отпуск помощница, конечно, ушла. Но периодически докладывала, как продвигаются ее дела по обустройству будущего особняка боярыни Татарской.

Новую фамилию девушка выбрала из списка предоставленных князем Романовым. И хотя этот вариант вызывал у меня улыбку, но Кристину он устроил.

Наконец, я взглянул на ноутбук с итогами сравнения двух ДНК.

— Ну и что теперь делать с этим знанием? — спросил я сам себя, закрывая приложение.

Теперь в списке имен, предоставленных великим князем Московским, у меня сомнений стало меньше. Однако зачем тогда Михаил II солгал мне при том разговоре?

Вздохнув, я выбросил эту мысль из головы. Все равно без откровенного диалога правды мне не узнать.

Но все остальные имена, уже выученные наизусть, я загрузил в поиск «Оракула». Искусственный интеллект найдет их ДНК и сравнит, а о моем исследовании никто не узнает.

А уже с готовым реальным списком я попрошу у царя аудиенции. Емельяну Сергеевичу не потребовался «Оракул», чтобы выяснить правду. Значит, и другие так могут.

А я не хочу отбиваться от всех Рюриковичей разом.

* * *

Московский особняк великих князей Соколовых .

Иван Михайлович открыл глаза и уставился в потолок. Вставать не хотелось совершенно. Последние дни превратились для великого княжича в сплошное пятно апатии.

Было ли ошибкой открываться Романову? Михаил Викторович считал именно так. Но сам Иван Михайлович не сомневался в своем выборе. Если кто-то и мог решить проблему, так это Дмитрий Алексеевич. И что оставалось ему делать, когда сестру похитили, а никто и знать не знал, как ее искать?

Вмешательство Герберта фон Бисмарка казалось бы чудом. Принц явился в логово врагов и отбил похищенную принцессу. Но Иван Михайлович уже давно вышел из того возраста, когда можно верить в сказки. Так что будущему мужу великой княжны младший Соколов не верил.

Да и та скорость, с которой государь заключил этот брак... Совсем не так должно устраивать свадьбу с героем. Нет, Михаил II наверняка таким образом старался держать принца рейха подальше от своего двора. Что мог бы рассказать Герберт, если бы, как и полагается, отправился в Москву?

Ответа у Ивана Михайловича не было.

Откинув одеяло, великий княжич встал на ноги и побрел в сторону своей ванной комнаты, чтобы привести себя в порядок. На людях нужно сохранять лицо и улыбаться в ответ на поздравления благородных людей, которые и сами не верят в сладкую сказку, о которой трубят по всем официальным каналам.

Сбрив щетину, Иван Михайлович долго всматривался в свое отражение в зеркале, после чего со вздохом стал собираться в Университет. Как бы ни поворачивалась история с замужеством Анны, великий княжич Соколов обязан явиться на учебу.

Завтрака он даже не заметил, просто клал что-то в рот, жевал и проглатывал. В особняке он остался один. Брат все еще на переговорах, сестра сейчас должна ехать в свою новую страну, а отец наверняка опять остался ночевать в Кремле.

Одевшись с помощью слуг, великий княжич покинул особняк и, забравшись в машину, кивнул водителю. Автомобиль плавно тронулся с места и выехал на дорогу. Положенное сопровождение двигалось стандартно, привычно, уже даже не привлекая внимания.

Разум молодого человека метался в поисках выхода. Он всей душой чувствовал — что-то происходит, но никак не мог понять, что именно.

А потому в первое мгновение нападения даже не осознал, что случилось. Держащаяся впереди машина охраны полыхнула пламенем, в мгновение ока превращаясь в оплавленный остов.

Водитель уже кричал в рацию, задние автомобили ускорили ход, чтобы прикрыть машину великого княжича, но сам Иван Михайлович сохранял спокойствие. Напасть на кортеж Рюриковичей мог только самоубийца. Всех явных врагов род Соколовых лишился во время мятежа...

Нельзя сказать, чего больше было в душе великого княжича Выборгского — недоумения или же гнева. Гнева, который, наконец, можно было выплеснуть на заслуживающих этого врагов.

— Возьмите меня в кольцо, — велел Иван Михайлович, уже взявшись за ручку дверцы. — И оставьте одного для допроса.

Дар уже бурлил в крови, готовый отозваться по первому зову своего хозяина. Соколов ощущал, как его переполняет злое торжество. Можно больше не переживать и не ломать голову — вот он, противник. Теперь все понятно и ясно, как было в Речи Посполитой — просто бей врага и не умри сам. Идеальная ситуация.

Снаружи уже ревела сирена. Не все знали, что ЦСБ следит за Рюриковичами, и, похоже, это сыграло с нападавшими злую шутку.

— Я здесь! — поднявшись на капот своего автомобиля, выкрикнул великий княжич Выборгский, разводя руки в стороны.

Дорога впереди была перекрыта грузовиком, из которого высыпались вражеские бойцы в доспехах. Они заняли позиции и поливали огнем кортеж Соколовых. Между грузовиком и машинами великого князя оказались зажаты автомобили царских людей. Охрана Соколова стреляла в ответ, но пока ни один противник не умер.

Иван Михайлович окутал себя покровом, и, вдохнув поглубже, воспользовался своей аурой власти.

Стихия отозвалась на его зов с оглушительным ревом. Вражеские пули достигали закрытой зоны и расплескивались бессильными каплями металла, который испарялся раньше, чем опадал на землю. В мгновение ока охрана и попавшие под перекрестный огонь машины оказались отрезаны от противника даром великого княжича.

Иван Михайлович шагнул вперед, двигаясь в сторону врагов. Краем глаза он заметил вылетевший из перекрестка автобус с бойцами ЦСБ. Они выпрыгивали наружу и сразу же прижимали врагов к земле плотным огнем.

С другой стороны развернутый грузовик подпер броневик с гербом Русского царства. Пулемет на его крыше нашел свою жертву и длинной очередью ударил по ближайшему противнику.

Однако тот не спешил падать, истекая кровью. Он обернулся к подъехавшему броневику и вытянул руку в его сторону. Пламя брызнуло из ладони, мгновенно объяв машину. Иван Михайлович спустил готовую технику, накрывая чужого одаренного, и вот теперь его пробрало. Но даже умереть он не смог как положено.

Вот враг стоял, поливая пламенем броневик, а в следующий миг уже раздулся, из щелей брони плеснуло пламя. Громкий взрыв, и во все стороны брызнули осколки быстро тающего в воздухе металла.

Новый удар великого княжича окутал сразу троих врагов, ринувшихся к бойцам спецназа, невзирая на встречный огонь. И снова вместо того, чтобы сгореть, они взорвались.

Что-то не так, подумал Иван Михайлович, прежде чем увидел, как опричник, до которого едва не дошли враги, валится на землю в страшных корчах и с не менее ужасающим криком.

Боец ЦСБ сорвал шлем, позволяя окружающим увидеть свою голову, будто политую кислотой. Опричник затих почти мгновенно, а Иван Михайлович