— А почему вначале я? Как-то неудобно. Пюре всё-таки ваше… Да и по старшинству было бы логичнее, — пробормотал Тигрёнок.

— Первым ты будешь есть потому, что спать ты тоже будешь первым.

— Как это — спать первым?

— Напоминаю, что спальник у нас только один, Тигрёнок. Поэтому спать мы тоже будем по очереди. Вначале ты — потом я. Это самое спаньё у нас идет вторым пунктом нашей сегодняшней развлекательной программы.

— А можно я вторым?

— Что вторым?

— Спать я буду вторым! — спросил Тигрёнок.

— Нельзя.

— Но почему? Какая разница?

— Потому что ночью спать хочется гораздо больше, чем утром! А караулить себя, хабар и товарища хочется гораздо меньше! Поэтому перед тем, как караулить, тебе надо выспаться как следует.

— Вот как? — пробормотал Тигрёнок, озабоченно прикусив свою тонкую губу. — Значит, караулить… Что-то типа вахты на корабле?

— Ну да, типа вахты! Потому что мы не в пятизвездочной гостинице спать укладываемся. А среди леса, в Зоне, где бродят мутанты, мародеры, военсталкеры. И где ценнейшего «подсолнуха» и уникальных «ножниц» можно лишиться так же легко, как попасть в зыбь или гравиконцентрат!

— Но послушайте, Владимир Сергеич… Двадцать первый век все-таки на дворе! Неужели нельзя что-нибудь более совершенное придумать? Ну типа сигнализации, что ли?

«Какой же ты все-таки глупый, Тигрёнок, несмотря на всю свою смекалку и образование», — подумал я, но благоразумно промолчал. Я знал, что «глупыми» мужчин возраста Тигрёнка имеют право называть только женщины. Мужчинам — нельзя. Просто нельзя — и все.

Я сделал терпеливое лицо.

— Видишь ли, Тигрёнок… Сигнализация у меня, конечно, есть. Причем достаточно дорогая и совершенная. И название у нее такое жизнеутверждающее — «Весна-3». У этой сигнализации имеется семь автономных датчиков. Я размещу их так, чтобы подобраться к месту нашего привала незамеченным было практически невозможно. Но!

— …Но спальный мешок все равно один, поэтому… — продолжил за меня Тигрёнок, небесталанно имитируя мой занудноватый менторский тон.

— Спальный мешок тут ни при чем. Дело в том, что мы в Зоне. И то, что может служить весьма совершенной сигнализацией там, по ту сторону Периметра, — я махнул рукой куда-то в сторону Красноармейска, — зачастую является бесполезной игрушкой здесь. Начать с того, что здесь много электромагнитных аномалий. Некоторые из них вырубают сигнализацию на небольшое время — допустим, на десять-двадцать минут. А вот другие, позабористей, вырубают навсегда. Но мораль одна: ни на какую электронику полагаться на все сто процентов здесь нельзя! Вот были бы мы в Рыжем Лесу, там иное дело. А здесь лес — Грибной, и, так сказать, погоды здесь стоят другие.

— И что я должен буду делать, если вдруг какой-нибудь… ну, там, допустим, кровосос…

— Первым делом ты должен будешь разбудить меня!

— А вторым? Вторым делом?

— А вторым взять пистолет, — я протянул Тигрёнку свой «стечкин», — и выстрелить в этого «допустим, кровососа»!

— Но я же не попаду?! Что толку стрелять? — Лицо Тигрёнка выражало искреннее недоумение.

— Знаешь анекдот про петуха, который бежит за курицей и думает: «Не догоню, так хоть согреюсь»? Знаешь или нет?

— Не знаю. То есть знаю. Теперь.

— Так вот и ты должен действовать, как тот петух. И думать «не попаду, так хоть согреюсь». То есть, тьфу, напугаю кровососа. И вообще наведу кипеж.

— Кипеж? — Как видно, этого жаргонного словечка наш инопланетянин Тигрёнок тоже не знал.

— Ну да. Кипеж — это значит суета. Такая конструктивная, деятельная суета, отвлекающая противника.

— Ага. Понятно. Буду наводить этот вот… кипеж!

— Ну и отлично!

Мы с аппетитом поели — несмотря на усталость, оба мы были в хорошем настроении.

Я рассказал Тигрёнку историю о том, как Костя Тополь катался пьяный на катере по Москве-реке, пока не врезался в теплоход, где праздновал свое шестидесятилетие один очень задорный генерал-майор милиции.

А еще — историю о том, как четыре года назад я обменял «мамины бусы» на новенький мотоцикл «Хонда».

Ну а Тигрёнок рассказал мне, как несколько лет назад он пробовал поступать в музучилище по классу скрипки, но во время вступительного прослушивания, которое проходило на сцене филармонии, упал в оркестровую яму. А все потому, что от лекарства, которое он принял, чтобы уменьшить абитуриентскую нервозность, у него закружилась голова.

История была действительно смешная. И Тигрёнок рассказал ее довольно талантливо. Это было неожиданно — что такой беспомощный ботаник, как Тигрёнок, оказывается, все же способен рассказать историю, которая насмешит такого бывалого слушателя историй, как я!

А потом я велел ему ложиться спать, что он с удовольствием и сделал.

Я был благодушен по случаю богатой добычи и спасения из призрачных лап демосталкеров. И поэтому добр. Очень добр!

Я разбудил Тигрёнка перед рассветом — ему оставалось караулить каких-нибудь несчастных два часа (в то время как я сидел в дозоре целых четыре с половиной).

Я еще раз проверил все семь датчиков электронной охранной системы «Весна-3», сунул Тигрёнку в руки термос с кофе. И наказал ему быть паинькой, ни в коем случае не засыпать и не выпускать из рук рюкзак, где в контейнерах томился хабар.

Я был уверен, ничего дурного не случится. И снились мне такие классные, такие комфортные сны — теплое сине-зеленое море, облизывающее пенным языком мелкий желтый песок… Высокие палмлы, бросающие тень на лазурный бассейн, на берегах которого, словно бабочки, примостили свои красивые тела девчонки, а вот уже бредет к ним бармен, подозрительно похожий на Неразлучника из бара, что на Дикой Территории… И на подносе у него бокалы с разноцветными коктейльными зонтиками и спелые, сочные фрукты, среди которых моя любимая маракуйя…

В общем, у меня не было никаких дурных предчувствий. Представляете?

Я проснулся за две минуты до того, как начал свое монотонное вяканье будильник на моем ПДА.

Я ужом выскользнул из теплого спальника. Выключил будильник. Быстренько ответил на два главных вопроса сталкерской повседневности — «кто я?» и «где я?».

Полной грудью вдохнул рассветную свежесть.

Бросил взгляд в сторону родничка — там, возле тихо журчащей воды, я оставил недотепу Тигрёнка.

Помню, перед тем как заснуть, я в последний раз по-черепашьи выгнул шею, чтобы бросить контрольный взгляд на спасеныша — не добрались ли и тут до него какие-нибудь локальные полтергейсты?

Тьфу-тьфу-тьфу, все было в ажуре, Тигрёнок сидел, по-турецки скрестив ноги. Сколиотическая спина его была уперта в рюкзак с нашим хабаром. В руках он держал листик и огрызок карандаша — которые ссудил ему я.