— Даже если и так…

— Если бы свет не околдовал Маккензи, — бросил Вудс, — он сделал бы это с кем-то другим. Возможно, с Бракстоном. Или… или… я говорил, Лоренцо, что чувствовал его в своей голове. Я слышал, как он звал меня, и, думаю, в ту секунду я сделал бы все, что он мне внушил.

Этим все было сказано. Это был не тот Вудс, которого знал Лоренцо. Он тревожно обернулся к товарищу:

— Но ты ведь ничего не рассказал о себе. Как у тебя все закончилось… точнее, как ты справился. Прошлой ночью.

— Насчет меня не волнуйся, — бодро ответил Вудс. — У меня все нормально. Правда. Просто немного устал, но ты ведь знаешь Грейса, он всегда думает, будто должен присматривать за нами. Серж сказал, что если я не прилягу, то он сам вырубит меня.

— Верно, — сказал Лоренцо, не до конца поверив его словам. Когда на его товарища упал солнечный свет, он внезапно увидел, насколько тот был бледен. На его лбу блестели капельки пота, словно его лихорадило или, возможно, ему было просто жарко под орочьими мехами.

— Серьезно, — сказал Вудс, — если думаешь, что я выгляжу плохо, то ты еще не видел того орка, который это со мной сделал. В смысле, двадцать орков!

Катачанец тут же пустился в подробный пересказ каждого своего удара, выстрела и выпада Когтем Дьявола против орочьих орд.

Через какое-то время Лоренцо перестал его слушать. Он прислушался к далеким, приглушенным звукам за стенами хижины: шаги, скрежет, странные обрывки разговоров. Казалось, будто он провалялся в кровати целую вечность, и ему больше всего хотелось вдохнуть свежего воздуха и поговорить с товарищами, с которыми, как он думал, больше никогда не увидится. Узнать, что нового случилось, пока он валялся в койке.

Он понимал, что должен подождать, так как не знал, насколько серьезны его раны. Лоренцо не чувствовал особенной боли, но в голове у него царила сумятица, и, возможно, он еще не отошел от шока. Возможно, он подхватил заразу. Но раньше ему об этом поведал бы Башка, стоя у его кровати с охапкой вонючих лекарственных трав… Ждать дольше Лоренцо просто не мог.

Вудс замолчал. Лоренцо понял, что тот уснул.

Он сбросил одеяло, согнул и разогнул конечности, а затем встал на ноги. Лоренцо покачнулся и почувствовал, как к горлу подступает тошнота, но сумел унять ее. Сквозь окно задувал легкий ветерок, покалывая его кожу, словно иголками. Он подошел к Вудсу и положил ему руку на лоб. Горячий, словно раскаленная сковорода. В углу Лоренцо заметил свою одежду и рюкзак, поверх которых уважительно уложили лазган Малдуна.

Его куртка была тяжелой и прокопченной, а изнутри была вымазана его собственной запекшейся кровью. Лишь увидев свою флягу, он понял, насколько у него пересохло в горле и как растрескались от жажды губы. Он жадно отхлебнул и с трудом остановил себя, чтобы не осушить ее до дна. Где-то в лагере должна была быть пресная вода, рассудил он. Кожу вокруг зашитой раны явно промыли. Сейчас ему больше всего хотелось искупаться в пруду, хотя обычно грязь его не особо волновала.

Наконец Лоренцо добрался до двери и поначалу подумал, что она закрыта, когда та не поддалась. Он навалился на нее, стараясь открыть, но от этого усилия потемнело в глазах. Моргая, он вывалился прямо на улицу и тут же врезался в сержанта Грейса.

Неподалеку горел костер, и Лоренцо увидел, как Майерс и Сторм тащат к нему труп орка.

Затем Грейс повел его обратно в хижину, негромко и беззлобно ворча, что ему нужно отдохнуть и расслабиться. Лоренцо хотел было сбросить его руку, попытаться доказать, что может стоять без посторонней помощи, но затем понял, что уже сидит на койке, радуясь тому, что комната перестала вращаться. Грейс взял голову Лоренцо в мозолистые ладони, взглянул ему в глаза и удовлетворенно кивнул:

— Жить будешь.

— Мы хорошо справились, сержант?

— Да, Лоренцо. Мы хорошо справились. Мы справились даже более чем хорошо. Мы все утро сжигали орочьи тела.

Лоренцо не расспрашивал насчет последней фразы. Катачанцы не сжигали тела павших, дабы упокоить их души. Орки славились своими регенеративными способностями, и мертвый орк, бывало, вставал и преспокойно отправлялся мстить. Но, как уже понял Лоренцо, на Рогаре-3 было еще больше причин для подобных предосторожностей.

— Сержант! — Вудс опять проснулся. Был ли его голос таким же тихим и подавленным, когда он говорил в последний раз? Возможно, так оно и было, а он заметил это только сейчас. — Лоренцо рассказал об Акульем Корме?

Грейс ответил отрицательно, и Вудс пересказал историю внимательно слушавшему сержанту. В этот раз на бронеходе оказалось уже двадцать орков, а Малдуну пришлось прорубить себе путь к нему еще сквозь четырех, но Лоренцо решил не исправлять его. Из уст Вудса рассказ звучал даже лучше, тем более Малдун заслужил свою славу.

— Мы уже готовы выдвигаться, сержант? — спросил Вудс, после того как поведал историю.

— Пока нет, Спец, — ответил Грейс. — Еще подчищаем за собой. Мы уничтожили все вокс-установки, которые смогли найти, но, думаю, паре гретчинов удалось ускользнуть, когда они поняли, что их разгромили.

Вудс скривился:

— Рано или поздно они найдут других зеленокожих, и тогда вся планета узнает, что мы здесь.

— Если нам повезет, орки не сумеют сложить все воедино, — сказал Грейс. — Авось подумают, что нашей целью и был этот лагерь.

— Ага, особенно когда они услышат про нападения на другие лагеря.

— Но орки все же сообразят, что мы подбираемся все ближе к их вожаку, даже если и сочтут, что мы сами не догадываемся об этом. А если Большой Зеленка хотя бы вполовину так умен, как говорил Маккензи, то к этому времени он уже удвоит свою охрану. Но наш дорогой, почивший с миром комиссар сделал путь к цели в десять раз сложнее.

— Я тоже так думаю, — произнес Вудс. — Но нам все же удалось одолеть их с перевесом тридцать к одному. Не думаю, что теперь нас кто-нибудь остановит, да?

— Кстати, насчет этого, — проворчал Грейс. — Здесь нет и половины тех тел, которые мы должны были обнаружить. Думаю, нам просто повезло, Спец. Похоже, кто-то или что-то сделало за нас часть работы.

— Считаешь, Рогар воюет и против них?

— Исходя из их количества, да.

— А теперь ты думаешь, куда подевались орки, которых убила планета. И сколько времени ушло у выживших на то, чтобы понять, что каждое тело, которое они оставляют целым…

Лоренцо не помнил, как лег, но сейчас он смотрел в потолок, не помнил, как скинул рюкзак и куртку, но их на нем уже не было. Он думал о Дугане или, точнее, о том кошмаре, в который превратил его мир смерти. О скелетах птиц, которые продолжали двигаться. А теперь еще и о паре сотен мертвых орков на разных стадиях разложения, которые выбираются из земли по всей планете…

— Следующие несколько дней будут очень интересными, — пробормотал Грейс.

— Но мы справимся, — сказал Вудс. — Верно, сержант?