. Однако законодательство требует обсуждать в рамках общественных слушаний не предварительный вариант ОВОСа, а окончательный, который затем отправляется на государственную экспертизу.

Не будучи удовлетворенными результатами слушаний, депутаты соседних населенных пунктов – городов Советск и Краснознаменск – заявили о том, что проведут собственные слушания по проекту Балтийской АЭС. Однако из-за давления со стороны «Росатома» и областного правительства депутаты отказались от этой идеи, заменив полноценные общественные слушания на «депутатские». Разница состоит в том, что статус «депутатских слушаний» не прописан в законодательстве, а выводы общественных слушаний должны быть учтены при оценке государственными экспертами. Местные экологи направили в областную прокуратуру заявление с просьбой рассмотреть факт давления на депутатов со стороны правительства Калининградской области. Однако прокуратура не стала вмешиваться в конфликт.

Накануне общественных слушаний группа независимых экспертов, состоящая из специалистов по экологии, ядерной энергетике и др., проанализировала представленный для обсуждения проект и обнаружила в нем ряд крупных недостатков.

Прежде всего, в Оценке воздействия отсутствует требуемое российскими нормативами обоснование для реализации проекта в Калининградской области. Соответствующий раздел не содержит главного – количественных данных об объеме требующейся электроэнергии и данных о возможных продажах электроэнергии за рубеж. Без таких цифр невозможно делать выводы о необходимости строительства АЭС. Возможно, эти данные не приводятся в связи с тем, что они наглядно демонстрируют отсутствие необходимости строительства АЭС мощностью 2,4 ГВт.

Современное потребление электроэнергии в Калининградской области составляет 3,9 млрд кВт-ч, а планируемая АЭС будет вырабатывать 13–15 млрд кВт-ч в год. Более того, существующие планы развития Калининградской области включают в себя возведение неатомных мощностей, которые обеспечат потребности с избытком. Кроме того, в проекте отсутствует требуемое законодательством сравнение альтернативных вариантов развития региона – возможно, потому что они выглядят намного более выгодными и экологически приемлемыми. В частности, на данный момент энергетические потребности полностью обеспечены за счет недавно введенного в эксплуатацию второго блока Калининградской газовой станции.

В проекте Балтийской АЭС серьезно занижена оценка радиоактивных выбросов при «запроектной аварии». Тут есть с чем сравнивать – например, в Финляндии и Литве оценка выбросов превышала российский показатель в 20 раз (для сравнения эксперты брали проекты новых АЭС, обсуждавшиеся в Финляндии и Литве в 2008 году, с реакторами того же типа – «реактор с водой под давлением» – и аналогичной мощности, что и реакторы Балтийской АЭС).

Эксперты особо отметили, что в проекте отсутствуют данные о радиоактивном выбросе при максимальной проектной аварии. По этому поводу в документе говорится: «По предварительным оценкам, для наиболее серьезной проектной аварии на границе промплощадки БАЭС и за ее пределами максимальные приземные концентрации нуклидов остаются ниже допустимых уровней». По словам разработчиков проекта, «АЭС-2006 с ВВЭР-1200 спроектирована так, что радиационное воздействие на население, вызванное аварийными выбросами радиоактивных газов… ограничено в соответствиями с требованиями российских нормативных документов». К сожалению, опыт радиационных аварий и катастроф говорит о том, что невозможно спроектировать АЭС таким образом, чтобы учесть все возможные сценарии развития аварийной ситуации. Недостатки проекта, такие как ошибочные действия персонала и дефекты оборудования, всегда могут наложиться друг на друга так, что последствия аварии окажутся во много раз более тяжелыми, чем рассчитывают проектировщики. Опыт аварий (Маяк-1957, Ленинградская АЭС-1975, Чернобыль-1986, Томский сибхимкомбинат-1993) говорит о том, что радиационное воздействие на население и окружающую среду при тяжелых авариях не ограничивается пределами промплощадки и может простираться на сотни и тысячи километров от радиационно опасного объекта.

Как следствие убеждения в том, что радиация в больших количествах не проникнет за пределы АЭС, проектировщики Балтийской атомной станции существенно занизили размер зоны радиационного загрязнения и дозовые нагрузки на население. Это дало возможность не предусматривать отдельные мероприятия по защите населения, что сделало бы проект дороже. Более того, из-за тезиса о том, что радиация никогда не выйдет за пределы атомной станции (также российские атомщики и в начале аварии на АЭС «Фукусима-Дайчи» бросились зачем-то убеждать всех, что ни при каких условиях радиация за пределы АЭС не выйдет, помните?), не предусмотрено планирование экстренной эвакуации населения, отселения, йодной профилактики для защиты щитовидной железы от облучения. Конечно, мы всегда надеемся, что худшего не случится, но, если авария все-таки происходит, принципиальное значение имеет уровень подготовленности. Но здесь уже вступают в силу скорее политические аргументы – раз сказали, что атомная энергетика абсолютно безопасная, значит, признавать, что на реакторе может быть авария, нельзя.

Кстати, в июле 2009 года я задал вопрос о вероятности тяжелой аварии на реакторе ВВЭР-1200 непосредственно главному разработчику Балтийской АЭС Ивану Грабельникову. И он ответил, что полностью исключать аварию нельзя. Справедливости ради, Грабельников настаивал на том, что вероятность крупной аварии очень мала, и приводил цифру десять в минус шестой на реактор в год, что в пересчете на имеющееся сегодня количество реакторов во всем мире составляет примерно раз в две тысячи лет. Интересно, как же тогда получилось, что за чуть более чем полвека в мире произошло расплавление активной зоны на шести реакторах, включая аварию на АЭС «Фукусима-Дайчи»? Такой подсчет имеет право на жизнь по простой причине – накануне Чернобыльской аварии МАГАТЭ также называло цифру десять в минус шестой в качестве вероятности крупной аварии на атомном реакторе. Иногда возникает полное ощущение, что со времен Чернобыля не изменилось ровным счетом ничего.

Но вернемся к проекту. Как утверждают независимые эксперты, в нем присутствует занижение в 4000 раз по объему возможных выбросов радионуклидов при максимальной проектной аварии и занижение в десятки и сотни раз этих выбросов при тяжелой запроектной аварии, что дает возможность разработчикам ОВОС значительно занизить оценку воздействия такой аварии на окружающую среду и здоровье людей. Здесь для сравнения снова использовались аналогичные реакторные проекты в других странах. Это было бы смешно, если бы не было так грустно: в проекте предлагается предварительный размер зон планирования мероприятий по обязательной эвакуации населения – 800 метров, то есть территория самой АЭС. Видимо, предполагается, что радиация знает, где граница станции, и дальше ни за что не полетит.