За мной рванула Римма. Где охрана?

Торнадо по имени Римма сносит Алексея, тот от неожиданности отпускает меня и поворачивается к Римме лицом. А я налетаю на Милу. Милиного родственника такое развитие события вводит в ступор.

Но мы с Риммой две худенькие девушки, нам не справится с двумя мужиками, один из которых вооружен ножом, а второй довольно сильный, накаченный и весом с двух нас.

Но разве это когда-нибудь останавливало Римму, она лупит сумкой Алексея, а тот только изворачивается от мощных ударов разъяренной женщины.

И пока Римма пытается справиться с Алексеем, который ее на голову выше, на меня тигрицей набрасывается Мила. Ее шаловливые ручонки пытаются схватит меня за волосы, но и я не лыком шита. Поэтому Мила сразу получает по зубам. И пока Мила приходит в себя от зуботычины, ее родственник хватает меня за шею и приставляет нож к горлу.

На меня налетает Мила и бьет по скуле. Сзади слышу, как пыхтит Алексей и орет на него матом Римма. Потом топот звук удара, меня разворачивают. И я вижу, как над распростертым телом Алексея стоит Амир, рядом с ним потрепанная, но целая Римма. А мой похититель держит меня за шею, вертит перед моим лицом ножом и орет: Отошёл, отошёл от нас, я ее сейчас порежу!

Амир стоит молча, по его лицу перекатываются желваки, он сжимает и разжимает кулаки. А мне действительно стало страшно. По спине потекли струйки холодного пота, рука, что сжимает мое горло, сдавливает все сильнее и сильнее, мне не хватает воздуха, мне нечем дышать…

Раз. И все закончилось. Меня обнимает Римма, а я кашляю, никак не могу надышаться. Всхлипываю и обнимаю свою подругу. Наконец я оборачиваюсь. Позади меня стоит Кирилл.

Как он сумел незаметно подкрасться сзади, но одним точным ударом он вырубил моего похитителя. Тот лежит на асфальте, раскинув руки в стороны.

Амир вызывает полицию. Возле нас топчется охрана, в руках одного из охранников рыдает Мила.

Вечер мы проводим в отделении полиции, нас допрашивают, составляют протокол, потом мы едем на освидетельствование. У Риммы пара синяков на скуле и ссадина на подбородке, у меня синяки на горле, небольшие порезы от ножа, ужасная гематома на плече. Врач выписывает нам мази и таблетки. У нас через две недели свадьба. Ох, и красавицами же мы будем.

Амир костерит охрану. Они не проверили подсобные помещения и туалеты.

— Римма, зачем ты побежала на стоянку, бежать туда охрана должна была, — рычит Амир. — Ты же могла пострадать! Передала охране сообщение и отошла в сторону, я зачем этим долбое…м плачу!

— Амир! Она моя подруга, ближе, чем сестра, я за нее переживала, — оправдывается Римма.

Он обнимает ее и шепчем: Я так за тебя испугался…

Вечер мы проводим с Риммой в гостиной и тупо надираемся коньяком. Мужчины ничего нам не говорят. Мы пережили такой стресс, что никакая валериана не поможет.

— Вы, девчонки, хоть бы закусывали, — Кирилл нарезает холодное отварное мясо и подкладывает нам на тарелки.

Мы выпиваем бутылку коньяка. И, кажется, я падаю замертво.

Утром просыпаюсь в своей кровати, раздетая. На тумбочке стоит стакан воды и лежит упаковка аспирина. На моих синяках лежит компресс.

Моя одежда аккуратно повешена на стул, а возле кровати стоят тапочки.

Ничего не помню.

С трудом встаю, тело болит. О вчерашних событиях мне напоминает зеркало. Из него на меня смотрит опойка, с отёками под глазами, с синяком на пол лица (вчера же были небольшие синячки), с абсолютно синей шеей, и опухшим плечом.

Ох, еб…колотить. Что делать? Через две недели свадьба.

Глава двадцать шестая

Приняла душ, расчесала волосы. Посмотрела на лицо и чуть не зарыдала. А тут еще девочка горничная зовет на завтрак. Мрак. Очень понадеялась, что Амир и Кирилл уже уехали на работу. Поэтому спустилась вниз.

Ошиблась. За столом сидела большая компания. Мало того, что Амир и Кирилл никуда не уехали, с ними сидела Катя, а рядом с ней мужчина очень похожий внешне на Кирилла, а с ним блондинка с ребенком. И сейчас все дружно повернули головы в мою сторону.

В этот момент мне так захотелось резко провалиться под землю. Но встает Римма и обнимает меня, а затем Катька. У Катьки слезы градом льются.

— Не хило вас так помотало вчера девоньки, — говорит нам мужчина. Смотрю на Римму, ее синяки тоже как-то больше стали, стесанный подбородок покрылся коростой. Ох, и красавицы мы с ней, куда бежать.

— Вот представь, брат, как теперь мне с этими красотками в Казань ехать, свадьбу отменять нельзя, — бурчит Амир, обращаясь к мужчине.

Я сажусь за стол, у меня, конечно, отлегло, но все равно на душе кошки скребут, неприятно. Это как тебя в неглиже выставили перед публикой.

Меня знакомят с вновь прибывшими гостями.

— Это Вячеслав и Полина. Вячеслав наш старший брат, Полина — его любимая жена, а их сын Димка сейчас дрыхнет без задних ног.

На маленьком детском стульчике действительно мальчишка спит, уткнувшись личиком в сложенные перед собой ручки.

Полина извиняется, подхватывает мальчонку и уносит. Вячеслав с улыбкой смотрит ей в след. В его глазах столько любви, что мне становится завидно. На меня так никто не смотрел. Даже Мишка, с которым мы дружили еще с песочницы.

Мы сидим, обсуждаем насущные дела, за столом такая дружеская атмосфера, что я невольно оттаиваю и включаюсь в обсуждение.

— Римма, девочка моя, тебе надо сейчас взять Светочку и поехать к одному врачу физиотерапевту, она постарается вылечить ваши личики, — мурчит Амир.

— Амир, какой физиотерапевт, у меня сегодня переговоры, надо в новом районе помещение искать под филиал…

И тут раздается рык Амира.

— Какие помещения, я тебе любое помещение куплю! Римма, как я тебя к родителям повезу с таким лицом, мне перед ними ответ держать, я не уследил за тобой, и какие-то бандиты разукрасили мою девочку.

Амир зол. Римма тут же смолкла. Вот теперь я понимаю, что Римма в нем нашла. Ни один ее мужчина не доминировал, ни один. И только Амир смог укротить такую дикую кобылицу, как моя Римма.

Нас не слушают, после завтрака сажают в машину и отвозят в физкультурный диспансер на прием к физиотерапевту. Та действительно оказывается очень хорошим специалистом. Нам назначает процедуры, выписывает новые рецепты. Нас за руку проводят по всем кабинетам, токи, электрофорез…

Через час мы выходим, наконец, у меня спала отечность, а у Риммы синяки изменили цвет, теперь они зеленые.