– Хорошие новости, – прогудел Доктор Смерть. – Наша радость от вашего сообщения не имеет границ...

И состроил страшную гримасу. А его физиономией детей можно пугать и без гримасы.

– Основания так предполагать, видимо, у вас веские, – сказал Басаргин.

– Снайпер ни с кем не встречался в Гудермесе, кроме собственной матери. И сегодня отправился в Грозный. По словам матери, он должен ехать в Москву. Ему пришел вызов на лечение. Сейчас проверяют почту, было ли Датуеву в последние дни какое-то письмо с вызовом. Но такой вызов не трудно организоваться или по дружбе, или имея в кармане стодолларовые банкноты... Я смею предположить, что он поедет сюда по стопам Джабраила Алхазурова и по его приказу. Но это пока не самое главное. За Датуевым следят, и вопрос с его миссией пока остается открытым... Основное, с чем я приехал – откуда у вас появился вдруг интерес к такой мирной фигуре, как Хамзат Сулейменов?

Басаргин молча протянул генералу распечатку сообщения штаб-квартиры. Генерал перечитал дважды, положил распечатку на стол и даже ладонью прикрыл.

– Вот о чем я вас попрошу... Никому пока не сообщайте о своем интересе.

– Не понял вас, товарищ генерал, – сказал Басаргин.

Владимир Васильевич почти целую минуту что-то сосредоточенно соображал, а потом начал медленно объяснять:

– Из Варшавы Сулейменов вернулся позавчера. А вчера он встречался с представителями антитеррористического комитета. Сулейменов создает организацию с многообещающим названием «Фонд поддержки и реабилитации к мирной жизни принявших амнистию боевиков»... Понимаете, какое политическое значение имеет здесь каждый наш неосторожный шаг? И какой резонанс будет такой шаг иметь?

– Ой, молодцы, – восхитился Ангел. – Лучшую прикрышку трудно придумать.

– Согласен, – кивнул генерал. – Они не только это хорошо придумали. Они еще и первый шаг предприняли. Сулейменов, чтобы не ходить далеко, сразу сослался на передачу телевизионных новостей. Вчера показывали, как сдалось десять боевиков Юрки Шкурника. Те самые, что стали объектом нашего с вами внимания... И Сулейменов предложил всех десятерых трудоустроить в своей строительной фирме, поскольку в Чечне сейчас не хватает рабочих мест и людям будет трудно адаптироваться в мирной жизни...

– Рабочих мест там не хватает для боевиков, – проворчал Доктор Смерть. – А для строителей работы полно.

– Я слышал про какого-то чудака, который уговаривал знакомого волка не есть мяса, – сказал Пулат, вроде бы ни к кому не обращаясь и глядя в потолок. – Я так и не помню точно, кто из них в итоге стал бараном для шашлыка.

– Тем не менее в антитеррористическом комитете инициативу чеченского бизнесмена рассматривают как положительную. И сейчас лучше его не трогать. Все мероприятия, я очень прошу вас, следует проводить негласно. С соблюдением самых строгих мер осторожности и секретности. Помощь гарантирую, но и помощь должна быть неофициальной. Поэтому я и приехал сам в ответ на ваш официальный запрос. Естественно, материалы на Сулейменова-младшего я вам привез.

– А есть еще и Сулейменов-старший? – спросил Тобако.

– Есть. Тоже входил в банду Джабраила Алхазурова, но ушел от Джабраила давно, сам сдался, еще до амнистии, после ранения. На мину наступил, и ему оторвало половину стопы. Как Басаеву... Уголовное дело против него заведено не было, поскольку особых грехов за стариком не числилось. Имя у него... Александэр... Не Искандер, что часто встречается, а именно Александэр... Александэр Сулейменов... Вы, я думаю, уже обратили внимание, что вся информация, которая попадает сейчас нам в руки, так или иначе завязана на Джабраиле Алхазурове. Надеюсь, никто не думает, что это случайность.

– Случайности всегда закономерны, только мы не всегда можем проследить связи событий, и потому видим только волю случая, – заметил Пулат. – Но это не я такой умный. Так всегда Дым Дымыч Сохатый вещает. Я сегодня его только временно заменяю.

– Мне нужен номер мобильника Сулейменова-младшего, – заявил Доктор Смерть. – Его следует «поставить» на спутник. Тогда мы сможем контролировать все его передвижения и контакты.

– Я попробую найти, но твердо обещать не могу, – откровенно и с нотками горечи в голосе сознался генерал. – Если меня спросят, для чего мне нужен этот номер, что я должен ответить? Что я контролирую деятельность антитеррористического комитета? Хотя, по сути дела, они должны заниматься антитерроризмом больше чем я, но они пытаются сделать из этого направления политику... С чем я согласиться не могу и не могу высказать свое несогласие, пока у меня не будет на руках неопровержимых фактов. Более того, я и эти факты могу взять только у вас.

– Да в чем проблема, – улыбнулся «маленький капитан». – Найду я вам этот номер. Только мне для этого нужно в Электросталь съездить.

– Действуй, – согласился Басаргин. – Чтобы быстрее получилось, может, с Тобако съездишь?

Серый «БМВ» Андрея Вадимовича был собран в Баварии по спецзаказу Интерпола и имел, как говорил сам Тобако, динамические характеристики реактивного истребителя.

– Мне на «Геше» привычнее, – не согласился Пулат, испытывающий настоящую любовь к своему маленькому и пронырливому «Хендэ Гетцу»...

Группа полковника Согрина основную часть задачи, связанной с поездкой в Чечню, выполнила в отличие от группы майора Султанова, которая была отправлена в Грозный не на конкретную операцию, а на конкретный срок, и готова была к тому, чтобы получать новые задачи и выполнять их так же старательно.

– Когда улетаете, товарищ полковник? – поинтересовался майор Султанов.

– Когда следаки со сдавшимися разберутся?

– Это долгая история. Домой их через пару дней отпустят, но проверять еще будут долго. По крайней мере раньше это всегда тянулось долго.

– Наверное, возьмем первичные протоколы допросов.

– Копии.

– Конечно. И после этого можем лететь. Сохно со своими людьми встретился, данные собрал. Больше ничего для нас не вижу.

В комнате было жарко натоплено, хотя и на улице холода не было в помине, но истопник в здании городского отдела ФСБ честно отрабатывал свою зарплату. Сохно разделся до пояса, лил на марлевый санитарный пакет какую-то бурую жидкость из плоской металлической фляжки и натирал покрытое шрамами плечо. В комнате встал устойчивый запах спирта.

– Что за химикат такой? – поинтересовался старший лейтенант Старков. – На язык, товарищ подполковник, попробовать не дадите?

– Ты, наверное, азбуку глухонемых в совершенстве знаешь? – поинтересовался подполковник встречно. – И язык, и уши с глотка отвянут. Но от старых ран, сынок, спасает. Спирт, анальгин, йод, меновазин, укропное масло и молодые мухоморчики... Двадцать дней настаиваешь в темноте, потом потребляешь... Желательно, исключительно наружно.

– Ноет? – пособолезновал Султанов.