litbaza книги онлайнСовременная прозаИталия. Страсти по Вечному городу - Всеволод Кшесинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 75
Перейти на страницу:

Я подбежал ближе, пролез сквозь толпу. Лёка Ж. горько плакала. По щекам ее текли черные струйки туши.

— Ты чего? — спросил я, взяв ее за руку.

— Куда ты делся? Я оглянулась — тебя нет. Думала, тебя украли. Испугалась, — скороговоркой ответила она, всхлипывая.

— Детский сад какой-то, — вздохнул я.

Я сообщил окружившим нас зевакам, что «тутто бэнэ», все в порядке. Сердобольные прохожие стали расходиться, желая Лёке Ж. счастья в личной жизни. Продавец с укоризной покачал головой. Лёка Ж. тяжело вздохнула и утерла щеки, размазывая тушь. Надо бы ей умыться…

— Довэ си трова ляккуа? — спросил я у продавца, где находится вода.

Странный вопрос, но продавец меня тем не менее понял.

Он показал рукой на маленькую треугольную площадку позади нас и сказал:

— Nasone.

— Назоне? — переспросил я.

— Si, nasone, — подтвердил продавец и, видя, что я не понимаю, провел рукой в воздухе большую дугу от носа. Видя, что я так ничего и не понял, он снова показал на площадку и с досадой сморкнулся.

Лёка Ж. оглянулась туда, куда продавец все время махал рукой, и догадалась:

— Это он про колонку говорит. Видишь, там колонка…

Я обернулся и действительно увидел колонку в виде серого столбца с наклоненным отростком трубы у верха.

— А нос тут при чем? — спросил я.

— Наверное, они называют колонку носищем — из нее так же течет, — сказала Лёка Ж. и шмыгнула.

Продавец изрек, что синьорина не только bella, красивая, но и intelligente, смышленая. Мы поблагодарили его за помощь, распрощались и пошли к «носищу».

— Слышал, как он меня назвал? — сказала Лёка Ж., умывшись. — А ты меня на улице бросаешь! Не делай так больше никогда.

— Хорошо, не буду, — пообещал я, вздохнув, и предложил вернуться домой, чтобы Лёка Ж. могла привести себя в порядок.

— А что, я так ужасна? — Она схватилась за свою сумочку и быстро вытащила зеркальце.

— Нет, ты прекрасна, — сказал я. — Но без грима…

— Без макияжа, — поправила Лёка Ж., рассматривая себя в зеркальце. — Да бог с ним, присядем вон на ту лавочку, и я по-быстрому…

Лёка Ж. действительно по-быстрому уложилась минут в сорок. Завершив священнодействие над своим лицом, она внимательно оглядела меня и пришла к выводу, что мне тоже не мешает привести себя в порядок.

— Ты хочешь, чтобы я тоже накрасился? — испугался я. Конечно, теперь, когда я так виноват…

— Нет, краситься не надо, — успокоила меня Лёка Ж. — Но переодеться не мешает. Вечером.

— А что будет вечером? — насторожился я. И Лёка Ж. объяснила, что вечером мы пойдем в ночной клуб «Муккассассина». Гарик сказал ей, что это отличный клуб для тех, кто хочет познакомиться с традициями и обычаями местного населения. Там собираются знойные мачо с демоническим взглядом и бугристыми мускулами…

— Ты только послушай: «Муккассассина»… — произнесла Лёка Ж., подражая Гарику.

— По-моему, это что-то неприличное, — недовольно заметил я.

— Это «корова-убийца» по-нашему, — пояснила Лёка Ж.

Она хотела что-то еще рассказать о клубе с таким странным названием, но я напомнил, что мы собирались в Колизей, и, взяв ее за руку, повел в нужном направлении.

По пути к Колизею нам встретился небольшой продуктовый рынок, вытянувшийся на полквартала. Лёка Ж. забыла о том, куда шла, начала носиться от прилавка к прилавку и восхищенно читать мне ценники вслух:

— Хлеб — 2 евро за килограмм! Молоко 1 евро 38 центов за литр! Свежая рыба — 6 евро за килофамм! Яйца куриные — 1 евро 5 центов за шесть штук! Колбаса — 6 евро 36 центов за килограмм! Прошутто — 7 евро 90 центов. Моцарелла — 5 евро 90 центов! Творог — 6 евро! Сыр «Горгонзола» — 7 евро 5 центов!

На мой взгляд, рыночные продукты были не так уж и дешевы. Но поскольку Лёка Ж. была теперь маниакально увлечена идеей экономии, то она, разумеется, сравнивала с ценами ресторанных блюд. Подсчитав, Лёка Ж. быстро сделала вывод, что купить килограмм моцареллы или прошутто выгоднее, чем пообедать в ресторане. С этим, конечно, не поспоришь. Но Лёка Ж. требовала, чтобы мы немедленно скупили всё, пока столь дешевые продукты не разобрали. Я предложил зайти на обратном пути.

— Ты что, издеваешься? — возмутилась Лёка Ж. — Ты когда-нибудь видел, чтобы этот рынок работал? Мы застали его открытым в первый раз в жизни и, может быть, в последний. Он, может, вообще раз в месяц функционирует. Спроси у этого симпатичного продавца колбас, когда он работает.

— Как же я спрошу, если слов таких не знаю! — ответил я.

— Ты же умный. Придумай что-нибудь, — потребовала Лёка Ж.

Я придумал. Показал рукой на левое запястье, намекая на часы, сказал «иль темпо» и добавил «лаворарэ». Продавец задумался. В буквальном переводе то, что я сказал, означало: «время работать». Похоже на приказ. Что крайне возмутительно, учитывая нелюбовь римлян к труду любого рода. Продавец внимательно меня изучал, и в его взгляде появлялась открытая неприязнь. Я решил, что наверное, лучше сделать ноги. Но тут его осенило, и он дал нужный ответ: «alle due ore».

Я поблагодарил продавца и сказал Лёке Ж., что все в порядке, можем двигать дальше.

— Что значит — все в порядке? — спросила она с подозрением. — Что тебе продавец-то сказал?

Я честно сообщил, что рынок закрывается в два часа. Лучше бы соврал…

— В два часа дня? — удивилась Лёка Ж. — Сева, уже час по-местному! Мы должны купить всё немедленно.

— И пойдем со всем этим скарбом гулять? — спросил я. Лёка Ж. твердо кивнула. — Хорошо, но с одним условием — все продукты ты понесешь сама.

— Я не могу. Я же девочка! — В Лёке Ж. проснулось природное кокетство.

Если так пойдет и дальше, то скоро она станет грудным младенцем… Я предложил компромисс: мы купим продуктов на завтрак, потом сделаем привал где-нибудь у Колизея и всё съедим, чтобы не нести дальше. Лёка Ж. согласилась. В принципе, ничего другого ей не оставалось. Хоть я сегодня и нашкодил, мое чувство вины совсем не безгранично.

Мы купили молоко, моцареллу, прошутто, чиабатту. И напоследок заглянули в милый ларек с винными бочками, где вино разливали по полуторалитровым пластиковым бутылкам — 2 евро за литр. Поспешившей к нам продавщице мы, как смогли, объяснили, что хотим сухое «вайн бьянко». Она с удивлением поинтересовалась, откуда явились носители такого странного диалекта, и, узнав, что из России, сразу ткнула пальцем в самую большую бочку, приговаривая: «Вэри-вэри стронг». Видимо, ей объяснили, что русские пьют только такое — чем ближе к водке, тем лучше.

Я отрицательно помотал головой и попросил «нон вэри стронг, перфаворэ». Продавщица удивилась еще сильнее, завела нас внутрь и показала на другую бочку, заверив, что это «molto gustoso», то есть очень вкусно.

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?