Людям же приходилось туго. Подземные заводы срединного острова сбрасывали в океан тонны токсичных отходов, и все живое на шельфе постепенно погибало.

В детстве Артем (как и большинство мальчишек) мечтал исследовать океан. Он хорошо помнил, как на западной верфи, там, где сейчас машины развернули непонятное строительство, сооружались огромные корабли. В те годы казалось: жизнь вскоре изменится к лучшему. Многие жители островов надеялись, что древние знания помогут создать суда, способные преодолеть кипящие широты, вырваться из кольца подводных вулканов и тогда взорам первооткрывателей откроется совершенно другой мир, сказочный и прекрасный, похожий на тот, что сохранили предания глубокой старины.

Недостроенные корабли сервы частично разобрали на металл, частью приспособили под свои нужды.

Если бы механопоклонники не разбудили древнее зло, жизнь сложилась бы иначе, а так выбор оставался небогатым: либо защищать родной остров от вторжения машин, либо погибнуть.

Артем продолжал наблюдать. Его руки, привычные к весу оружия, не дрожали, в прицел он хорошо различал фигурки сервов-рабочих, но тратить на них драгоценные патроны не было никакого смысла. Вот если бы заметить среди гор песка и ила, зачем-то доставляемых со дна океана, человекоподобную фигуру, – тогда б он ни на секунду не задумался, как поступить. Древние механические исчадия, внешне похожие на людей, были направляющей силой безумной стройки, а, значит, и причиной всех бед. Существовало вполне понятное для Артема мнение: нужно истребить всех древних андроидов, так неосторожно разбуженных механопоклонниками, и тогда остальные машины остановятся, прекратят стройку, не будут больше отравлять океан и воздух, перестанут рыть бесконечные тоннели в поисках все новых и новых ресурсов.

Он медленно смещал ствол оружия, пытливо рассматривая через прицел строительные площадки, расположенные на разных уровнях, но древних механизмов ему не попадалось, только рабочие сервы.

Что ж, видно, не судьба. Хотя, на сегодня достаточно и Пегого. Если ночью его не утащат другие машины, одним врагом станет меньше.

Вновь загерметизировав шлем, он взглянул на положение солнца и начал спуск к океану.

В детстве Артем мечтал поскорее вырасти, ему казалось, что взрослые обладают невероятной свободой, – они делают, что хотят, ни перед кем не отчитываются, ни у кого не отпрашиваются, чтобы сходить, к примеру, на берег, но мечты быстро померкли, стоило ему перешагнуть порог совершеннолетия.

Теперь, вкусив взрослой жизни, он с тоской вспоминал те беззаботные годы.

Спустившись по высохшему руслу ручья, он вышел к передовому посту линии укреплений. Искра датчика анализатора состава атмосферы постепенно сменила цвет с бледно-оранжевого на изумрудно-зеленый. Поднявшийся после полудня южный ветер постепенно очистил воздух от ядовитых примесей.

Артем спрыгнул в извилистый, прорубленный в скалах ход сообщения, снял шлем, закинул оружие за спину.

Защитников острова осталось немного. Человек пятьдесят не больше. Женщины, старики и дети жили в небольшом городке, расположившемся вдоль скалистой береговой линии. Сама природа позаботилась, чтобы сервы не смогли проникнуть на территорию восточного острова со стороны океана, единственная бухта, где причаливали лодки рыбаков и фермеров, охранялась отдельным отрядом воинов, а все остальные подступы были защищены скалами, у подножия которых бесновался прибой.

Сервы в большинстве не умели плавать, да и волны, накатывающиеся на скалистый берег даже в тихую, безветренную погоду затрудняли высадку. Единственным слабым звеном обороны до последнего времени оставался старый мост, но его подорвали, а вдоль пролива недавно закончили возводить линию долговременных укреплений.

– Артем, здорово! – раздался зычный голос.

– Привет, Джордж, – Артем пожал крепкую, сильную мозолистую ладонь ветерана островных сражений.

– Ты Пегому пулю влепил?

– Угу… – Артем подставил ладони под тонкую струйку холодной чистой воды, сочащейся из расселины в скалах, сделал несколько глотков живительной влаги, ополоснул лицо. – Вы теперь не оплошайте. Сервы ночью наверняка попытаются его вытащить.

– Да уж проследим, будь спокоен. К вечеру народ соберу, – сами вылазку устроим. Утащим вражину на наш берег, да разберем тут до винтика.

А что? Идея неплохая. Хотя и рискованная. Машины с того берега в одиночку не ходят. Обычно, если попрут, то сотнями. А за андроидом они точно полезут, тут и гадать нечего.

– Тогда я с вами, пожалуй, останусь, – решил Артем. – Часок вздремну, потом минами займусь. Надо на той стороне все подступы к мосту заминировать.

– Нет, ты на сегодня и так достаточно сделал, – покачал головой Джордж. Жалел он молодых ребят, не давал им соваться в пекло, хотя работа снайпера – тоже не сахар. Жара, сутками напролет в одиночестве, под прицелом сканеров машин. – Ну, сам подумай, ночь с нами пробудешь, и что толку от тебя завтра? Носом клевать на позиции? Нет, браток, тебе выспаться надо, нормально отдохнуть. А мы тут сами справимся.

Артем хотел возразить, но Джордж сбил его решимость вопросом:

– А ты чего только раз сегодня выстрелил?

– Патроны берегу, – нахмурился Артем. – Полторы обоймы всего осталось.

– Кстати, о патронах. – Джордж взглянул в сторону противоположного берега, затем присел. – С утра Френз заходил. Гильзы твои забрал. Обещал к обеду сделать партию. Так что давай, дуй к нему, пополняй боезапас, а завтра с утра, как обычно, в горы.

– Ладно, – нехотя согласился Артем. С Джорджем спорить бесполезно. Да и прав он. После беготни по горным тропам чувствовалась усталость, а завтра – снова на перевал.

– То-то же, – ворчливо произнес ветеран. – Коммуникатор работает?

– Тот, что в шлеме, – кивнул Артем. – Запасной в ремонте.

– Ну и хорошо. Свяжемся с тобой, если что.

* * *

От укреплений до городка всего минут тридцать ходьбы. Восточный остров хоть и большой, но почти полностью скалистый, простора нет. Раньше городок населяли только рыбаки да фермеры, они и сейчас ловили рыбу, разводили съедобные водоросли в бухте, собрали моллюсков на отмелях. Океан всегда был единственным источником пищи для небольшой колонии людей.

Все чаще Артем думал: а что с нами будет дальше? Пустота в душе копилась, росла, ее не могли заполнить полные опасностей будни, он быстро повзрослел, юношеские мечты потускнели, выцвели, а будущего он не видел, как ни силился его вообразить.

Машины уже изрыли подземными ходами два острова, и их экспансия на восток – лишь вопрос времени. Сколько-то мы продержимся, а затем?

Подобные мысли заводили сознание в тупик, от них становилось тяжело на душе.

Сегодняшний день – не исключение. И ребятня, играющая на пыльных улицах, и обветренные дома, построенные еще в незапамятные времена, – все выглядело как-то угрюмо, безысходно. Видно в душе накопилась такая моральная усталость, что все окружающее блекло, становилось серым.