— Так зачем мне туда лезть? — спросил Золотарев.

— Ты туда пока и не полезешь. Пока, — повторил Грек. — У них на сегодня там работы, что тайги до Урала. Вот когда они тропы проложат, все вычистят, определятся на местности... Сейчас на данную тему говорить рано. Тебе Гуров никакой техники не давал?

— Клянусь!..

— И не даст, — перебил Грек. — Гуров настоящий сыщик, ему дезинформаторы не нужны. Однако дезу мы ему обязаны засунуть, иначе нам его не убрать, а спать с "лимонкой" под подушкой у меня никакого желания нет. Значит, кто конкретно грабит инкассаторов?

— Тамбовцы. Сейчас там Волох верх держит. Дисциплина и конспирация, словно в КГБ, — ответил Золотарев.

При последних словах Грек скривился, подумал — дожили, с какой мразью великую контору сравнивают. Шестую часть земного шара в кулаке держали, сейчас тамбовцы... Волох...

— Гуров о Волохе знает? — спросил Грек.

— Наверняка, — Золотарев кивнул.

— Значит, сыщик станет к главарю подход искать. Либо из окружения вербанет, либо со стороны засунет, — рассудил Грек.

— Трудно, там лишних мест нет, а со стороны и казначея зоны не подпустят. Принять примут, ужином угостят, девочки, банька и все, дорожки разошлись. А сам Волох и не появится даже, ему новые кореша не нужны.

Гуров, Крячко, Нестеренко и Котов сидели в маленьком кафе, ели салат, запивали томатным соком.

— Два дня назад мне казалось, мы движемся вперед, — сказал Гуров. — Сегодня я понимаю, мы все время топчемся на месте. Прокуратура ничего не добьется от Авилова, там и добиваться нечего. Если бы они его освободили под подписку, мы имели бы свободу маневра. А сейчас на этом деле можно поставить крест. Мы будем два месяца ждать суда, который оправдает подозреваемого за недостаточностью улик, а мы будем сидеть и ничего не делать.

— А инкассаторы? — спросил Нестеренко.

— Инкассаторами следует заниматься, — ответил Гуров. — Но там действует банда, следовательно, нужна тщательная подготовка, затем войсковая операция. Нам отдали приказ с единственной целью: чтобы мы не занимались розыском действительного убийцы Голуба. У нас нет агентурного подхода к Волоху, вербовать кого-либо из его окружения бессмысленно, а со стороны он никого не подпустит, какую бы мы легенду человеку ни сочинили.

— Извините, Лев Иванович, но так не бывает, — сказал Котов. — Человек — существо, постоянно чем-то недовольное, все ему мало, чего-то не хватает. Необходимо выяснить, чего не хватает Волоху.

— Задача простенькая, — заметил Станислав. — Она станет еще проще, когда мы Это выясним и надо будет Это достать.

— Мы разделаемся с бандитами, не сомневаюсь, — сказал Гуров. — Достаточно убить или арестовать Волоха, как группировка рассыплется.

— Они соберутся в другом месте, станут называться по-иному, — сказал Нестеренко. — Мне становится страшно, когда я ловлю себя на мысли, что хочу загнать всю эту мразь в огромный подвал и расстрелять без следствия и суда.

— Люди уже такое проходили, — ответил Гуров. — Самый большой в мире подвал существовал в нашей с тобой России.

— Не тех стреляли, — глухо сказал Нестеренко.

— Если отменить следствие и суд, никогда не узнаешь, кого ты стреляешь. И хватит глупостей, не можешь работать — возьми отпуск.

Золотарев вышел из дома, тут дорогу ему перегородил Гуров.

— Садись в машину, — сказал он. Гэбэшник послушно сел в стоявшую у тротуара машину Гурова, стараясь понять, знает мент о появлении в Москве Грека или нет.

— Знаю, — сказал сыщик, — и о вашей беседе знаю, и что ты, как обычно, раскололся, тоже знаю. — Он не сомневался, гэбист будет врать, и спрашивать у него что-либо бессмысленно. Но Гуров также знал: когда человек врет, он скрывает истину, и по тому, как он врет, порой можно истину вычислить. Поэтому спросил: — Какое же ты получил задание?

Золотарев начал излагать легенду, которую изложил ему начальник.

— Грек убежден: верите вы в виновность Авилова или нет, вы с ним увязли. Прокуратуре достаточно косвенных улик для их обработки и передачи дела в суд. Все займет три-четыре месяца, и вы на такое время окажетесь парализованы, так как вас передадут в МУР, заставят бороться с тамбовцами, с Во-лохом. Меня на время от работы отстранили, рекомендовали встреч с вами не искать, но и не увиливать от них.

Гуров понял, Золотарев до последней фразы говорил правду, а сейчас соврал. Грек придумал, как можно использовать трусливого двойника.

— Против Волоха никаких доказательств нет. А группировка держится на нем, — рассуждал Гуров. — На дело он не ходит, значит, если даже удастся взять их на деле, то будет огневой контакт, потери с обеих сторон. Во-лох ни при чем, и очень быстро он пополнит людской резерв.

— Волох сейчас о налете и не думает. Для него задача номер один — поменять рубли на доллары. У него скопилось наших бумажек чуть ли не два "лимона" зеленых. Контакта с банками у него нет, а через обменные пункты такую сумму не провернешь. Найдите банк, который согласится провести такой обмен, и берите его тепленького. Валюту он никому не доверит, придет за ней лично, — сказал Золотарев.

Надо отдать должное Греку, думать он умеет и задание Золотареву определил подходящее. Операция простая, заманчивая. Гуров найдет банк, сумеет установить связь с Волохом и, конечно, полезет в дело, там его и пристрелят, и ФСБ в стороне.

Авилова осудят, убийство Голуба будет раскрыто, все очень ладненько. Одного не учел опытный полковник: Волох не поверит чужому человеку и не пойдет в банк, в закрытое помещение с вооруженной охраной. Грек не мог такого не учесть, значит, миссия Золотарева не окончена, и он не сегодня, так в следующий раз вернется к этой теме.

— Интересно, — сказал равнодушно Гуров. — Но такая операция годится для контрразведки, ментам она не по зубам. Мне надо выходить на первого зама, тому — на ближайшего чиновника премьера. Бумажная волокита, сто человек в курсе, в результате мы будем иметь дырку от бублика. Передай свои соображения Греку, там все связи короче, дела проворачиваются оперативно. Я связываться с таким делом просто боюсь.

— Не скромничайте, Лев Иванович, вы в своей конторе фигура значимая. Переговорите с генералом Орловым и прямым ходом к министру. Он сейчас в фаворе, потолкует с первым вице, с кем он там ближе, и вперед.

— Не царское это дело, налетчиков хватать. Скажет мне: "Ты, Лев Иванович, опер по особо важным делам, согласуй с начальником главка и действуй. А у меня своих забот хватает. Вам дай волю, вы меня карманников ловить заставите". Нет, Виталий, это не для меня. Никаких заданий я тебе не даю, ты против Грека работать не станешь, так что бывай. — Гуров остановил машину. — Ты мой телефон знаешь, — хлопнул дверью и уехал.

Среди множества воров, бандитов и иных преступников, знакомых Гурова, имелся и один сапожник. Человек немолодой, неоднократно судимый, он пользовался у братвы авторитетом, даже одно время держал воровской "общак". Звали его Митька, странное дело — авторитет и без клички. Однако как попал Митька в зону в первый раз еще малолеткой, так до седых волос Митькой остался. Связывали Гурова с ним многолетние отношения, порой они по мелочи помогали друг другу, но Митька не был агентом, никаких поручений никогда не получал, ни с кем из уголовки, кроме Гурова, даже не разговаривал. Совершенно разные, они симпатизировали друг другу, и объяснить это невозможно.