Подняв голову, он увидел, как Торн отвел взгляд и уставился вдаль. Корд оценил тактичность напарника: тот ни словом не обмолвился о том, что нельзя увлекаться женщиной, которую охраняешь, к тому же если отец этой женщины – один из самых могущественных людей в правительстве.

Торн не произнес ни звука даже тогда, когда Корд понес Рейн в «домик» и положил ее на собственную кровать, а потом запер дверь. Она заворочалась, но сразу же успокоилась, едва он наклонился к ней и что-то пробормотал.

Как только Рейн заснула, он направился к компьютеру, набрал код и принялся сообщать последние новости.

Рядом с ним непрерывно работал радиосканер, прочесывая все местные, государственные и федеральные правоохранительные частоты. Большей частью Корд пропускал передачи мимо ушей, останавливая сканер только тогда, когда узнавал некоторые коды. Обычно он пользовался двухволновым радиоприемником, стоявшим поблизости. Как и сканер, радио улавливало все правоохранительные частоты. У него был также совершенно секретный спутниковый телефон, которым он пользовался в особых случаях.

Таким образом, в руках у Корда были самые разные гражданские и военные агентства, которые отвечали за безопасность олимпийских спортсменов, особо важных персон и зрителей.

Корд просматривал сообщения разведки в соответствии с их важностью. Он читал их, потом оценивал и сравнивал с собственными данными.

Он регулярно проверял состояние Рейн. Каждый раз, когда он подходил к ней, она тянулась к нему, просыпалась, брала его руку в свою. И каждый раз ему было трудно от нее отстраниться.

Ему хотелось лечь рядом с ней, положить ее голову себе на плечо и обнять ее. Он был бы счастлив даже от такой малости.

Подумать только, что сегодня утром она могла умереть…

Корд сидел на кровати рядом с Рейн, пристально наблюдая за ней. Цвет лица стал нормальным, дыхание и пульс – тоже.

Он медленно провел по ее щеке тыльной стороной ладони.

– Просыпайся, солнышко. Это Корд.

Она проснулась и, как и прежде, схватила его за руку.

Когда ее губы коснулись его ладони, жаркая волна накрыла его с головой.

– Открой глаза. – Корд провел рукой по голове Рейн. Никаких шишек, только одно место было чувствительным – когда он прикоснулся к нему, она вздрогнула. – Как здорово, леди, что у вас был на голове шлем!

Ее ресницы вздрогнули, и она открыла глаза. Взгляд у нее был совершенно ясный. Зрачки реагировали на освещенность комнаты.

У него камень свалился с души.

– Корд? – спросила Рейн хриплым голосом, отводя от него взгляд и осматривая комнату. – Где я?

– В «доме на колесах».

– Который час?

– Почти пять. Хочешь есть?

– Умираю от голода. Почему нет ленча?

– Ты его проспала.

– Но меня покормят?

– В любое время, – сказал он ласково.

Внезапно Рейн поняла, что притянула руку Корда к своей щеке. Смущенно вспыхнув, она отпустила его пальцы так быстро, словно обожглась.

– Голова кружится? – осведомился он.

– Нет.

– Болит?

– Немного, – призналась она.

– А как живот?

– В нем урчит от голода.

Улыбаясь, Корд встал.

– Скажи, когда поднимешься, и я приготовлю тебе омлет.

Она встала немедленно. От его холодных глаз ничто не могло укрыться.

– Тошнит? – спросил он через секунду.

– Нет. Только от голода. Здесь есть ванная?

– Первая дверь налево.

Он открыл дверь и вышел из комнаты, внимательно прислушиваясь, чтобы при необходимости подхватить ее, помочь. Но не услышал никаких подозрительных звуков.

– Крикни, если я тебе понадоблюсь, – сказал он. – Я буду на камбузе.

В ванной Рейн посмотрела на себя в зеркало и вздрогнула.

– Погоди с омлетом, – попросила она, – сперва я приму душ.

Корд мгновенно появился в дверном проеме.

– Прямо сейчас?

– Да.

Он поколебался. В душе стояла скамейка и был длинный гибкий шланг, поэтому ей не надо стоять. Но он опасался, что она может упасть.

– Не мой голову, – сказал он наконец.

– Не смеши. Это не голова, а черт знает что.

Он улыбнулся – Тогда я тебе ее вымою. В умывальнике.

– Что?

– Я вымою тебе голову в умывальнике. А если тебе станет плохо, я тебя поймаю – Совершенно ни к чему Я чувствую себя прекрасно – Хорошо. В умывальнике или никак – Когда она открыла рот, чтобы поспорить, Корд спросил:

– Хочешь, чтобы я снова тебя разул?

Бормоча что-то себе под нос, она шагнула к умывальнику Его бритва, зубная щетка и лосьон после бритья лежали на узком бортике. Рядом с его вещами стояли ее шампунь, ее зубная щетка, зубная паста, расческа и яркая упаковка противозачаточных пилюль.

– Что происходит? – сурово осведомилась она, стараясь говорить уверенно и громко.

– Ты не захотела остаться в больнице.

– Конечно, я…

– Нужен был кто-то, чтобы будить тебя ночью через каждый час, – безжалостно продолжал Корд. – Иначе ты могла впасть в кому. У тебя нет соседки по комнате, поэтому ты останешься здесь, где я буду сам за тобой следить.

Рейн поджала губы.

– Черта с два.

Корд с интересом уставился на Рейн.

– Здесь несколько кроватей, – сказал он спокойно. – Хотя всего одна ванная. Не волнуйся. Я не собираюсь ломиться в закрытую дверь.

Рейн смутилась.

– Останешься в блузке или снимешь ее, пока я мою тебе голову? – спросил он, направляясь к раковине.

У Рейн екнуло сердце. При мысли о том, что Корд разденет ее, у нее сладко заныло в груди. Она сглотнула и выдохнула:

– Останусь в блузке.

– Хорошо, – сказал он и, потянувшись к блузке, расстегнул две верхние пуговицы и подвернул воротник.

– Что ты себе позволяешь? – возмутилась она.

– Убираю воротник. Или ты хотела заодно и блузку постирать? Неплохая идея. Не только голову вымоешь, но и блузку постираешь. Убьешь сразу двух зайцев.

Корд наклонил ее голову над раковиной и стал поливать теплой водой.

– Корд Эллиот, – невнятно проговорила она, – за такие шутки можно схлопотать по физиономии!

В ответ раздалось сдержанное самодовольное хихиканье. Он запустил руки ей в волосы и принялся осторожно массировать голову. Единственная неприятность заключалась в том, что шампунь и вода лезли то в глаза, то в нос.