Все пребывали в прекрасном настроении, поскольку конюшня Хока опять выиграла. Кестрел стал несомненным победителем, и все сидящие за столом получили немалые выигрыши по ставкам. Оливия расстелила на коленях салфетку. Все оказались в выигрыше, кроме нее…

Но ей все равно! Действительно все равно.

За столом произносились громкие тосты, то и дело поднимались бокалы. Когда со стола убрали, мужчины отправились в бильярдную, пить портвейн и курить сигары.

Прежде чем мистер Гаррет успел уйти, его остановила Пенни.

— Сыграйте с нами партию в вист. Мы с Августой и Оливией составим вам компанию.

Оливия попыталась запротестовать, поскольку ей совсем не хотелось играть в карты. Однако когда мистер Гаррет посмотрел на нее и улыбнулся, она сразу передумала. Приятный молодой человек. Хороший танцор с прекрасными манерами, и хотя никто не смог бы назвать его блестящим собеседником, это, согласитесь, не порок. Он был недурен собой, хотя и смахивал на денди, особенно со своим светлым локоном, падавшим на лоб. Кроме того, она, очевидно, ему нравилась. Если она действительно хочет провести эксперимент с поцелуями, он идеальный кандидат.

Поэтому она улыбнулась ему и присоединилась к просьбе Пенни:

— Да, мистер Гаррет, скажите, что сыграете с нами. Мы с вами против Пенни и матушки.

При этом Оливии было абсолютно безразлично, слышит ли ее Невилл Хок.

К сожалению, Оливия играла плохо — никакие могла сосредоточиться, — и они проиграли. Наверное, она была слишком занята своими замыслами, чтобы думать о картах. И без того трудно улыбаться, и флиртовать, и изображать веселость, когда думаешь совершенно о другом. Но она старалась как могла и, к тому времени как Пенни торжествующе бросила карты на стол, поняла, что преуспела в своих планах и что обычно очень азартный мистер Гаррет совершенно забыл о проигрыше.

— Могу я, дамы, принести вам освежающего?

— О, не трудитесь! — небрежно махнула рукой Пенни. — Я позвоню, чтобы принесли поднос.

Оливия откашлялась. Вот, сейчас!

— Думаю, неплохо бы глотнуть свежего воздуха. Вечер такой приятный.

Она послала мистеру Гаррету взгляд искоса. Тот немедленно вскочил:

— Буду счастлив сопровождать вас.

— Благодарю…

Брови Пенни взлетели вверх. Августа нахмурилась:

— Не уходи слишком далеко, Оливия.

— Конечно, нет, матушка. Всего один круг по цветнику, чтобы насладиться свежим ветерком.

Она улыбнулась мистеру Гаррету, который выдвинул ее стул, и положила руку на сгиб его локтя. Тот глубоко вздохнул.

— Вот и хорошо. Очень хорошо, — сказала она себе, пока они шли к веранде. Луна уже взошла. И сад выглядел особенно красивым в серебристом свете. Оливия подавила все сомнения, помня о необходимости поцеловаться с мистером Гарретом, дабы убедиться в том, что его поцелуи так же волнуют, как ласки лорда Хока.

— Пойдем к беседке?

Его голос был не столь низким и рокочущим, как ей бы хотелось, но она это проигнорировала.

— Разумеется. Вы расскажете мне о западных графствах и своем доме.

Несколько минут он блистал красноречием. Болота, заливы и поражающие воображение груды камней Дартмура. Гранитные мысы и скалы из песчаника.

— Как вы поэтичны, мистер Гаррет! И убедили меня в один прекрасный день посетить ваши родные места, — вставила она, пока он переводил дыхание. — Мне кажется, природа там дикая и прекрасная.

— Но не такая прекрасная, как вы, мисс Берд.

Он остановился у беседки и повернулся лицом к Оливии.

Он собирался поцеловать ее. Оливия по глазам видела. Она попыталась расслабиться и подготовиться, но ее сковало напряжение.

— Вы так красивы, — повторил он. — Могу я называть вас Оливией?

— Полагаю, да. Но только с глазу на глаз, — предупредила она.

«Да поспеши же!»

— А вы можете называть меня Клайвом.

— Хорошо, Клайв.

«Нельзя ли поскорее покончить с этим?» Наконец он наклонился и поцеловал ее плотно сжатыми губами. Как она ни торопила этот поцелуй, он застал ее врасплох, и ничего более.

Но мистер Гаррет тяжело дышал, когда поднял голову.

— Полагаю, я начинаю влюбляться в вас, моя дорогая Оливия.

Черт, как она могла сравнивать это короткое чмоканье в губы с пылкими и страстными поцелуями лорда Хока?

Но тут до нее дошло только что сказанное Гарретом.

— Влюбляться? Но вы едва меня знаете! — Она придвинулась ближе и подняла лицо. — И я через день-другой уезжаю.

— О, вы терзаете мою душу такими словами! — прошептал он, сжимая ее плечи. — Скажите, что останетесь!

— Не могу.

«Если хочешь поцеловать меня сейчас, не медли».

— Но вы должны остаться.

И он снова поцеловал ее, только на этот раз ухитрился просунуть язык в рот. Ее едва не вырвало!

— Мистер Гаррет!

— Клайв, — поправил он, снова пытаясь ее поцеловать. — Зовите меня Клайвом, дорогая.

Его руки каким-то образом оказывались повсюду, и поскольку он не мог снова завладеть ее губами, прижимал открытый рот к ее уху, шее и горлу.

— Немедленно отпустите меня, — пробормотала она, но когда его рука легла на ее левую грудь, возмущенно завопила: — Прекратите!!!

— Делайте, как она говорит, — послышался из темноты угрожающий голос.

Оливия едва не заплакала от облегчения. Невилл здесь!

Но ей тут же захотелось застонать. Не хватало еще, чтобы он стал свидетелем этой кошмарной сцены!

Через мгновение мистера Гаррета оттащили от нее. А сама она пошатнулась и едва не упала. И снова охнула, когда увидела, что лорд Хок сжимает горло несчастного Клайва Гаррета. Бедняга в панике размахивал руками, бился, как рыба на песке, и издавал ужасные звуки. Даже в темноте было видно, что лицо его постепенно багровело.

— Что вы делаете? — вскрикнула она, вцепившись в руку лорда Хока. Но с таким же успехом могла хвататься за железный стержень. Господи, Невилл его убьет! — Немедленно прекратите! — взвизгнула она, налегая всем весом на руку лорда Хока. — Пожалуйста, лорд Хок! Невилл!

— Он вас оскорбил? — Голос был резким и пугающе холодным.

— Нет-нет, все в порядке…

Он разжал руки, и мистер Гаррет, задыхаясь, мешком свалился на землю. Оливия тоже упала бы от облегчения, если бы Невилл не успел завладеть ее руками.

— У вас опасная привычка разгуливать с малознакомыми людьми, — процедил он, яростно глядя в ее перепуганные глаза.

Всякая мысль о том, чтобы поблагодарить его, мигом испарилась.