Он придумывает способы использования кораблей в битвах, и то, как он это себе представляет, еще никогда и никем не было испробовано. Он придумывает прекрасный, мощный корабль, называет его «Михаил Великий» и сам лично руководит его строительством: раздевшись до рубахи, работая рядом с мастеровым людом, кузнецами, плотниками и парусных дел мастерами. Он постоянно старается убедить папу римского вступить в союз с королем Франции, Людовиком XII, чтобы все могущественные короли Европы могли объединиться под знаменем веры против нечестивых, захвативших святые места и осквернивших место рождения Христа.

Однако у папы римского иные взгляды, и он вступает в союз с Испанией и Венецией, а потом мой глупый младший брат, попав под влияние своей жены-испанки, Екатерины Арагонской, вступает в только что образованную Священную лигу, которая разрушает мир и взаимопонимание между христианскими королями. Она заставляет Гарри служить своему отцу, испанцу, и втягивает его в войну против Франции, как раз в то время, когда Яков так надеялся отправиться в крестовый поход.

Все, на что надеялся Яков, рушится на глазах. Европа снова разделена, а Гарри занят только своей мечтой вернуть Аквитанию Англии, словно он был легендарным Генрихом V, а не королем из совершенно иной семьи и совершенно иного времени. Я виню Гарри в тщеславии и глупой мальчишеской жажде войны и военных подвигов, но прекрасно понимаю, что он находится под влиянием Екатерины. Как же немыслимо жестоко было втянуть Гарри и Англию в войну, которую мы никогда не сможем выиграть, которая ввергнет весь христианский мир в нескончаемую битву между собой, в то время как мы могли бы сражаться с неверными.

Как может мой муж организовать крестовый поход, если христианские короли сражаются друг с другом? Но Екатерина думает только о том, как угодить своему отцу и предоставить в его распоряжение всю английскую армию. Мой брат лишился воли, попав под каблук своей коварной жены. Я снова вижу в нем мальчика, послушную марионетку в руках матери и бабушки, и вот теперь он снова нашел женщину, которая говорит ему, что думать и во что верить. Как же ей не стыдно! Ее спасли из нищеты, приняли в семью короля Англии, а она ввергает его самого в опасность в качестве благодарности. Она заботится только о своей персоне. Ее мать была правящей королевой, и Екатерина стремится следовать ее примеру. Она намерена стать для Гарри равноправным партнером, королевой, которая равна королю. Она собирается отправить Гарри на войну, в погоню за безумной идеей, а сама стать регентом.

Я знаю ее, знаю ее тайные устремления стать достойной своей матери, величайшей из женщин христианского мира. Именно ради этого она вышла замуж за Артура: чтобы через него править Англией. Именно ради этого она вышла замуж во второй раз, за Гарри, и теперь она приближается к своей цели. Я размышляю о том, стоит ли мне написать Екатерине и объяснить ей, как неправильно то, что она отправляет Гари на войну в союзе со своим отцом. Однако я не успеваю выполнить задуманного, потому что из Англии прибывает гонец со специальной посылкой для меня. Когда я открываю ее, то внутри обнаруживаю тщательно завернутую в шелк и пергамент священную реликвию: пояс самой Святой Девы. К ней прилагалось короткое письмо от Екатерины.

Когда я беру в руки эту самую главную святыню, мой праведный гнев на Екатерину за вмешательство в дела управления Англией исчезает. Я знаю, как она набожна, и эта драгоценность для нее ценнее всего серебра Испании. Она не смогла бы подарить мне ничего более драгоценного, и если эта святыня поможет мне в родах и ребенок окажется здоровым мальчиком, то этот ее подарок исполнит самую сокровенную мою мечту.

Людовик XII, встревоженный накапливанием сил союзников против него, обещает моему мужу любые блага за сохранение «старого доброго союза» между Францией и Шотландией. Я готовлюсь отправиться в уединение, когда он разыскивает меня в крохотной комнатке на верхушке башни, где я любуюсь равнинами и озером.

– Так и думал, что найду тебя здесь, – говорит он. – Как ты еще можешь подниматься по этим крутым ступеням с таким животом!

– Мне захотелось подышать свежим воздухом и солнцем, перед тем как отправиться в уединение.

Он садится рядом со мной. На крохотной округлой скамье, расположенной вдоль стен башни, едва хватает места для нас обоих, но открывающийся отсюда вид стоит любых усилий, чтобы подняться сюда. Из окон видны равнины, огибающие замок со всех сторон, и ласточки, полюбившие эту самую высокую точку башни. Отсюда я вижу так далеко, и небо так высоко изгибается над головой, что мне кажется, я нахожусь на вершине мира.

– Пока ты будешь трудиться над привнесением радости в нашу жизнь, я займусь укреплением мира, – говорит Яков. Он берет мою руку и кладет ее себе на грудь, прямо возле сердца. – И в следующий раз мы придем сюда с нашим сыном, чтобы показать ему наше королевство.

Мы поднимаемся на ноги и выходим из крохотной комнаты, чтобы облокотиться о парапет и посмотреть на открывающееся взгляду озеро, по которому бежала рябь от порывов ветра. Оно казалось синим на фоне синего неба.

– Если я буду в союзе с Францией, твой брат не нападет на них. Он не пойдет на это, опасаясь наступления моих войск на севере своего королевства, пока он сам будет в отъезде.

– Вы не можете это сделать! Наш брак скрепил соглашение о вечном мире!

– Я и не буду нападать, только твой брат молод и глуп, и ему надо научиться бояться опасностей по соседству, чтобы не устремляться на их поиски далеко от родных границ.

– Это все она, – с болью говорю я. – Все она. Это она хочет, чтобы он заключил союз с ее отцом, а ее отец – самый ненадежный человек во всем христианском мире! Моему отцу он никогда не нравился.