– И чему они были посвящены?

– Новаторскому способу анализа грандиозных объемов данных, а именно, так называемых супермассивов данных.

Такер лишь озадаченно покачал головой, и Джейн испустила долготерпеливый вздох:

– Что ни день, Интернет производит свыше трех квинтиллионов байтов данных. Квинтиллион – это единица с восемнадцатью нулями.

– Да уж точно супер.

– И это число с каждым годом растет.

– О какого рода данных ты говоришь?

– Да каких угодно. Тенденции бизнеса, контроль заболеваемости, всемирная статистика по преступности, обстановка на автодорогах, метеорология… Собрать все эти данные – дело простое; труднее разобраться со всем этим шумом. Как его сопоставлять, анализировать, обмениваться им, визуализировать?

– А кто-нибудь пытался?

– Все только и делают, что пытаются. Возьми хотя бы Лос-Анджелесский департамент полиции. Там запустили пилотную программу, использующую супермассивы данных для так называемого упреждающего поддержания порядка. И добились снижения количества квартирных краж на двадцать шесть процентов. Но даже их методы грубы, они лишь ковырнули ногтем поверхность горы возможностей. В «Проекте шестьсот двадцать три» нам было поручено изучить эти рукописные алгоритмы, чтобы узнать, как лучше извлечь информацию и воспользоваться результатами.

– С какой целью?

– Полагаю, мы пытались создать идеальную электронную систему шпионажа, версию «Оракула» Тьюринга. Уравнения, которые нам показали, были предназначены для проникновения в любые зашифрованные данные. Теперь не укрыть никакой информации – ни в частном секторе, ни в государственном. Речь идет о живом, самообучающемся взломщике шифров.

Такера замутило:

– Это же начало войны совершенно нового рода. Никаких пуль и штыков, только эксплуатация данных.

– Именно. Больше не будет никаких секретов. И продвинутый беспилотник, охотившийся за тобой, встревожил меня в том числе и поэтому.

– А конкретнее?

– Одна из главных тенденций в работах с супермассивами данных – ДРСП, то есть дистанционные разведывательно-сигнализационные приборы. Это эвфемизм, означающий беспилотники. И хотя из Интернета поступает ошеломительное количество данных, это лишь малая толика – есть еще и радиоволны, микроволны, стационарные линии связи и так далее. Цель ДРСП – построить нечто способное отправиться вовне и активно собирать данные. Нечто малое, незаметное и умное.

Вроде самообучающегося беспилотника.

– И ты считаешь, что группа Сэнди могла работать над чем-то вроде этого? – осведомился Такер.

– Рэдстоун – родной дом Центра космических полетов НАСА и прочих команд, связанных с высотной авионикой[19] дальнего радиуса действия. Если та шарашка хотела экспериментировать со следующим поколением интеллектуальных беспилотников, это самое подходящее место для начала.

– Ты в самом деле считаешь, что Сэнди приняла бы участие в подобной программе?

– Не представляю, чтобы ей могло быть это известно с самого начала. Даже в Силвер-Спринг ей было не по себе оттого, какой оборот приняли дела. Вообще-то это коробило всех нас, но ее ломало хуже всех. Может, потому-то она и устроила это хранилище – чтобы либо попытаться остановить это, либо разоблачить причастных.

И заплатила за это жизнью.

Протянув руку, Джейн взяла его за запястье.

– Кто-то должен проникнуть в то место в Рэдстоуне. Это единственный способ узнать еще что-нибудь.

– Я уже работаю над этим. Но мне нужно, чтобы ты поработала вот с этим. – пошарив в кармане, Уэйн пододвинул Джейн USB-флешку, которую дала ему Беа. – Сэнди спрятала это в доме матери. Я пытался ее открыть, но она закрыта сильным шифром. А еще она предупреждала мать, что ее коллеги по «Ориссе» могут быть в опасности.

– Думаешь, эти убийцы могут начать зачистку, как и с командой «Проекта шестьсот двадцать три»? – обмерев, спросила Джейн.

– Могли уже приступить.

Начиная с Сэнди.

Джейн воззрилась на флешку, словно Такер только что плюхнул на стол гремучую змею. Но все-таки накрыла ее ладонью и стащила к себе на колени.

– Я погляжу, что смогу сделать.

– И будь осторожна, – предупредил Уэйн.

– Только если ты пообещаешь то же самое.

Тогда мы оба в заднице.

23 часа 48 минут по летнему поясному времени центральных штатов

Хантсвилль, штат Алабама

Едва въехав на парковку мотеля, Такер обнаружил Фрэнка Балленджера, сидящего на деревянной скамейке у его двери.

– Ты работаешь допоздна, – вставая ему навстречу, чтобы поприветствовать, заметил Фрэнк. Похлопал Кейна по груди, но даже овчарка чересчур устала, чтобы ответить более чем слабым помахиванием хвоста.

Такер оценил реакцию пса. После езды до Кингспорта и обратно ягодицы и ноги у него совсем онемели.

– Это что за сумки? Планируешь переехать сюда?

Бросив взгляд на три черных водонепроницаемых кофра, Фрэнк развел руками:

– Отпуск взял.

– Как-как?

– На месяц. У меня был неотгулянный.

– Значит, вместо поездки на Гавайи ты решил перебраться к нам с Кейном? – Такер сунул ключ в замочную скважину, распахнул дверь и пропустил Фрэнка первым. – Что в кейсах?

– Мой профессиональный инструментарий. Хочется надеяться, тут все, что нужно, чтобы разобраться с беспилотниками-убийцами.

– Фрэнк, ты же сказал, что будешь моим закулисным партнером. А это больше смахивает на передовую.

– Я понимаю, что мы никогда не были закадычными друзьями, Такер, – пожал плечами Фрэнк, – но мы все едино братья по оружию. Кто-то на моей базе пытался прикончить вас, ребята. Вы пришли ко мне за помощью, вот я и собираюсь помочь.

Уэйн сомневался, что Балленджер в полной мере сознает, что поставлено на кон. Может, самое время его просветить.

– Слушай, Фрэнк, я нашел Сэнди Конлон.

– Что?

– Ее застрелили, вспороли живот и запихнули в багажник ее собственного автомобиля. Вот с кем мы имеем дело, Фрэнк. Если они нас поймают, можно рассчитывать на то же самое, а то и похуже.

Слова Такера возымели желаемый результат. Подойдя к письменному столу номера, Фрэнк выдвинул стул и сел. Какое-то время молча таращился в стену. И наконец поглядел на Уэйна:

– Лады, ага, признаю, что ты напугал меня до чертиков. Но это ничего не меняет. Я либо участвую от и до, либо вообще не участвую.