– У меня тоже.

– Я бы с радостью посмотрел, как бы он закончился.

– А как, по-твоему, он бы мог закончиться? – О боже. Неужели этот томный голос и правда принадлежит мне?

Его взгляд становится похотливым.

– У меня около тысячи идей, если тебе интересно.

А мне интересно?

Конечно, интересно. Мне очень интересно, в этом-то и загвоздка. Потому что именно сейчас я должна принять решение: наплевать на все и уйти в полный эмоциональный отрыв с Конором или окончательно с ним порвать.

Почему он так приятно пахнет?

– Мне надо кое-что тебе рассказать, – говорю я, прижимая подушку к груди и уставившись на пальцы ног. – Я… – Трусиха. Я делаю глубокий вдох и пробую еще раз. – Я никогда ни с кем не была. Прям совсем. Ну, кое-что я делала. Немного.

– А, – звучит его односложный ответ. И словно повисает в воздухе между нами.

Точно дым, потихоньку заполняющий комнату.

Затем он признается:

– Я тоже когда-то был девственником.

Я толкаю его локтем.

– Давно я не был с девственницей.

Еще один толчок.

– Я никому не расскажу о том, что ты слишком быстро кончила.

Я бросаю подушку ему в лицо.

– Это не смешно, засранец, – говорю я, но сама все равно смеюсь. – Я сейчас в невероятно уязвимом положении.

– Детка. – Он отбрасывает подушки в конец кровати и забирается на меня сверху, опершись коленями между моих ног. Мы даже не соприкасаемся, но его вид надо мной, жар, исходящий от его мускулистого тела… Я никогда в жизни не испытывала такого возбуждения. – Я знаю, что был бабником в прошлом. Но с тобой я не хочу быть таким.

– Как я могу быть в этом уверена? – честно спрашиваю я.

– Я никогда тебе не лгал. И не стал бы. Хоть мы не так давно знакомы, но ты понимаешь меня лучше, чем все, кого я знаю. – Я ошарашена дрожью в его низком голосе. – Ты правда меня чувствуешь, Тейлор. Поверь.

Он наклоняется и нежно прижимается своими губами к моим. Поцелуй мягкий, неторопливый, как будто он смакует этот идеальный момент, как и я. Когда он отстраняется, я замечаю в его глазах жажду и неприкрытое желание, отзывающееся во мне.

– Я буду делать все медленно, – обещает он. – Если ты мне позволишь.

Страсть одерживает верх над здравым смыслом. Я тянусь к Конору, притягивая его для нового поцелуя. Я чувствую бедром, какой он твердый, и тело так и льнет к нему.

Я знаю, что он возбужден не меньше, чем я, но он затягивает прелюдию, превращая ее в пытку. Он страстно меня целует, прижав своим телом к кровати, поставив ладони по бокам от моей головы. Я обхватываю ногой его бедро, пытаясь прижать его крепче, заставить его… Я не знаю что. Сделать что-нибудь, что облегчит боль внутри меня.

– Коснись меня, – шепчу я ему в губы.

– Где именно? – спрашивает он, скользя губами по моей шее.

Я не знаю, как быть сексуальной. Поэтому пытаюсь намекнуть, что делать при помощи тела. Я обхватываю его другой ногой, выгибаюсь и трусь бедрами о его стояк.

Это движение вызывает у Конора стон, он утыкается носом в изгиб моей шеи и толкается в меня бедрами.

– Когда ты говоришь, что делала «немного», что это значит? – Его теплое дыхание щекочет мне ключицу, когда он спускается поцелуями к декольте.

– Это значит «немного». – Я двигаюсь навстречу его паху, сходя с ума от шквала ощущений, охвативших мое тело.

– Кто-то когда-нибудь делал так? – спрашивает он и оттягивает ворот моего платья вниз, обнажая мою грудь чуть сильнее. Он накрывает ее ладонями, мягко поглаживая пальцами.

– Да. Но не так. – Я стягиваю одну лямку с плеча, чтобы дать ему больше доступа, обнажая соски.

– Господи, Тейлор. – Конор облизывает губы. – Хочу попробовать тебя на вкус.

Мои бедра опять поднимаются.

– Пожалуйста.

Он облизывает твердый сосок и втягивает его глубоко в рот, и от этого внизу живота у меня тут же разливается обжигающее тепло. Черт побери, это приятно. Его горячий рот исследует мою грудь, целуя, посасывая и кусая кожу, пока я не начинаю ерзать, мечтая о большем. Мечтая о том, чтобы он наконец прекратил эту муку, утолил мою жажду. Он хмыкает, наблюдая за моими страданиями, скользит рукой вниз по моей ноге, ныряет между бедрами. Затем останавливается.

– Как насчет этого? – хрипло спрашивает он. – Можно?

Я стону в ответ, и кончики его пальцев скользят по моей киске, оглаживая клитор. Только один человек, кроме него, касался меня там, если не считать моей собственной руки, но Конор – первый мужчина, которому я позволила потянуть за резинку моих трусов и снять их.

Я теперь практически голая, с обнаженным верхом и низом и платьем, собравшимся у меня на талии.

Конор рассматривает меня с неприкрытым желанием в глазах.

– Ты охрененно горячая. Ты даже не представляешь.

Я неловко ерзаю, выдавливая короткий смешок.

– Хватит на меня так смотреть.

– Как? – Его язык выскальзывает наружу, облизывая нижнюю губу.

– Так. Это меня смущает. – Я пытаюсь немного опустить платье, но он останавливает мою руку, накрывая ладонью костяшки пальцев.

– Тейлор. – В его глазах видна напряженность, которую я не замечала раньше. – Что я, по-твоему, вижу, когда на тебя смотрю?

Пухлую девушку в слишком тесном платье.

– Не знаю, – лгу я. – Но знаю, что ты не видишь одну из тех худых телок, к которым ты наверняка привык, с их идеальным подтянутым телом. – Я кладу ладонь на свой полуобнаженный живот. – Видишь, никакого пресса.

– Кому он нужен? Моего пресса хватит на нас обоих.

Я хихикаю, но этот звук затихает, когда он опять накрывает мою ладонь, на этот раз убирая ее, так что теперь на моем животе лежит его рука.

– Ты – воплощение всего того, что я хочу видеть в женщине, – серьезно говорит он, теперь исследуя обеими руками мое тело. – Мягкая и теплая… твои бедра… твоя задница… мать твою, эти бедра…

Его пальцы сжимают упомянутые бедра, которые мой невероятно бестактный врач однажды назвал «идеальными для деторождения».

– Твои изгибы сводят меня с ума, Ти.

Не давая мне ответить, он берет мою ладонь и прижимает прямо к своему паху. Он возбужден до предела – сомнений быть не может.

– Чувствуешь, какой я твердый? – Он тихо стонет. – Это все ты. Ты – героиня моих фантазий.

Либо он величайший актер на планете… либо он искренен в каждом слове. В любом случае, мое тело отзывается на его жадный взгляд и хриплые комплименты. Щеки горят, в груди полыхает, низ живота объят тягучей болью. Если он не начнет опять меня трогать, я, наверное, взорвусь.