– А ты разве не хочешь поесть? – спросила она.

– Хочу, – ответил Коллин и тоже немного поел, почти не ощущая вкуса еды.

Боже, как она хороша! Но что же теперь делать с ней? Она скоро вернется в Сомерхарт, а потом?.. Найдет другого любовника? Она не сможет хранить целомудренность. Даже будучи девственницей, Алекс не могла сдерживать свою чувственность, а теперь, познав наслаждение от близости с мужчиной, тем более не сможет.

Коллин тяжело вздохнул, но Александра, похоже, этого не заметила. Взяв с подноса сладкий пирог с персиковой начинкой, она вонзила в него зубы и прикрыла глаза от удовольствия. Волосы Алекс разметались по плечам, и Коллину казалось, что при каждом ее движении он чувствует их чудесный запах.

Внезапно Коллина охватил страх, и он залпом осушил свой бокал. Теперь он должен обязательно жениться на ней. Он не хотел, чтобы Александра завела другого любовника, но и не желал, чтобы она просыпалась по утрам в одиночестве. Он хотел засыпать и просыпаться с ней в одной постели, хотел, чтобы она принадлежала только ему.

Тут Алекс вдруг подняла голову и взглянула на него с удивлением. Коллин тотчас же отвернулся, чтобы скрыть свои чувства.

– Хочешь еще вина? – спросил он минуту спустя.

Молча кивнув, Алекс взяла с постели поднос и, поднявшись, отнесла его на стол. Вернувшись, протянула Колину свой бокал, и тот наполнил его вином. Затем она подошла к окну и тихо проговорила:

– Это мое любимое время дня. В сумерки все выглядит особенно красиво.

– Это ты красивая.

Она взглянула на него с притворным удивлением:

– А тебе не кажется, что я похожа на мальчика?

Коллин поперхнулся вином и закашлялся.

– На мальчика? – прохрипел он.

– У меня ведь нет ни грудей, ни бедер. – Алекс пожала плечами. – Ну, почти нет. – Повернувшись, она прислонилась спиной к подоконнику.

– Дорогая, у тебя прекрасные груди. И великолепные бедра. Поверь, твоя фигура может покорить любого мужчину.

– Неужели? – Она закатила глаза.

– Ты не веришь мне? – Он встал и приблизился к ней. Алекс взглянула на его восставшую плоть и со смехом ответила:

– Вижу, что придется поверить.

– Да-да, мой caitein, – сказал он, переходя на гэльский.

– Мое обучение начинается с гэльского языка? Что означает слово «caitein»?

– Котенок. Ты такая же гладкая, маленькая и нежная.

– Мне нравится такое сравнение. – Она окинула его взглядом и с лукавой улыбкой спросила: – А как вот это называется?

Коллин на мгновение опустил голову.

– Coileach. To есть петушок.

Александра шагнула к нему и протянула руку к его паху. Он вздрогнул и схватил ее за запястье.

– Боюсь, котеночек, что ты еще не совсем готова. Вероятно, ты сейчас испытываешь… болезненные ощущения.

Она кивнула:

– Да, немного есть. – Алекс высвободила свою руку и коснулась пальцами его набухшей плоти. – Однако я выросла не в монастыре, если помнишь. И я слышала, что мужчины могут получать удовольствие разными способами.

– Как и женщины, – прохрипел Коллин; у него не хватало духу отстранить руку Александры, ласкавшей его горячую твердую плоть.

Алекс же прижалась к нему и потерлась щекой о его грудь – совсем как котенок.

– Поверьте, милорд, я буду послушна во всем.

Коллин ворочался во сне, стараясь отодвинуться от источника жара, обжигавшего бок. Покрывало намокло от пота, и он, стащив его, лег на живот.

Почувствовав прохладу, он вздохнул с облегчением. И все-таки ему чего-то не хватало.

«Ах, конечно, не хватает женщины», – понял он, просыпаясь.

Чуть приподнявшись, Коллин протянул руку к Алекс и невольно вздрогнул – руку опалил невероятный жар.

– Проклятие, – прохрипел он, повернувшись к Александре, лежавшей на другой половине кровати.

Озаренная лунным светом, она была прекрасна, однако внутренний голос подсказывал: что-то не так… Коллин коснулся ее плеча и прошептал:

– О Боже, она вся пылает. – Повысив голос, он позвал ее: – Алекс!.. – Она по-прежнему не реагировала.

«А может, я сплю? – подумал Коллин. – Может, все это кошмарный сон?» Он провел ладонью по ее щеке.

– Проснись, мой котеночек. Пожалуйста, проснись. – Но даже слабого стона не прозвучало в ответ. – Боже милостивый, – пробормотал Коллин, вскакивая с кровати.

Он зажег лампу, потом склонился над Алекс. Веснушки исчезли с ее лица, и теперь на щеках алел густой румянец. Обычно румянец – признак здоровья, но этот был совсем не такой.

Коллин в ужасе прошептал:

– О, Алекс, как помочь тебе?

Он быстро оделся, смочил в тазу полотенце и снова приблизился к ней. Когда он приложил влажное полотенце к ее лбу, она пошевельнулась и застонала.

– Ты слышишь меня, дорогая? – Ее веки едва заметно дрогнули. – Алекс, ты должна быть сильной. Я сейчас отвезу тебя к доктору.

Оказалось, что вода уже высохла, когда он убрал с ее лба полотенце.

– Алекс!.. – Он снова коснулся ее плеча. На этот раз – никакой реакции.

Коллин похолодел, и сердце его на мгновение остановилось. Что же делать? Ведь они здесь одни, и во всей округе, наверное, ни одного доктора. Можно рассчитывать только на какую-нибудь целительницу. Алекс заболела совсем недавно, так что есть время подумать. В таких случаях люди не умирают в течение нескольких часов.

Осмотревшись, Коллин направился к комоду, чтобы найти какую-нибудь одежду для Алекс. Он должен был взять ее с собой, поскольку не мог отправиться в деревню, оставив ее здесь одну. Отправиться в деревню?.. Нет-нет, надо отвезти ее домой, в Сомерхарт. Так будет лучше.

Коллин слепо уставился на нижнее белье, лежащее у его ног. Что можно ожидать от врача в случае лихорадки? Он проверит ее глаза и пульс, а потом скажет, что ей надо дать куриный бульон и молиться в надежде на лучшее. «Будьте готовы к худшему и молитесь. Все в руках Божьих».

Он взял таз с водой и, расплескивая воду, поспешил к Алекс, чтобы смочить ее бледные губы и пылающие щеки, а также грудь, живот и руки. Сомерхарт. Коллин знал, что он расположен к югу от того места, где они сейчас находились. И в том же направлении находилась деревня. Возможно, там кто-нибудь знает, как добраться до Сомерхарта кратчайшим путем.

Он осторожно одел Алекс, морщась и шепча утешения, когда она начинала стонать. Затем взял одеяло в изножье кровати и завернул в него больную, прежде чем вынести ее из комнаты и спуститься вниз.