Бои шли на территории Белоруссии. Бойцы, как дети, радовались каждой освобожденной деревне, каждому селу. И, как взрослые, сжимали в гневе кулаки: отступающие фашисты оставили за собой выжженные поля и леса, разграбленные, уничтоженные целые деревни. Сжималось сердце, видя горе и страдания стариков, детей, женщин. Ненависть к врагу звала в бой. И советские бойцы дрались, как львы.

Буквально на плечах гитлеровцев перешли советско-польскую границу. Теперь предстояло сокрушить глубоко эшелонированную оборону гитлеровских банд.

…Вечером состоялось партийное собрание. Повестка дня — самая что ни на есть злободневная. Форсирование водного рубежа. Тут же, после собрания из коммунистов и комсомольцев была сформирована штурмовая группа.

Гитлеровцы линию оборону протянули по правому высокому берегу, сплетя до самой воды паутину из колючей проволоки. Спровоцированная перестрелка показала, что у фашистов мощное огневое прикрытие.

Перед бойцами была поставлена задача форсировать реку и выбить немцев из их укреплений. Задание трудное и выполнить его было не легко. Разбились на две группы, одна должна была отвлечь внимание противника, а вторая, в которой шел и Валиев, — штурмовать укрепления гитлеровцев.

Бесшумно форсировав реку, подползли к немецким укреплениям. Еще мгновение — и на головы гитлеровцев посыпались гранаты, послышалось громовое «Ура!» Бросив траншеи, фашисты в панике спасались бегством. А наши бойцы заняли траншеи. Создалось трагикомическое положение: в одной линии обороны — гитлеровцы и наши бойцы. И бойцы знали, что немецкое командование приложит все усилия, чтобы вытащить эту занозу из своего тела.

Не дожидаясь рассвета, гитлеровцы пошли в атаку, обстреливая горстку смельчаков, забрасывая гранатами.

Но не для того же наши бойцы форсировали реку, вели неравный бой, чтобы отдавать занятые траншеи «по первому требованию». Ответный огонь смел фашистские цепи. Гитлеровцы залегли, чтобы снова броситься в атаку. И опять понесли большие потери, стали искать спасения в земле. И так много-много раз.

В беспрерывных жестоких схватках прошла ночь. Рассвет не принес облегчения. По крикам, доносившимся до советских бойцов, было понятно, что немецкое командование заставляет своих солдат взять красноармейцев живыми. Они, видимо, установили, что наша группа небольшая. Но, хотя группа и была малочисленной, она целиком состояла из коммунистов и комсомольцев, которые бьют фашистов до последней капли крови и в плен не сдаются.

Гитлеровцы вводили в бой все новые и новые силы, но советские бойцы стояли насмерть. Опасность подкрадывалась и с другой стороны: запасы патронов подходили к концу, приходилось ввести самую жесткую экономию. Фашисты поняли и это, потому что все чаще с их стороны неслись крики: «Русс, сдавайся. Вас мало, и мы вас все равно уничтожим». Советские солдаты за словом в карман не полезут. А здесь еще смельчаки-добровольцы под огнем сумели доставить еду с того берега и, что самое главное, боеприпасы.

Ну, теперь держись!

Окончательно обнаглев, в расчете на то, что у десанта кончились патроны, гитлеровцы пошли еще в одну атаку. Немногие из них успели добежать до своих укрытий. А советская штурмовая группа потеряла всего четыре человека убитыми и двух раненными.

С наблюдательного пункта полка панорама боя хорошо была видна. Когда гитлеровская группировка была разгромлена, командование вынесло бойцам благодарность за успешное выполнение боевой операции, представило всех ее участников к правительственным наградам. Валиеву был вручен орден Славы третьей степени.

Немало славных страниц в великую летопись борьбы с гитлеровскими захватчиками вписала воевавшая на третьем Белорусском фронте 61-я стрелковая орденов Ленина, Красного Знамени, Суворова Никопольская дивизия. Воины прославленной дивизии громили врага на своей земле и в логове фашистского зверя, в кровопролитных боях брали населенные пункты один за другим. В Восточной Пруссии гитлеровцы каждый хутор, каждый фольварк превратили в опорные пункты обороны.

Вот один из таких пунктов — усадьба прусского бюргера мешала продвижению наших войск. С ходу без больших жертв его не возьмешь: минные поля, колючая проволока, дзоты, пулеметные гнезда…

Нужен «толковый язык». И поручено это Валиеву с группой бойцов. Декабрь. Ночь. Густой туман. Тьма — хоть глаз выколи. Решили сделать «крюк» и подойти к усадьбе с тыла, откуда фрицы не ждут незваных гостей. Так и получилось. У входа в подвал — часовой. Сняли его без шума. Перерезали телефонный провод. Для гитлеровцев встреча с советскими разведчиками была не из приятных. Короткая схватка — дело окончено. Рослый немец с погонами майора был отправлен сразу же на «ту сторону».

В окно одной из пристроек пробилась полоска света.

— Ты со своей группой — к двери, — шепчет Валиев Мише Петрову. — Я — к окну. — Заглянув в окно, увидел: фрицы ужинают. В окно полетела граната, за ней — еще несколько «лимонок». Добить ошеломленных гитлеровцев труда не представляло.

Вернувшийся связной передал приказ: закрепиться в усадьбе. Значит — главные события впереди. Стали готовиться к возможной контратаке гитлеровцев. Неподалеку от бывшего штаба фашистов обнаружили еще один подвал. В нем — доверху мины, гранаты, патроны. Пригодятся.

Едва рассвело — началось. До батальона фашистской пехоты было брошено на группу советских разведчиков? «Штыком и гранатой отбились ребята»… Но фашисты не расставались с мыслью вновь захватить усадьбу. Особенно много неприятностей разведчикам доставляет пулемет, установленный на господствующей высотке. Валиев сам решил снять эту огневую точку. Едва выбрался за полуразрушенную ограду, перед ним долговязый фашист.

— «Хенде хох!»

Падая, Валиев успел швырнуть в гитлеровца гранату. Осмотрелся. Определил, «где мертвое поле» у пулемета, и ящерицей пополз к холму. Его обнаружили только тогда, когда брошенные им «лимонки» накрыли пулеметное гнездо. В несколько прыжков он очутился у самого пулемета и стал поливать свинцом опешивших фашистов.

Грудь отважного солдата украсил орден Славы второй степени.

Весной 1945 года часть, в которой служил храбрый джигит из Намангана, вела бои под Кенигсбергом. В полночь нескольких разведчиков вызвали в штаб, где собрались командир дивизии генерал-майор Шестаков, командир полка полковник Вечтамов, штабные офицеры.

— Неспроста вызывают, — подумал Валиев. — Наверное, будет что-то интересное.

Вызывали, действительно, неспроста: предстоял ночной поиск, захват «языка».

Погода благоприятствовала выполнению задания — шел мокрый снег, темень — в двух шагах ничего не видно. Группа разведчиков растворилась в ней.

Перелесок подвел бойцов к самому проволочному ограждению гитлеровцев. Минировано оно или нет? Сделав бойцам знак, чтобы оставались на месте, Валиев осторожно пополз вперед. Трогать проволоку не стал, несколько взмахов лопаткой — и можно