Шестилетняя принцесса швырнула леденец на пол и растоптала его каблучком, как будто раздавила скорпиона. В клетке ошалело чирикал кузнечик. В углу на почти невидимой фиолетовой табуретке сидела мисс Криббинс в сером пеньюаре и поглаживала своего ручного котопаука.

— КАК ЕЙ ЭТО УДАЛОСЬ? — в ярости заорала принцесса и ткнула в Криббинс пухленьким пальчиком. — Эта глупая Милли Мун выключила все видеокамелы! Навелно, ей Минус показал, как это делается. — Она обвинительно прищурилась. — Клиббинс, он слишком слаб. Он стал для нее легкой добычей! Она навелняка завладела его лазумом. — Принцесса схватила куклу за ноги и, срывая злость, заколотила ею по земле. Потом мрачно заявила: — Клиббинс, это был ваш глупый недосмотл. Надо было лучше обучать его. Глупо! Глупо! — И стала распевать:

Блошу я в огонь все книзки, всех учителей!

Блошу я в огонь все книзки, всех учителей!

Голи, голи ясно,

Чтобы не погасло!

— Нам никогда ничто не угрожало, — ледяным тоном произнесла мисс Криббинс. — Пока не появилась Молли.

Принцесса Фанг фыркнула.

— Вы зе понимаете, Клиббинс, что, если мы потеляем Микки Минуса, все наши планы пойдут насмалку. И не будет никакой огломной импелии. Мы не смозем уплавлять длугими стланами, потому что у нас не будет нашего маленького гипнотизела.

Криббинс крепче стиснула своего котопаука.

— Конечно, понимаю. Это же очевидно, — прошипела она.

Принцесса завизжала:

— НУ И ГДЕ ЗЕ ОН? Исчез! А как? Мун больше не мо-зет путешествовать во влемени, и Микки тозе не мозет, потому что он ничего об этом не знает. К тому зе его клисталлы у вас. Они в самом деле у вас?

Мисс Криббинс кивнула и достала из кармана две ниточки с красным, зеленым и прозрачным камнями.

— Камни покойного Редхорна тоже тут, — пояснила она. — А камни, которые были у Мун, спрятаны у вас под замком. Микки никак не сможет путешествовать во времени или остановить время — даже если бы кто-нибудь научил его, у него всё равно нет необходимых средств.

Принцесса Фанг выхватила у нее кристаллы и повесила обе нитки себе на шею.

— Значит, — сердито проговорила она, достала из черной бархатной коробочки две шоколадные конфеты и запихнула в рот сразу обе, — значит, они оба еще могут быть во дволце. Плячутся следи иглушек. Под батутом или еще где-нибудь. Обозаю иглать в плятки. И чтобы все слуги меня искали. — Она задумчиво прожевала конфеты, вытерла грязный рот шифоновым рукавом. — А мозет, — продолжила она, поглядев мимоходом на дно долины, — они спустились к берегам озела на велтолете, пливозящем еду. — Принцесса взяла зеленую сигарету и закурила. Запахло лаймом.

— Они долго не продержатся, — с ядовитой улыбкой процедила мисс Криббинс. — Уверяю вас. Советую вам завтра же поместить на уличные экраны объявление о побеге с портретом Минуса. Загипнотизированные плебеи всегда делают то, что им говорят. Они выследят Мун и Минуса. Скажите только слово — и они перевернут верх дном все окрестности.

— Ммм. Но, — возразила Фанг, выпустив кольцо дыма и засунув в него палец, — когда мы его поймаем, что нам делать? Эта безоблазная девчонка Милли — от ее улодливости меня тошнит — успела полаботать над Минусом. Он мог пелемениться. А вдлуг он выскользнет из-под нашего влияния?

Мисс Криббинс фыркнула.

— Если мы поймаем его быстро, у него не будет времени переменить свои взгляды. Он останется таким же, как мы. Будет считать, что наш образ жизни — единственно возможный. Тарамасалата мяукнул.

— Ага! А если нет?

— Тогда придется его уничтожить. Точно так лее, как мы уничтожим Мун.

— Да, уничтозайте ее, уничтозайте. Только Минуса не тлогайте. Челез несколько лет наша машина сможет извлекать из человека талант. И тогда мы выудим талант к гипнотизму и путешествиям во влемени из Микки Минуса, а не из нее. И когда мы овладеем этим, то сможем избавиться и от него тозе. Пледставляете, Клиббинс! Мы ни от кого не будем зависеть. Смозем сами гипнотизиловать людей.

— С нетерпением жду этого момента.

— Тогда давайте возьмемся за дело. Эта Милли затеяла с нами иглу в салки. Поиглать хочет, да? Плекласно! Обозаю плятки. Я очень холошо в них иглаю. Посмотлим, кто победит!

Пока странный птицечеловек тащил Молли, она с любопытством вертела головой, разглядывая это удивительное место. Зоологический институт был огромным. Из одного каменного здания, огромного, как самолетный ангар, доносились удары и грохот. Вывеска на высоченной двери гласила:

КЕНГУРАФ

Порода выведена научной группой Цзинлин

в 2418 году.

Йанг-Йонгийский зоологический институт.

Вегетарианец.

Чрезвычайно возбудим.

Молли стало интересно, кем были эти блестящие ученые — научная группа Цзинлин. Ими, казалось, были выведены все обитатели этого странного зоопарка. Наверное, они создали сотни новых животных. Зоопарк был огромным — насколько хватало глаз, до самого берега озера тянулись укрытые среди листвы загоны и клетки. Дорожка, петляя, шла мимо рощи и наконец вывела к огромному серому сараю. Пока человек-черепаха, Тортиллус, отпирал металлическую дверь, Молли прочитала вывеску:

ЧЕРВЯКУС МАКСИМУС

Порода выведена научной группой Цзинлин

в 2419 году.

Йанг-Йонгийский зоологический институт.

Питаются гниющими отбросами.

В основном безобидны.

Человек-ястреб Ветросвист поставил Молли и Микки на землю и в коротких, под гипнозом произнесенных фразах предупредил:

— Сидите — на краю — не спускайтесь — на почву — а то утонете — или черви — раздавят. — И грубо подтолкнул Молли к лестнице, ведущей прямо в темную яму.

Микки, хромая, подошел к краю и заглянул в яму

— Там же темно, хоть глаз выколи, — заявил он со страхом и отвращением на лице.

— Окно позже, — проговорил человек-черепаха — Затемнено. Черви — не любят — яркий свет.

Петулька принюхалась. В воздухе стоял запах навоза. Здесь ей тоже не очень-то понравилось. Пахло сырой землей и толстыми, склизкими червями. 11етулька никогда не умела хорошо копать — она была не из тех собак, что разоряют кроличьи норы или закапывают косточки про запас.

— Смелей, Петулька, — подбадривала ее Молли. — Смотри, я уже иду, а ты иди рядом со мной. Давай. — Молли подцепила пальцем ошейник Петульки и легонько потянула. И все трое вступили в темное подземелье.

Они очутились на узком металлическом карнизе. Дверь захлопнулась. Молли подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Ей казалось, она чувствует совсем рядом присутствие чего-то огромного. Раздалось тихое хлюпанье, потом шорох осыпающегося гравия — это по все стороны полетели комья земли.