Возможно, у Эмилии трудности с финансами. Несмотря на то, что преподавательский грант оплачивает стажировку и квартиру, он выделяет незначительную сумму на проживание. Но все равно не могу смириться с тем, что она взяла деньги именно «за услуги». Должно же быть разумное объяснение.

Мне хотелось сорваться и улететь в Нью-Йорк, чтобы заглянуть в карие глаза, убедительно изображающие чувства. Пораздумав, решил оставить все, как есть, и больше не совершать ошибок, прогибаясь под очередной хорошенькой особой.

Эти дни, проведенные вдалеке ото всех, дали время все досконально обдумать. Даже волокита с документами и обязательства, наложенные креслом президента компании, меньше затуманивали рассудок, чем дома, на Манхэттене. Возвращаясь каждый вечер в номер, я погружался в абсолютную тишину. Одиноко переживал в памяти время, проведенное с мисс Шварц. И каждый раз выискивал в своих воспоминаниях намек на фальшь.

— Джонатан, пора отплывать, — окликает Майкл, который все это время был готов скинуть меня в воды Венеции. Я отсрочил несколько встреч с Эспозито, желая задержаться подольше от суеты Нью-Йорка и некоторых дел, ожидающих моего решения по возвращению.

Забираюсь на борт небольшой лодки и усаживаюсь рядом с адвокатом. Он перебирает скопившиеся за одиннадцать дней в портфеле бумаги, обозначая более важные красным стикером.

— Адвокат Лили, — Майкл прерывает молчание, — прислал очень интересную корреспонденцию, Джонатан.

На мои колени приземляется желтый конверт. Вынимаю его содержимое, рассматривая очередные документы по разводу.

— Твоя жена выдвигает новые требования: хочет оспорить положенную ей сумму.

— Переведи ей деньги. Все, — спокойно, словно удав в спячке, кидаю конверт обратно.

— Джонатан, этим ты признаешь вину. Ты уверен в своих действиях?

Перевожу испепеляющий взгляд на друга детства.

— Майкл, скажи честно, ты купил диплом юриста?

Спокойно смотрю, как отдаляется причал, а за кормой бурлит вода.

— Ты в своем уме? — он пытается подобрать слова, чтобы не нарушить корпоративную этику. Все-таки, Майк работает на меня.

— Я давно не в своем уме. Именно с тех пор, как начал доверять всем вам. Переведи ей деньги и покончи с этим. Мне надоело каждый раз возвращаться к этому вопросу.

— А ребенок? — осуждающе смотрит на меня через дужку очков, которые скрывают несколько бессонных ночей.

— Если он мой, получит фамилию и трастовый фонд. Предупреди Лили, что это последняя сумма, на которую я согласен. Через год она получит именно это количество денег. Только пусть оставит меня в покое, — от усталости закрываю глаза, пытаясь погрузиться в свои мысли, но их снова прерывают.

— Я рад, что ты готов перевернуть эту страницу в своей жизни. Ты кого-то встретил? — любопытным тоном спрашивает Майкл, а я усмехаюсь на это.

— Если скажешь, что это тебе нужно знать для моей защиты, полетишь в Штаты эконом классом.

Завтра ночью мы уже вернемся в Нью-Йорк. Первым делом намереваюсь навестить мисс Шварц. Все же эту главу я только начал.

Глава 24.1

«Порой, за счастье нужно бороться даже с самим собой»

©Джейн Остин

ДЖОНАТАН

Уставший от перелета, поднимаюсь в пустые апартаменты, где меня встречает успокаивающее одиночество. Долго не задерживаюсь у лифта. Прохожу к бару и тянусь к бутылке с золотистой жидкостью. Стоило переступить «порог» Манхэттена и мое настроение, находившееся во время пребывания в Венеции на отметке «удовлетворительно», рухнуло вниз также, как и фондовые биржи на прошлой неделе.

Не включаю свет, на ощупь откупориваю бутылку виски и делаю пару глотков терпкого ароматного напитка. Замираю на месте от неожиданности, удерживая стеклянное горлышко возле губ, когда ощущаю прикосновение к моему плечу. Я за малым не получил сердечный приступ. Чувствую, как сердце сделало несколько кульбитов, и упало куда-то в пятки. Но стоит мне уловить запах парфюма, летающего в воздухе, сразу узнаю незваного гостя.

— У тебя есть минута, чтобы убраться отсюда, — говорю в тишину и с трудом успокаиваю все еще барабанящее сердце.

Ставлю бутылку, которая звонко ударяется о зеркальную поверхность столешницы.

— Ну, ты же не выкинешь нас силой? — промурлыкала за моей спиной Лили.

Она заходит за барную стойку, включает подсветку бара, которая осветила пространство между нами.

— Джонатан, ты хотел, чтобы я ждала тебя. Вот, я дома. Мы дома, — демонстративно поглаживает слегка округлившийся живот через тонкий черный халат.

— Какого черта ты творишь? И кто тебя впустил? — в недоумении осматриваю жену в домашней одежде и расстегиваю пиджак, сковавший меня, будто в тиски.

— Я имею полное право тут находиться. Мы еще женаты. Джон, я пришла не выяснять отношения. Мы можем просто поговорить? — поникшим голосом спрашивает Лили.

Делаю тяжелый вздох от нехватки кислорода. Снимаю галстук и выкидываю его в неосвещенную часть комнаты. Взглядом останавливаюсь на тонкой шее Лили, в которую хочется вцепиться и душить, словно змею, что приползла снова просить пригреть ее на груди. Она смотрит своими голубыми глазами, но ее старания не пробуждают былых чувств. Лишь сознание напоминает, что в этой женщине может быть мой ребенок, который на данный момент зависим от нее.

— Говори, внимательно слушаю, — с сарказмом говорю я.

Сажусь на стул и подпираю голову ладонью, готовясь слушать очередные небылицы.

— Джон, — ставит передо мной на столешницу стакан и наливает в него крепкий напиток, — я долго думала над этой ситуацией, которая сложилась между нами и пришла к выводу: в большей степени виновата я.

— Лили, тебе выплатят всю сумму, Майкл уже распорядился.

Могу предвидеть, что ей нужно и хочу избавить себя от очередной лжи. К тому же театральное представление нужно оплатить.

— Дело не в деньгах, — безразлично отвечает она, а я задерживаю виски во рту, приподнимая брови от удивления.

— Джонатан, я действительно хочу нормальную семью вместе с тобой и нашим ребенком. Да, я уверена, что он твой, — убедительно отвечает на немой вопрос, стоит моим глазам округлиться. — Знаю, что не заслуживаю твоего прощения. Но знай, мне стыдно и очень больно. Именно на мне лежит вина, что наши отношения разрушены. Все же прошу тебя попытаться дать нашей семье шанс. Прости меня, пожалуйста, — сквозь зубы цедит последние слова, которые даются ей особо тяжело под моим испепеляющим взглядом.

Лили подняла белый флаг, но она выглядит более опустошенно, чем я, когда увидел ее с любовником. Слова жены больше пугают, нежели внушает доверие.

— И как ты себе это представляешь? — хмыкаю в ответ, улыбаясь уголками губ. — Дадим повторные клятвы и съедемся, как ни в чем не бывало? Хотя, смотря на твой внешний вид, клятвы мы пропустим, — едко озвучиваю происходящее.

— Зачем ты так? Ты же прекрасно знаешь, что я люблю тебя.

В ответ хочется аплодировать стоя