Однажды вечером в дверь позвонили. Что за манера не сообщать заранее о своем приезде? — досадливо подумала Клэр о матери. Она открыла дверь и остолбенела.

На пороге стоял улыбающийся Барни в элегантном сером костюме, красном шелковом галстуке и бледно-голубой сорочке, с охапкой красных роз в руках.

— Может, пригласишь меня войти? — спросил он небрежно, будто они расстались всего час назад. — Или у тебя язык отнялся от шока?

Клэр попыталась засмеяться, но губы не слушались.

— Барни, это действительно ты?

— Собственной персоной. — Он вошел в холл и легко поцеловал ее в губы.

Клэр прислонилась к двери и глубоко вздохнула.

— Извини. Я и в самом деле ошарашена, — сказала она, почувствовав вдруг необыкновенную легкость. Сердце ее пело от счастья.

— У вас очень красивая квартира, — заметил Барни, осмотревшись.

— Это свадебный подарок Клода, — сообщила Клэр. — Мама уже продала ее, но на оформление бумаг уйдет еще несколько недель. Она сейчас гостит на вилле у Клода. Бедняга перенес инфаркт, но уже выздоравливает.

— Очень хорошо, — рассеянно сказал Барни.

Он повернулся к Клэр и протянул ей розы. Она смотрела на него, как зачарованная.

— Клэр?

— О, прости, — очнулась она. — Ты появился так неожиданно, что мне кажется, я грежу наяву. — Клэр захлестнула волна восторга. Она приняла букет и поставила его в огромную хрустальную вазу. — Очень красивые розы, спасибо. — Она наклонилась к цветам и спрятала лицо в их нежных лепестках. — Но как ты вошел? Наш Жорж не консьерж, а настоящий цербер.

— Я сказал ему, что являюсь твоим австралийским другом.

— Ты прекрасно выглядишь. — Барни окинул ее любящим взглядом.

— Присаживайся. Могу я предложить тебе что-нибудь?

— Можешь.

— Что?

— Скажи, какого черта ты так нервничаешь? — Он опустился на обитый голубой парчой диван.

— Это ты на меня так действуешь.

— Скучала по мне? — В глазах Барни вспыхнул яркий огонь.

— Ты не обидишься, если я скажу, что была очень занята?

— Разумеется, нет. У меня тоже было много дел. А теперь говори правду.

— Ужасно скучала, — призналась Клэр. — Спасибо за письма. В них было все, кроме одного: ты не писал о своей тоске. Так что я не знаю, скучал ли ты по мне.

— Зачем бы я тогда приехал сюда, Клэр? — Барни встал, и просторная комната сразу стала казаться Клэр каморкой. — Если гора не идет к Магомету…

Он заключил ее в объятия и впился в губы долгим страстным поцелуем.

— Ты видела меня в снах? — Барни подвел ее к дивану и усадил к себе на колени.

— Когда мне удавалось наконец заснуть, то видела. О, Барни, я так счастлива снова быть рядом с тобой!

— Тогда ты, может, продемонстрируешь мне это?

Клэр обхватила его руками за шею и прижалась к нему.

— Сначала скажи, ты уже достаточно меня наказал?

— Наказал? О чем ты говоришь? Где бы я ни был, ты постоянно незримо присутствовала рядом со мной. Я вставал с мыслью о тебе и с ней же заканчивал свой день. Ты навечно поселилась в моем сердце. — Клэр стиснула зубы, чтобы удержаться от слез, но они все равно заструились по щекам. — Любовь моя, ты не должна плакать. — Барни крепко прижал ее к себе.

— Тебе всегда удается вызвать у меня слезы. Я так сильно люблю тебя…

— Придется тебе выйти за меня замуж, — прошептал Барни с необыкновенной нежностью.

У Клэр закружилась голова от его слов.

— Ты… ты хочешь этого? — пролепетала она, боясь поверить в свое счастье.

— Я примчался на другой конец света, чтобы увидеть тебя.

— А я собиралась отправиться к тебе, даже если бы мама не поехала. Я не могу жить без тебя.

— Значит, насколько я понимаю, ты согласна?

Клэр подумала, что этот момент она никогда не забудет, и прошептала:

— Да.

— Подобный договор полагается скрепить.

Прошло немало времени, прежде чем они смогли прийти в себя после страстного поцелуя.

Барни вытащил из кармана пиджака небольшую бархатную коробочку.

— Не будем нарушать и остальных традиций, — весело провозгласил он, целуя левую руку Клэр.

В футляре лежало изумительное кольцо — большой квадратный сапфир в окружении бриллиантов.

— Женщине с такими необыкновенными глазами можно подарить только сапфир, — сказал Барни, надевая кольцо на палец своей невесты.

«Свадебным годом Бересфордов» окрестили австралийские газеты этот год. Не забывая время от времени возвращаться к эпизодам свадьбы Кейт и Керри, делая тонкие намеки на нежные отношения Джоуи и Ферн, журналисты с особым энтузиазмом расписывали предстоящий брак старшего сына семейства, владельца «Бересфорд Энтерпрайзис», легендарного ранчо Кэстл Хилл и самого завидного жениха страны, с мисс Клэр Стритон, дочерью светской красавицы Айрин фон Бергхофер де Маффр и покойного Эрика Стритона.

В светских хрониках сообщалось также, что мистер Барни Бересфорд и мисс Стритон пожелали устроить скромную свадьбу в отличие от предыдущей пышной церемонии, которая состоялась в Кэстл Хилл. Это решение вызвало у многих удивление, так как Бересфорды входили в десятку богатейших семей Австралии.

Свита мисс Стритон должна была состоять из трех подружек — ее золовки Кэтрин, подруги детства Фионы Кроуфорд и мадмуазель Доминик Дюпре из Парижа.

Все журналисты советской хроники горели желанием попасть на эту свадьбу, но приглашение получила лишь корреспондентка ежемесячника «Понемногу обо всем».

— Мне сообщили по секрету, что мисс Стритон мечтает о брачной церемонии под открытым небом, усыпанным звездами. И чтобы над алтарем сиял Южный Крест. Так что какой бы скромной эта свадьба ни была, она все равно затмит остальные светские события года, — заявила журналистка своему редактору и, как потом оказалось, была права.

День свадьбы выдался жарким и знойным, зато вечером на землю снизошла живительная прохлада. Темно-синее небо было усыпано яркими звездами, но Клэр видела только Южный Крест.

Окружающие лужайку деревья украсили гирляндами электрических лампочек в форме звезд. В центре на возвышении стоял алтарь из белого мрамора, по бокам от него — огромные напольные вазы с душистыми цветами.

Свадебный наряд Клэр был похож на волшебный: расшитое серебряными звездочками бледно-голубое платье с длинной пышной юбкой и рукавами из брабантских кружев. Шею невесты украшало платиновое колье с бриллиантами.

И, когда Клэр смотрела на своего возлюбленного, Барни казалось, что в ее прекрасных глазах сияют тысячи звезд.