самыми разными красками. Ее текст балансировал между экстраординарностью и кощунством. Блюзовая гитарная тема казалась острой как лезвие бритвы. А сэмпл-биты напоминали не то удары молотка, не то грохот принадлежащих Depeche Mode чемоданов, подпрыгивавших по дороге в Милан. Все это обещало группе легендарное возвращение после перерыва. Выход сингла был запланирован на 29 августа 1989 года, то есть на семь месяцев раньше альбома. Выбор даты может показаться на первый взгляд странным. Ведь успех вышедшего в марте 1989 года концертного альбома «101» был достаточным основанием, чтобы предположить, что новая музыка Depeche Mode появится еще нескоро.

В Милане Depeche Mode приходилось бороться не только с Personal Jesus, но и с тяжелым похмельем – естественным результатом бурных ночей. Гор и Гаан все больше и больше погружались в тусовочную жизнь столицы моды, пока, в конце концов, не осознали, что продолжать работу над альбомом Violator необходимо где-нибудь в менее праздничной обстановке. Полной противоположностью миланской студии стала удаленная от мирской суеты студия Puk в Дании. Здесь не было ничего, кроме музыки. Когда в конце недели автор песен вместе с вокалистом все же вознаграждал себя путешествиями по пивным скандинавских глубинок, Уайлдер и Флетчер оставались в студии и работали там над новым звучанием Depeche Mode, порой до раннего утра. Так что Гор упустил момент, когда его меланхоличная баллада, написанная под фисгармонию, Enjoy The Silence стала одним из величайших танцевальных хитов всех времен. Уайлдеру удалось прочувствовать истинный потенциал этой песни, и он уговорил Гора дать ему возможность с помощью синтезатора и дискотечных битов переложить произведение на новый лад.

Конечно же, вариация Уайлдера пришлась Гору не по душе. «Песня называлась Enjoy The Silence, – вспоминал Гор. – Так что мне казалось, что само название противоречит дискотечному настроению». Потребовалось некоторое время, прежде чем Гор понял, что Depeche Mode больше не подчиняется его указаниям и функционирует на демократических началах. Это был результат его обещания, данного коллегам перед началом записи альбома. Одни больше пользовались предоставленной свободой, другие – меньше. Так, Флетчер после окончания записи вынужден был вернуться в Англию, чтобы наконец заняться своей депрессией, доставшейся ему по наследству от отца и проявившейся после смерти его сестры Карен, которая скончалась от рака в 1986 году.

Гаан остался с группой, но активного участия в написании песен не принимал. Основной вклад в создание Violator внесли прежде всего Уайлдер и Флад – истинные перфекционисты во всем, что касалось звука. А Гор вдруг понял, насколько тяжело ему отказаться от контроля над художественным процессом, особенно с учетом опыта работы над дебютным сольным альбомом Counterfeit.

За шесть месяцев, в течение которых Depeche Mode работали над альбомом Violator, он научился главному: доверять другим. В конце лета 1989 года произошла одна показательная ситуация. В то время как сингл Personal Jesus производил настоящий фурор на танцполах всего мира, Depeche Mode покинули Данию и отправились дорабатывать Violator в лондонской студии The Church. На этом этапе основной работой занимался Франсуа Кеворкян, задачей которого было позаботиться об уникальности звучания. Однако оказалось, что французский продюсер просто одержим деталями и потому способен работать только в черепашьем темпе. За месяц он не справился и с половиной альбома. Его фетишизм порой сводил с ума участников Depeche Mode. Гор вспоминал, что однажды Кеворкян потратил целый день на то, чтобы подобрать идеальный звук хай-хэта для одной-единственной песни. Несколько раз Гор был на грани срыва и уже собирался было поставить на место чересчур дотошного продюсера. Но полученный результат разрешил конфликт.

В интервью после выхода в 2006 году расширенной версии альбома Violator Кеворкян признался, что прекрасно понимал недовольство Гора: «Мартин – автор песен, и его больше заботит то, какие эмоции будет пробуждать в слушателе написанная им вещь. Все эти технические фокусы его мало волнуют. Для него главное, чтобы песня звучала так, как он задумал при ее написании». А когда в декабре 1989 года Violator был, наконец, записан и полностью сведен, звучал он, конечно, совершенно не так, как представлялось Гору. Тем не менее даже у него возникло «правильное ощущение при прослушивании». Альбом предлагал не только потрясающие хиты Personal Jesus и Enjoy The Silence. Взрывному настроению песен World In My Eyes и Policy Of Truth противостояли Sweetest Perfection, Halo и Clean, наполненные теплящимся беспокойством и предчувствием опасности. Depeche Mode удалось объединить мощь рока с очарованием синти-попа.

А мостами между этими несовместимыми направлениями стали тексты Гора, балансирующие между мрачной безнадегой и оптимизмом.

Предварительные экземпляры альбома Violator попали к прессе в начале 1990 года и были встречены восторженным аплодисментами. NME писали о «достойном внимания прогрессе» группы, Vox нашли пластинку «довольно объективной и сексуальной», а Record Mirror рассказали своим одетым в лак и кожу читателям следующее: «Violator создал для вас настоящую клетку, состоящую из песен, под которые вы можете умиротворенно бряцать своими цепями». Мало кто из журналистов оказался настолько беспомощен в описании своего впечатления от альбома, в будущем ставшего классикой жанра, как Чак Эдди. В журнале Rolling Stone он осмелился на довольно резкую рецензию, в которой настоятельно порекомендовал альбом тинейджерам, которые «слишком стары или слишком странны для New Kids On The Block». Потом Эдди, наверное, послушал мрачную Waiting For The Night и написал: «Очарование пронизывает спокойные гимны Depeche Mode». Но в итоге, вернувшись к изначальному тону статьи, добавил: «Если ребята хотят затащить тебя на танцпол, они начинают играть мрачную попсу, однако причина такого мрачного настроения остается тайной».

Тем не менее даже самые пристрастные критики снова упустили иронию, вложенную автором в новые песни Depeche Mode. «Уже само название альбома – Violator – это шутка», – рассказывал Гор в интервью NME. Статья с обложки, для которой было взято это интервью, описала Гора как человека, которого очень сложно понять. «Мы дали альбому название в стиле хеви-метал, самое нелепое из всех, что смогли придумать. Впрочем, я бы удивился, если бы люди просекли эту шутку». Очень редко упоминала пресса и о том, что текст песни World In My Eyes, по собственным словам Гора, был вдохновлен идеями экзистенциалистов. «Возможно, Камю, Кафка и Брехт оказали на меня такое же влияние, как и поп-музыка, – говорил он. – Я считаю, что любовь, секс и развлечения делают нашу жизнь лучше». Многим критикам музыкальная составляющая песен показалась слишком простой и совершенно не соответствующей глубоким текстам. Если бы Гор реагировал на эти замечания, возможно, он повторил бы своим критикам то, что сформулировал еще во времена Black Celebration: